максим
/
Это коренастый мужчина лет шестидесяти с большой родинкой на носу, которая делает его немного ...

Это коренастый мужчина лет шестидесяти с большой родинкой на носу, которая делает его немного забавным и, как следствие, симпатичным. Он приехал за мной в гостиницу на своей спортивной машине, черном Porsche Cayman. Я сажусь в нее, откидываюсь на спинку кресла, готовый в десятый раз выслушать все его истории и теории. Мы знакомы уже более десяти лет, но каждый раз при встрече со мной он, как заезженная пластинка, начинает все излагать заново.
20 лет назад Тонино был никем, человеком, перепробовавшим в Италии сотню профессий и не добившимся успеха ни в одной. В 40 лет, с семьей на руках, он перебивался с хлеба на воду, не имея ни гроша в кармане.
Однажды они с другом наскребли денег на бензин и отправились в Румынию. В этой точке рассказа он всегда слегка тычет меня локтем в ребро.
– За телками, – говорит он и подмигивает.
И здесь наступает переломный момент в его судьбе. Он встречает бизнесмена, который знакомит его с положением дел в текстильной промышленности, и Тонино некоторое время выступает в роли посредника в контактах с итальянцами. Благодаря небольшим сбережениям, ряду теневых сделок, нескольким торговым махинациям и откатам ему удается сколотить капитал, достаточный для покупки собственных ангаров и оборудования.
Сегодня он одет как подросток: поло с поднятым воротником, модные джинсы, на ногах разноцветные Tod’s. Свои седые волосы он красит в чернильно-черный цвет, который выглядит так, словно его нанесли широкими мазками. У него несколько пристрастий: женщины, спортивные автомобили и вкусная еда. На родину, к своей семье в Италию, он приезжает лишь на пару дней раз в два месяца, чтобы показать жене и детям, что он жив и что еще не время думать о завещании.
– Я оставляю им конверт с восемью-девятью тысячами евро, им надо же на что-то жить! – смеется он. – А что поделать? Моей жене 45, хотелось бы, чтобы не старела, но жены хуже йогурта: срок годности истекает еще быстрее.
Еще один легкий толчок в мое ребро:
– Хочешь завести девчонку из местных?
На протяжении всего пути от гостиницы до фабрики он каждые пять секунд указывает мне на маленькие двери, маленькие каналы, ведущие к полуразрушенным домам и магазинам с полуопущенными жалюзи. Я уже наизусть знаю эту песню.
– Здесь делают простой массаж, здесь – эротический, а на этой стороне – любой, только плати!
Он знает все злачные места.
Когда он окончательно исчерпывает тему телки, то переходит к теме еда – другой своей большой страсти. Он знает все рестораны в радиусе 100 километров и все рецепты блюд, которые там готовят. Однажды он открыл свой собственный ресторан, просто для того, чтобы, как он говорит, добавить немного к своему капиталу и удовлетворять свои гастрономические прихоти.
Но дело не только в этом. Просто у него столько денег, что он не знает, что с ними делать. И, устав от румынской кухни, он открыл ресторан Il paesano, где еда была просто божественной. Как истинный житель Абруццо, он трепетно относился к приготовлению пищи и постоянно доставлял из родного городка свежие местные продукты: кроликов, баранину и ветчину самого высокого качества. Я помню, как ел у него amatriciana, это была сказка из Тысячи и одной ночи.
20 лет назад Тонино был никем, человеком, перепробовавшим в Италии сотню профессий и не добившимся успеха ни в одной. В 40 лет, с семьей на руках, он перебивался с хлеба на воду, не имея ни гроша в кармане.
Однажды они с другом наскребли денег на бензин и отправились в Румынию. В этой точке рассказа он всегда слегка тычет меня локтем в ребро.
– За телками, – говорит он и подмигивает.
И здесь наступает переломный момент в его судьбе. Он встречает бизнесмена, который знакомит его с положением дел в текстильной промышленности, и Тонино некоторое время выступает в роли посредника в контактах с итальянцами. Благодаря небольшим сбережениям, ряду теневых сделок, нескольким торговым махинациям и откатам ему удается сколотить капитал, достаточный для покупки собственных ангаров и оборудования.
Сегодня он одет как подросток: поло с поднятым воротником, модные джинсы, на ногах разноцветные Tod’s. Свои седые волосы он красит в чернильно-черный цвет, который выглядит так, словно его нанесли широкими мазками. У него несколько пристрастий: женщины, спортивные автомобили и вкусная еда. На родину, к своей семье в Италию, он приезжает лишь на пару дней раз в два месяца, чтобы показать жене и детям, что он жив и что еще не время думать о завещании.
– Я оставляю им конверт с восемью-девятью тысячами евро, им надо же на что-то жить! – смеется он. – А что поделать? Моей жене 45, хотелось бы, чтобы не старела, но жены хуже йогурта: срок годности истекает еще быстрее.
Еще один легкий толчок в мое ребро:
– Хочешь завести девчонку из местных?
На протяжении всего пути от гостиницы до фабрики он каждые пять секунд указывает мне на маленькие двери, маленькие каналы, ведущие к полуразрушенным домам и магазинам с полуопущенными жалюзи. Я уже наизусть знаю эту песню.
– Здесь делают простой массаж, здесь – эротический, а на этой стороне – любой, только плати!
Он знает все злачные места.
Когда он окончательно исчерпывает тему телки, то переходит к теме еда – другой своей большой страсти. Он знает все рестораны в радиусе 100 километров и все рецепты блюд, которые там готовят. Однажды он открыл свой собственный ресторан, просто для того, чтобы, как он говорит, добавить немного к своему капиталу и удовлетворять свои гастрономические прихоти.
Но дело не только в этом. Просто у него столько денег, что он не знает, что с ними делать. И, устав от румынской кухни, он открыл ресторан Il paesano, где еда была просто божественной. Как истинный житель Абруццо, он трепетно относился к приготовлению пищи и постоянно доставлял из родного городка свежие местные продукты: кроликов, баранину и ветчину самого высокого качества. Я помню, как ел у него amatriciana, это была сказка из Тысячи и одной ночи.
Сделано в Италии? Темная сторона моды.