…Слышишь ли шорох летящего времени?
Вечно его колесница в пути…
Сердца удары нам слышатся в небе,
Звезды во тьме колесницей раздавлены, —
Как не рыдать им у тьмы на груди?..
максим
/
…Слышишь ли шорох летящего времени? Вечно его колесница в пути… Сердца удары нам слышатся в небе, ...
Людмила.
Во времени одну занять мы можем точку.
Минута, кою жил, длинняе году сна,
И бабочка, чья жизнь привязана к листочку,
Не тесно включена.
Мгновенье каждое имеет цвет особый,
От состояния сердечна занятой.
Он мрачен для того, чье сердце тяжко злобой,
Для доброго - златой.
Михаил Никитич Муравьев.
Минута, кою жил, длинняе году сна,
И бабочка, чья жизнь привязана к листочку,
Не тесно включена.
Мгновенье каждое имеет цвет особый,
От состояния сердечна занятой.
Он мрачен для того, чье сердце тяжко злобой,
Для доброго - златой.
Михаил Никитич Муравьев.
Людмила.
О Время! истине божественной отец!
О вечного добра и сеятель и жнец,
Трудись над жатвою твоею, над вселенной,
Но к нам в сопутстве дщери вожделенной
Приди! Врагов ее - неправосудье, ложь -
Развей и уничтожь!
Противустать тебе какое может зло?
Хотя бы тяжестью Кавказа нас гнело,
Ты приспеваешь к нам, судьбою уреченно,
И - сердце наше стало облегченно,
И там, где мрак в очах, сжимал где душу лед, -
Элизиум цветет!
Александр Христофорович Востоков.
О вечного добра и сеятель и жнец,
Трудись над жатвою твоею, над вселенной,
Но к нам в сопутстве дщери вожделенной
Приди! Врагов ее - неправосудье, ложь -
Развей и уничтожь!
Противустать тебе какое может зло?
Хотя бы тяжестью Кавказа нас гнело,
Ты приспеваешь к нам, судьбою уреченно,
И - сердце наше стало облегченно,
И там, где мрак в очах, сжимал где душу лед, -
Элизиум цветет!
Александр Христофорович Востоков.
…Это не сон! Из романа «Последняя поэма», 1929.