Мы в социальных сетях:

О нас | Помощь | Реклама

© 2008-2024 Фотострана

Реклама
Получить
Поделитесь записью с друзьями
Максим
Максим
Варвара Гранкова,
училась в Национальном институте дизайна, на курсах в «Простой школе», «Азбуке Морзе», студии Bang! Bang!. Посещала свободные мастерские в ММoМА, где прошла ее первая выставка «Ненасилие». Участница женской перформативной группы «Рой». Резидентка студий на «Винзаводе»

Есть мнение, что если художнику нечего сказать, то он изображает секс. Хотя сейчас этим уже никого не шокируешь, такой проект всё равно гарантированно привлечет внимание. Я ищу обходные пути.

Через свои работы я пытаюсь транслировать философию ненасилия, которая была сформулирована еще Ганди, но в более широком и современном смысле. Меня волнует тема экологичных отношений, а начинать выстраивать их следует с изучения травм. Если я работаю с проблемой насилия или чувства вины, то всегда фокусируюсь на поиске решения, на том, какой путь исцеления мы можем выбрать.

В проекте «Ненасилие» я использую изображения обнаженного тела в первую очередь потому, что говорю о вербальных истязаниях и шрамах, которые они оставляют на теле. Мне интересно исследовать эту связь. Сначала я беседую с человеком, выясняю, какие слова причинили ему боль. Спрашиваю, где в теле отзывается та или иная фраза. Часто люди говорят, что физически чувствуют блок в определенном месте.
Например, слова «сама родила — сама и выкручивайся», конечно, откликаются на уровне матки — и я снимаю нижнюю часть живота, лобок.

Не потому, что это сексуально, а потому, что здесь находится невидимый (а иногда и вполне осязаемый, после кесарева сечения) шрам.

Я исхожу из запроса человека и никогда не принуждаю, не упрашиваю его раздеться во что бы то ни стало. У меня нет цели показать именно голое тело — скорее, оно выступает как форма, как объект, который я исследую в контексте травмы. Одежда, как социальная конструкция — стыд, красота, эстетика, — в этом случае была бы неуместна и отвлекала бы от темы насилия как такового.

После того как изображения голого тела попали под запрет, из моего аккаунта удалили несколько фотографий, хотя я бы не сказала, что они сексуальные: соски замазаны, половых органов не видно. На одной не было ничего, кроме лобковых волос, но ее всё равно забанили.

Сейчас в сети и на классических живописных полотнах соски замазывают. Получается диссонанс: с одной стороны — запрет порнографии, с другой — повсеместное использование гиперсексуализированных женских образов.
Кормить грудью на публике — стыдно и неприлично, а устанавливать огромные билборды с изображением женского тела в прозрачном белье — в порядке вещей.

Нет последовательности, но есть условные нормативы. Публиковать снимки с обнаженными женщинами нельзя. Но можно — если они сексуальны и красивы. Это вызывает отторжение собственного тела.

В аккаунте «Ненасилие» я критикую такой подход. Герои моих фотографий выглядят «неидеально»: у них видны растяжки, шрамы, отросшие после бритья волоски. Настоящие тела настоящих людей. Многие, особенно женщины, пишут: как можно?! Сходите на эпиляцию, отсосите жир, замажьте рубцы! Диссонанс вызывает не нагота, а несовершенство тела.
Рейтинг записи:
5,5 - 2 отзыва
Нравится2
Поделитесь записью с друзьями
Никто еще не оставил комментариев – станьте первым!
Наверх