Рим, город святого Петра, естественно включал в себя величие Рима императоров, ибо на его метафизических камнях, в реальности означенных древними мраморами, было утверждено земное царство Церкви.
Юлий II предписал Браманте связать Виллу Бельведере с его личными покоями, заказ на роспись которых получил молодой Рафаэль. В дальнейшем залы новых папских покоев получат название Станце ди Раффаэлло (Stanze di Raffaello, Комнаты Рафаэля). При жизни Юлия II была закончена роспись только одной из зал – Станца делла Сеньятура (Stanza della Segnatura, Комната Подписи), но смысл четырех фресок, ее украшающих, определил весь цикл. В Станца делла Сеньятура, в которой, по всей видимости, Юлий II собирался расположить свой кабинет, Вера, то есть фреска «Диспут», и Разум, то есть фреска «Афинская школа», глядят друг в друга, как в зеркало. В «Диспуте» представлены Иисус Христос с силами небесными и все деятели церкви, в «Афинской школе» – Аполлон с Афиной Палладой и все античные философы. Подобное сопоставление еще недавно показалось бы кощунственным, теперь же Ватикан утверждает, что Вера и Разум – в равной степени проявления величия Божьего. Вся история человечества – единый процесс, и христианство более не отъединено от Античности, а включает ее в себя. Власть папы, наместника Бога на земле, есть олицетворение целостности мира. Великая мысль, без которой Ренессанс не смог бы стать поворотным пунктом в сознании, а, наверное, задохнулся, как задохнулись до него многие попытки воскресить Античность, оставшиеся утехой узкого круга интеллектуалов. Юлий II – ключевая фигура того периода, что именуется Высоким Ренессансом, и все современное мышление Европы покоится на идее единства человеческой истории, сформированной во время его правления, получившей отражение не только в Станце ди Раффаэлло, но и в росписях потолка Сикстинской капеллы Микеланджело.
Здесь выдают
ставки
ставки
Последняя книга. Не только Италия.