Х/ф "Изгнание". Режиссёр А. Звягинцев.
Вся сюжетная структура «Возвращения» и «Изгнания» нанизана на одну мифологическую основу. Именно животворящий христианский миф явился источником вдохновения автора этих произведений. Андрей Звягинцев как-то сказал (далее не дословно), что в одном из интервью его спросили: "А о чем, собственно говоря, Ваш фильм-то вообще?" И он, несколько испугавшись такой резкой постановки вопроса, «выстрелил» как на духу: "О метафизическом путешествии души от земли к небу, от Матери (от материального) к небесному Отцу (к духовному)".
До "Возвращения" и "Изгнания" было не мало работ посвящённых религиозным мифам, в том числе христианским, но там повествовательной нитью является непосредственно сам миф и мы машинально движемся в направлении изначально разделённом на канву божественного и человеческого. Андрею Звягинцеву удалось подойти наиболее близко к этой зыбкой теме и соединить, казалось бы, в принципе не соединимое - мраморно холодную трансцендентную религию и психологизм конкретных человеческих взаимоотношений, непостяжимо-абстрактное и тривиально-конкретное, запредельно далёкое и до боли близкое, сакральное и сокровенное, Христа и Человека. В его фильмах убедительно звучит судьба обычного человека, не Бога, не святого, а именно обычного - моя судьба.
Поскольку я сам человек мало киношный, то хочу сказать, что Андрей Звягинцев открыл для меня не просто новый киноязык, а раздвинул горизонт вероисканий, и если выразится «грубо, но со вкусом», то он открыл для меня новую религию, где каждый из нас является непосредственным ключом к пониманию многовекового, казалось бы, непостижимого духовного таинства...
В «Изгнании» Андрей Звягинцев подошёл к этой теме едва ли не ещё ближе…
Вера, находясь в неумолимой изоляции своего не выносимого одиночества, совершила метафизический подвиг, сохраняя "Священную тишину" своего запредельного поступка. Священная тишина её поступка - это безмолвие о самом главном... Вернее неравнодушное безмолвие о самом главном. Ведь она, Вера, не рассказала (умолчала) своему мужу, Алексу, о том, что в её чреве живёт ребёнок зачатый именно от него самого... Также она не пошла по пути прямого отстаивания своих интересов вообще перед обществом в целом, ведь она могла бы вступить в красноречивую полемику со всеми этими палачами - и Марком и Алексом и специалистом по абортам и т.д., то есть со всем окружающим её тогда соцумом, да хоть со всем белым светом - что, мол, прерывание уже начавшейся внутриутробной жизни всегда плохо, и всегда присутствует пусть ничтожно малая, но всё же существующая вероятность того, что в данном случае мы имеем дело не просто с физиологическим процессом деторождения, а со вторым пришествием Мессии, то есть по сути мы убиваем самого Бога (который есть самое условие нас самих)...
Вера в какой-то момент просто поняла, что выбрав путь прямого отстаивания своей позиции, сохраняя при этом тайну действительного происхождения её беременности, или просто рассказав правду о том, что ребенок, которого она носит под сердцем, на самом деле зачат от её законного мужа, её, действительно, "минует чаша сия" (двойная смерть - её личная и ребёнка), но тогда она предаст и убьёт в себе веру в Любовь, которая уже ни когда не проникнет в изоляцию её одиночества, и которая стала для неё теперь уже не просто личным, а общим делом, и это «общее дело» будет тогда обречено, потому что никогда уже не сможет сдвинутся с мёртвой точки... И это, безусловно, выбор самого Христа, и Вера поняла это.
Поступок Веры, конечно, тяжело поддаётся осмыслению, но ведь можно посмотреть на всё на это с другой стороны и тогда мы увидим, что это не Вера ушла от нас, а мир ушёл от неё. Она же осталась на месте (!) - в первозданной чистоте. Она ничегошеньки плохого не сделала, она просто сохранила до конца Священную тишину своего безмолвия о самом главном, как в своё время сохранил эту тишину Христос...
«Безгласен стоял Говорящий громами, и без слова — тот, кто есть Слово», «Уловляющий в плен мудрецов совершил свою победу через молчание» - такое поведение Христа пред лицом смерти стало этической нормой поведения христиан: «Научимся и мы отсюда, чтобы, если будем находиться пред неправедным судом, ничего не говорить… когда не слушают наших оправданий». Когда суд «неправеден» и человек отчетливо видит свою незащищенность, когда слово все равно не будет по-человечески расслышано, только молчанием еще можно оградить последние остающиеся ценности.
Следующая запись: Думаю, что для того, чтобы быть счастливым человеком, достаточно и необходимо выполнение двух ...
Лучшие публикации