максим
/
С самого начала изучающих литературу студентов учат, что у текстов есть рассказчики и эти ...

С самого начала изучающих литературу студентов учат, что у текстов есть рассказчики и эти рассказчики отличаются от авторов. Например, у текста может быть не быть единого автора, или даже автора человека. Можно обнаружить текст написанный гигантскими буквами на поверхности Марса или чаинками на дне чайника. У всех текстов, даже таких как эти, есть рассказчики.
Две основные вещи, которые определяет рассказчик: точка зрения (или точки) и позиция субъекта (или позиции). Что такое точка зрения достаточно очевидно — это ответ на вопрос «Кто или что есть рассказчик?». Обладает ли рассказчик всеведением или вездесущностью? Имеет ли он пол, расу или класс? Ведётся ли рассказ от имени персонажа истории? Или персонажей? И так далее.
Осознать понятие позиции субъекта несколько сложнее, но в такие моменты изучение литературы (или других гуманитарных предметов) становится действительно интересным. Если бы кого-нибудь заставили свести всё, чем мы занимаемся как учёные-гуманитарии к одной задаче, то этой задачей оказалось бы выявление субъектных позиций и работа с ними. Вот что такое, в частности, вся гегельянская философия. Субъектная позиция текста или произведения искусства отвечает на вопрос, «Кто вы, читатель?» Какой настрой по отношению к себе должен текст ожидать от вас? Представим себе картину с перспективой. Точки схода перспективы в картине указывают куда направлять ваш взгляд, чтобы двумерная поверхность выглядела трёхмерной. Ваш взгляд закодирован в поверхность изображения. Таким же образом, возможно, субъектная позиция цветка — это позиция пчелы, если цветок раскрашен ультрафиолетовыми посадочными полосами. Они говорят пчеле куда ставить хоботок.
В двух словах, в понимании Лакана (или Альтюссера) это то послание, которое несёт литературная теория. Студенты приходят на курс по литературной теории с ожиданием того, что они могут заставить любой текст значить что угодно. Преподаватели литературной теории регулярно получают эссе о деконструкции, которое в таком ключе её совершенно неверно истолковывает. Это то, что мы могли бы обозначить как дотеоретический настрой. Нужно оканчивать курс по литературной теории с пониманием того, что не только интерпретация текста связана большим количеством несубъективных ограничений, но и позиция для вас была предварительно установлена самим текстом. Как будто на карте с маленькой красной стрелкой, которая говорит, что «Вы здесь».
Гегель сделал великую догадку о том, что идеи появляются в связке с настроем — другими словами в идеях зашифрованы позиции субъектов. Способность помыслить идею как таковую зависит от определённого настроя того, кто мыслит. То есть если гегельянка хочет дискутировать с вами, она совершенно не оспаривает истинность содержимого ваших утверждений. Она переходит кратчайшим путём к позиции субъекта, которую скрывает ваши идеи и имеет дело с ней. Например, сказав «welfare» (социальное обеспечение) вы пробуждаете целую массу настроев; если назвать его «social security» (социальная безопасность) всё совсем по-другому. Гегельянку не интересует спор с важностью поддержки бедных людей. Она бросается прямо на шейную вену, то есть настрой, который концепция «welfare» провозглашает.
Фокусирование внимания на позиции субъекта идеи обезоруживает. Позиция субъекта оказывается бессознательным идеи, её индивидуальностью как таковой. И здесь у нас есть подсказка из психоанализа, что индивидуальность, то каким образом мы представляемся другому, возникает неосознанно. То есть когда внимание фокусируется на позиции субъекта, идея теряет свою действенность. Вы собираете идею и настрой, который она скрывает в связку.
Две основные вещи, которые определяет рассказчик: точка зрения (или точки) и позиция субъекта (или позиции). Что такое точка зрения достаточно очевидно — это ответ на вопрос «Кто или что есть рассказчик?». Обладает ли рассказчик всеведением или вездесущностью? Имеет ли он пол, расу или класс? Ведётся ли рассказ от имени персонажа истории? Или персонажей? И так далее.
Осознать понятие позиции субъекта несколько сложнее, но в такие моменты изучение литературы (или других гуманитарных предметов) становится действительно интересным. Если бы кого-нибудь заставили свести всё, чем мы занимаемся как учёные-гуманитарии к одной задаче, то этой задачей оказалось бы выявление субъектных позиций и работа с ними. Вот что такое, в частности, вся гегельянская философия. Субъектная позиция текста или произведения искусства отвечает на вопрос, «Кто вы, читатель?» Какой настрой по отношению к себе должен текст ожидать от вас? Представим себе картину с перспективой. Точки схода перспективы в картине указывают куда направлять ваш взгляд, чтобы двумерная поверхность выглядела трёхмерной. Ваш взгляд закодирован в поверхность изображения. Таким же образом, возможно, субъектная позиция цветка — это позиция пчелы, если цветок раскрашен ультрафиолетовыми посадочными полосами. Они говорят пчеле куда ставить хоботок.
В двух словах, в понимании Лакана (или Альтюссера) это то послание, которое несёт литературная теория. Студенты приходят на курс по литературной теории с ожиданием того, что они могут заставить любой текст значить что угодно. Преподаватели литературной теории регулярно получают эссе о деконструкции, которое в таком ключе её совершенно неверно истолковывает. Это то, что мы могли бы обозначить как дотеоретический настрой. Нужно оканчивать курс по литературной теории с пониманием того, что не только интерпретация текста связана большим количеством несубъективных ограничений, но и позиция для вас была предварительно установлена самим текстом. Как будто на карте с маленькой красной стрелкой, которая говорит, что «Вы здесь».
Гегель сделал великую догадку о том, что идеи появляются в связке с настроем — другими словами в идеях зашифрованы позиции субъектов. Способность помыслить идею как таковую зависит от определённого настроя того, кто мыслит. То есть если гегельянка хочет дискутировать с вами, она совершенно не оспаривает истинность содержимого ваших утверждений. Она переходит кратчайшим путём к позиции субъекта, которую скрывает ваши идеи и имеет дело с ней. Например, сказав «welfare» (социальное обеспечение) вы пробуждаете целую массу настроев; если назвать его «social security» (социальная безопасность) всё совсем по-другому. Гегельянку не интересует спор с важностью поддержки бедных людей. Она бросается прямо на шейную вену, то есть настрой, который концепция «welfare» провозглашает.
Фокусирование внимания на позиции субъекта идеи обезоруживает. Позиция субъекта оказывается бессознательным идеи, её индивидуальностью как таковой. И здесь у нас есть подсказка из психоанализа, что индивидуальность, то каким образом мы представляемся другому, возникает неосознанно. То есть когда внимание фокусируется на позиции субъекта, идея теряет свою действенность. Вы собираете идею и настрой, который она скрывает в связку.
Следующая запись: Максим Максимов - 4 августа 2022 в 12:40
Лучшие публикации