ЯГДА
/
ЭТИ МОИ СТИХИ Я УЖЕ ПУБЛИКОВАЛА. ИМЕННО СЕГОДНЯ, В ДЕНЬ ВОИНОВ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОВ, публикую ...

ЭТИ МОИ СТИХИ Я УЖЕ ПУБЛИКОВАЛА. ИМЕННО СЕГОДНЯ, В ДЕНЬ ВОИНОВ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОВ, публикую повторно: БОЕВЫМ ДРУЗЬЯМ-ОДНОПОЛЧАНАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ...
…Перед глазами дочка у берёзки:
— Ты поезжай, ты папе там нужна.
Ты, мама, офицерская жена!
И в голубых глазах блеснули слёзки…
…И вот – такие же глаза,
И так же в них блестит слеза,
А снизу вверх протянута ручонка:
— Мадам! Мадам!..
Аллах воздаст всем нам
За обездоленность ливанского ребёнка!..
И день за днём в тревоге ожиданья:
Мой муж – в растерзанном Ливане.
Долина смерти и разлуки!..
Вот с буквой V взметнулись руки -
Виктория!-
надежда на победу!
Аллах не видит ваши беды!..
Бекаа... Райскою долиной
Сынов выводит Палестина.
И бронетранспортёры обнимая,
Отцов и сыновей, и братьев,
Слезой с брони родную пыль смывая,
Убийцам шлёт свои проклятья.
И не творит мулла молитвы:
Ах, что Аллах! Аллах - не слышит!
Мой муж в растерзанной долине
Встречал колонну Палестины.
Вот перешли сирийскую границу -
Борьба и смерть на смуглых лицах.
И в ночь многострадальною долиной
Ушла назад колонна Палестины!..
Бейрут – Дамаск…
Да напрямую сорок километров!
Разрывы бомб до нас доносят ветры.
Казалось бы – рукой подать,
Но нет, - Бейрута не видать!..
А радио передаёт –
(Как будто послан самолёт
На перехват последнего дыханья), -
И диктор добивает нас:
- 15 мая удар направят на Дамаск,
Второй удар – на Хомс!
…Седых прибавилось волос!..
О нет! Не от жары теряли мы сознанье.
- Мадам! Мадам!
И в спину очередь из автомата.
- Я пошутил, мадам!
Мадам! Не надо плакать!
Да! «Братья – мусульмане» злы!
Они готовят русским взрыв:
В гигантском факеле сожгут
Всех тех, кто поселился тут!
Велись расчёты день за днём:
Когда бывает здесь главком…
Вот из посольства школьников везут…
Вот автоматчики на пост идут…
Под дом цистерна врыта,
Газолью доверху залита
На отопительный сезон.
В соседнем доме на балкон
Выходят «братья-мусульмане» -
Они не держат бомб в кармане,
До ужаса всё просто.
Мала машина и неброска –
Японская «Судзуки». В ней – тротил…
Арабскую охрану быстро сняли.
Но русские… Вот тут не рассчитали:
Наш автоматчик, наш Алёша –
Мальчишка милый, чуб взъерошенный –
Дорогу смерти преградил.
Шофёр в ворота лишь вкатил -
Расстрелян был в упор.
Но, опустевший двор
Через мгновенье содрогнулся
Так, что и мёртвый бы проснулся!..
…Играла девочка в песочек.
И вот, как в страшном сне –
От девочки остался лишь носочек…
В носочке… месева кусочек…
Аллах! За это ты ответишь мне!
… Ах, автоматчик наш, Алёша!
Кровавый, обгоревший...
О маме поседевшей
Успел едва подумать ты,
Как смерть пришла непрошенной.
И жизни взорваны мосты!..
Аллах! Запомнишь ты,
Как провожал Дамаск
Его в последний час, -
В слезах цветы!..
Цветы!..
Мечеть. Не башня Спасская.
Муллы протяжный вой.
Не быть тебе гражданским –
Навечно рядовой!..
И вновь слова звучат тревожно:
- Предупреждаем! Будьте осторожны –
Готовится переворот,
В стране волнуется народ,
И говорят, что Ассед болен очень,
Что мир в Дамаске так непрочен.
Разрыв снаряда миномёта.
И очередь из пулемёта.
И от трассирующих пуль
В окне зловещий свет.
Дом под охраной. Наш патруль.
Друзей-арабов больше нет.
Зажаты в танковом кольце
Мужья в Ливане. Не прорваться.
Как поступить? Как удержаться,
Чтобы не думать о конце?..
О, Ассад! Трижды будь здоров!
Чтоб этот временный наш кров
Не стал безвременной могилой.
О, Боже! Дай нам силы…
Уж три недели день за днём
Прошли. А мужа нет. Не едет…
Хоть что-нибудь узнать о нём!
И сердце рвётся, разум бредит…
Должно, так принято у нас,
Что в самый трудный час
Комдив в наш дом приходит первым.
Он первым извещает нас,
Что вот, - настал твой трудный час:
Будь стойкой, девочка. Сожми в комочек нервы…
…Я вижу, как в проём дверной
Комдив ко мне идёт…
Ну, вот… сейчас… всё рухнет… упадёт…
Пол зашатался подо мной…
- Живой! Живой! Живой…
…Горячий ветер, злой Хамсин,
Нам обжигал дыханье.
Но нет, не от сухих ветрил
Теряли мы сознанье.
Тревожна ночь и смрадно вязка.
Не спится мне в чужом Дамаске.
В домах напротив спят. Ни огонька.
Проехала машина, хлопнув газом?
Уж как-то сразу
Вдруг просвистела пуля у виска…
И вздрогнула от осознанья близкой смерти,
Но рука
Перил не отпустила.
Стоять! Ты – русская! Так будь крепка!
Кричу с презрением: «Мазила!
С оружием снимите пояс,
Месье – подлец!
Месье – мукоис*!»
Крепились мы по мере сил,
Когда на голубом экране
Москва мелькала перед нами.
И кадр за кадром приносил
Неимоверные страданья.
Всегда стояли перед нами
Родные, милые глаза.
В глазах – прощальная слеза…
И сердце рвало на куски!
От ностальгии, от тоски
Теряли мы сознанье.
Час возвращенья, звёздный час!..
Он, наконец, настал для нас.
Я видела, как плакали мужчины,
Прижав к губам листочки от рябины.
К отцу ручонки детские метнулись.
И голос дрогнул:
- Дочка!..
Мы вернулись.
Ливан-Сирия-СССР. 17 июня 1982- 22 июня 1984
Ольга Коновалова( Давыдова).
ваша ЛЁКА ваша ЯГДА
Мои стихи...
…Перед глазами дочка у берёзки:
— Ты поезжай, ты папе там нужна.
Ты, мама, офицерская жена!
И в голубых глазах блеснули слёзки…
…И вот – такие же глаза,
И так же в них блестит слеза,
А снизу вверх протянута ручонка:
— Мадам! Мадам!..
Аллах воздаст всем нам
За обездоленность ливанского ребёнка!..
И день за днём в тревоге ожиданья:
Мой муж – в растерзанном Ливане.
Долина смерти и разлуки!..
Вот с буквой V взметнулись руки -
Виктория!-
надежда на победу!
Аллах не видит ваши беды!..
Бекаа... Райскою долиной
Сынов выводит Палестина.
И бронетранспортёры обнимая,
Отцов и сыновей, и братьев,
Слезой с брони родную пыль смывая,
Убийцам шлёт свои проклятья.
И не творит мулла молитвы:
Ах, что Аллах! Аллах - не слышит!
Мой муж в растерзанной долине
Встречал колонну Палестины.
Вот перешли сирийскую границу -
Борьба и смерть на смуглых лицах.
И в ночь многострадальною долиной
Ушла назад колонна Палестины!..
Бейрут – Дамаск…
Да напрямую сорок километров!
Разрывы бомб до нас доносят ветры.
Казалось бы – рукой подать,
Но нет, - Бейрута не видать!..
А радио передаёт –
(Как будто послан самолёт
На перехват последнего дыханья), -
И диктор добивает нас:
- 15 мая удар направят на Дамаск,
Второй удар – на Хомс!
…Седых прибавилось волос!..
О нет! Не от жары теряли мы сознанье.
- Мадам! Мадам!
И в спину очередь из автомата.
- Я пошутил, мадам!
Мадам! Не надо плакать!
Да! «Братья – мусульмане» злы!
Они готовят русским взрыв:
В гигантском факеле сожгут
Всех тех, кто поселился тут!
Велись расчёты день за днём:
Когда бывает здесь главком…
Вот из посольства школьников везут…
Вот автоматчики на пост идут…
Под дом цистерна врыта,
Газолью доверху залита
На отопительный сезон.
В соседнем доме на балкон
Выходят «братья-мусульмане» -
Они не держат бомб в кармане,
До ужаса всё просто.
Мала машина и неброска –
Японская «Судзуки». В ней – тротил…
Арабскую охрану быстро сняли.
Но русские… Вот тут не рассчитали:
Наш автоматчик, наш Алёша –
Мальчишка милый, чуб взъерошенный –
Дорогу смерти преградил.
Шофёр в ворота лишь вкатил -
Расстрелян был в упор.
Но, опустевший двор
Через мгновенье содрогнулся
Так, что и мёртвый бы проснулся!..
…Играла девочка в песочек.
И вот, как в страшном сне –
От девочки остался лишь носочек…
В носочке… месева кусочек…
Аллах! За это ты ответишь мне!
… Ах, автоматчик наш, Алёша!
Кровавый, обгоревший...
О маме поседевшей
Успел едва подумать ты,
Как смерть пришла непрошенной.
И жизни взорваны мосты!..
Аллах! Запомнишь ты,
Как провожал Дамаск
Его в последний час, -
В слезах цветы!..
Цветы!..
Мечеть. Не башня Спасская.
Муллы протяжный вой.
Не быть тебе гражданским –
Навечно рядовой!..
И вновь слова звучат тревожно:
- Предупреждаем! Будьте осторожны –
Готовится переворот,
В стране волнуется народ,
И говорят, что Ассед болен очень,
Что мир в Дамаске так непрочен.
Разрыв снаряда миномёта.
И очередь из пулемёта.
И от трассирующих пуль
В окне зловещий свет.
Дом под охраной. Наш патруль.
Друзей-арабов больше нет.
Зажаты в танковом кольце
Мужья в Ливане. Не прорваться.
Как поступить? Как удержаться,
Чтобы не думать о конце?..
О, Ассад! Трижды будь здоров!
Чтоб этот временный наш кров
Не стал безвременной могилой.
О, Боже! Дай нам силы…
Уж три недели день за днём
Прошли. А мужа нет. Не едет…
Хоть что-нибудь узнать о нём!
И сердце рвётся, разум бредит…
Должно, так принято у нас,
Что в самый трудный час
Комдив в наш дом приходит первым.
Он первым извещает нас,
Что вот, - настал твой трудный час:
Будь стойкой, девочка. Сожми в комочек нервы…
…Я вижу, как в проём дверной
Комдив ко мне идёт…
Ну, вот… сейчас… всё рухнет… упадёт…
Пол зашатался подо мной…
- Живой! Живой! Живой…
…Горячий ветер, злой Хамсин,
Нам обжигал дыханье.
Но нет, не от сухих ветрил
Теряли мы сознанье.
Тревожна ночь и смрадно вязка.
Не спится мне в чужом Дамаске.
В домах напротив спят. Ни огонька.
Проехала машина, хлопнув газом?
Уж как-то сразу
Вдруг просвистела пуля у виска…
И вздрогнула от осознанья близкой смерти,
Но рука
Перил не отпустила.
Стоять! Ты – русская! Так будь крепка!
Кричу с презрением: «Мазила!
С оружием снимите пояс,
Месье – подлец!
Месье – мукоис*!»
Крепились мы по мере сил,
Когда на голубом экране
Москва мелькала перед нами.
И кадр за кадром приносил
Неимоверные страданья.
Всегда стояли перед нами
Родные, милые глаза.
В глазах – прощальная слеза…
И сердце рвало на куски!
От ностальгии, от тоски
Теряли мы сознанье.
Час возвращенья, звёздный час!..
Он, наконец, настал для нас.
Я видела, как плакали мужчины,
Прижав к губам листочки от рябины.
К отцу ручонки детские метнулись.
И голос дрогнул:
- Дочка!..
Мы вернулись.
Ливан-Сирия-СССР. 17 июня 1982- 22 июня 1984
Ольга Коновалова( Давыдова).
ваша ЛЁКА ваша ЯГДА
Мои стихи...
Следующая запись: ИЗ ПЕРЕЖИТОГО... Ливано-израильский конфликт 1982-1984...
Лучшие публикации