ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО «ИЗ ВОДЫ ВЫХОДИЛА ЖЕНЩИНА...»
Из воды выходила женщина,
удивлённо глазами кося.
Выходила свободно, торжественно,
молодая и сильная вся.
Я глядел на летящие линии...
Рядом громко играли в "козла",
но тяжёлая белая лилия
из волос её чёрных росла.
Шум и смех поражённой компанийки:
"Ишь ты, лилия - чудеса!" -
а на синем её купальнике
бились алые паруса.
Шла она, белозубая, смуглая,
жёлтым берегом наискосок,
только слышались капли смутные
с загорелого тела - в песок.
Будет в жизни хорошее, скверное,
будут годы дробиться, мельчась,
но и нынче я знаю наверное,
что увижу я в смертный мой час.
Будет много святого и вещего,
много радости и беды,
но увижу я эту женщину,
выходящую из воды...
Я товарища хороню.
Эту тайну я хмуро храню.
Для других он еще живой.
Для других он еще с женой,
для других еще с ним дружу,
ибо с ним в рестораны хожу.
Никому я не расскажу,
Никому — что с мертвым дружу.
Говорю не с его чистотой,
а с нечистою пустотой.
И не дружеская простота --
держит рюмку в руке пустота.
Ты прости, что тебя не браню,
не браню, а молчком хороню,
Это что же такое, что?
У меня не умер никто,
и немного прожито лет,
а уж стольких товарищей нет.
Все больше, больше моей маме лет.
Все реже поднимается чуть свет
на шорох свежевыпавших газет
в которых утешений нет и нет.
Все горше каждый воздуха глоток,
все скользче пол, опасный, как ледок,
все тяжелей, нечаянно жесток
обнявший плечи легонький платок.
Когда она по улице бредет,
снег осторожно, бережно идет,
и дождь ей боты лижет, как щенок,
и ветер сбить ее боится с ног.
В нелегкие такие времена
все легче, легче делалась она,
и страшно мне, что может кто-нибудь,
как перышко ее с России сдуть.
Как мне испить живой воды тогда,
из маминого слабого следа?
Любимая, прошу тебя сумей
стать хоть немного матерью моей.
1994
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той -
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость
близких душ!
1957
Здесь выдают
ставки
ставки
Следующая запись: Ушел последний из великих поэтов
Лучшие публикации