Выставила из своей квартиры мужнину мать, та привела невесту для моего мужа, и пообещала выгнать и его, если возьмется за старое
- Алевтина, милая, я же тебе объяснял, мне стыдно сказать маме правду! - сказал Борис.
Я сидела на кровати в нашей спальне, а он стоял передо мной и размахивал руками.
- Просто мама привыкла, что я всего добивался всегда сам! Она гордится мной! Разве это плохо, что сын купил квартиру в Москве в двадцать восемь лет? Это же достижение! Представь, если я скажу, что у жены на шее сижу!
Происходящее больше напоминало театр абсурда. Я смотрела на своего мужа и недоумевала. Три месяца назад я думала, что он - подарок судьбы. Перспективный менеджер автосалона премиум-класса, красавчик с идеальной улыбкой. Он умел готовить макароны по - итальянски и знал разницу между Моне и Мане.
На первое свидание он принес не розы, а мои любимые пионы. Ума не приложу, откуда он узнал?
- Интуиция, - сказал он тогда.
- Боря, твоя мама называет меня «квартирной аферисткой» при гостях. Она думает, что я захомутала тебя из-за квартиры.
- Ой, подумаешь, проблема! Не обращай внимания и все, - Борис сел рядом со мной на кровать. - Ей просто тяжело принять тот факт, что я женился.
- Дело не в этом. Дело в том, что ты соврал всей своей семье. И теперь я в их глазах выгляжу содержанкой, - я демонстративно отвернулась от него.
- Ты выглядишь, как прекрасная женщина, которая осчастливила бедного менеджера из провинции, - Борис попытался меня обнять, но я отодвинулась.
Вот так я и жила последние два месяца.
После нашей скромной свадьбы Борис переехал ко мне. В мою двушку в центре Москвы, за которую я честно выплачивала ипотеку пять лет, экономя на всем. Никаких отпусков, никаких шопингов. Зато у меня была своя квартира в центре, моя крепость и моя гордость.
Сначала все было как в сказке.
Борис готовил завтраки, приносил кофе в постель, включал джаз по вечерам. Мы танцевали на кухне, целовались в лифте, вместе смеялись над глупыми сериалами. И я думала, вот оно, счастье. Наконец-то!
Первый тревожный звонок раздался через неделю после свадьбы. Причем в прямом смысле «звонок».
- Боренька, сынок! - голос в трубке был очень громкий, я даже услышала его из другой комнаты. - Ну что, показывай фотографии! Небось, хоромы отгрохал!
Борис изменился в лице.
- Мам, я пришлю позже, сейчас неудобно.
- Как это неудобно? - верещала в трубку мать. - Чего ты стесняешься-то?
И тут мой милый, интеллигентный муж выдал:
- Ну....просто ремонт еще не закончен. Дизайнерский. Из Италии плитку жду.
Она закричала что-то еще, но Борис быстро попрощался. Он виновато посмотрел на меня.
– Что это было? – спросила я.
– Мама… Она думает, что я купил квартиру. В новостройке. Я как-то в сердцах сказал, когда только переехал в Москву, что вот, мол, скоро свою беру. А она запомнила.
Ложь пошла снежным комом. Он рассказывал матери про «свой бизнес», про «инвестиции». А когда мы познакомились, признался, что живет в общаге и платит половину зарплаты за аренду комнаты. Маме он говорил, что он владелец квартиры в Тверском районе. Моя квартира, которую я показала ему на третьем свидании, стала для его семьи наглядным подтверждением его успеха.
Я потребовала все исправить, прекратить лгать. Он обещал. Но вместо разговора с матерью привез ее в гости из Тулы «на новоселье». Его мать, Галина Петровна, вошла как хозяйка. Осмотрела каждый уголок, покрутила носом над моей скромной мебелью из Икеи, но в целом одобрила. А потом за обедом спросила, на какие деньги мы поженились, ведь на Боре ипотека висит. Борис, бледнея, пробормотал что-то про выгодную перепродажу и большие премии. Галина Петровна на меня посмотрела оценивающе. С этого все и началось.
Она приезжала все чаще. Оставалась ночевать на диване. А вчера вечером я вернулась с работы раньше и застала у нас в гостиной незнакомую девушку. Стройную, молоденькую и с растерянной улыбкой. Рядом сияла Галина Петровна.
– Алевтина, вот познакомься, это Катя, племянница моего соседа. Учится в Москве. Боря, – она повернулась к моему онемевшему мужу, – сбегай за тортиком, будем чай пить.
Когда Борис, не глядя на меня, выскользнул в прихожую, Галина Петровна взяла меня под руку и отвела на кухню.
– Девочка, давай по-женски. Я вижу, ты девушка неплохая. Но Бореньке нужна поддержка, а не обуза. Ты же тут ничего не вкладывала, все он. Это неправильно. Он устал, ему нужна свежая кровь. Катя – девочка скромная, из хорошей семьи. Они с Борей сразу поладили. Мы с тобой договоримся. Уезжай тихонько, я тебе даже немного деньгами помогу на съем. А то ведь и тебя, и его выгоню. Квартира-то его, а я его единственная родня, он во всем меня слушается.
Я не помню, что сказала в ответ. Помню только, как выставила ее вещи в коридор, а саму ее – за дверь. Катя с писком убежала следом. Борис вернулся с тортом и застыл на пороге.
И вот теперь он стоял передо мной, оправдывался.
– Она просто не понимает! Я скажу ей, все скажу завтра!
– Нет, – голос мой прозвучал чужим и спокойным. – Ты не скажешь. Ты съедешь. Сегодня.
Он попытался возмущаться, но я уже набирала номер службы безопасности нашего ЖК. Увидев это, Борис сдался. Собирал вещи молча, потом долго стоял в дверях.
– Аля, прости. Я все исправлю. Я поговорю с мамой, я объясню ей.
Я не ответила. Дверь закрылась на щеколду, потом на цепочку. Его шаги затихли в лифте.
На следующий день я взяла отгул. Сначала позвонила в управляющую компанию, сменила коды на домофоне и замки. Потом села за ноутбук.
Мне нужно было понять, за кого я вышла замуж. История с квартирой казалась мне верхушкой айсберга.
Я полезла в соцсети. Страница Бориса была пуста — пара туманных аватарок, несколько друзей. Но Галина Петровна оказалась активным пользователем. Фотографии с подписями «Мой сыночек-бизнесмен», «Боренька на новом мерсе», «Подарок от сына — шуба».
Я увеличила фото «мерседеса». Это был выставочный зал. На заднем плане — логотип того самого автосалона, где работал Борис. Он просто позировал на фоне машины.
Потом я нашла Катю. Ту самую. Ее страница была открытой. Последний пост: «Всё схожу с ума! Знакомство с родственниками — это какой-то стресс! Но Боря красавчик, мы с ним поладили» Подпись: «Тула-Москва». И дата — вчерашняя.
Значит, он знал. Или догадывался.
Вечером раздался звонок с незнакомого номера. Мужской голос, не Бориса.
— Алевтина Сергеевна? Вас беспокоит Артем, коллега Бориса. Можно встретиться?
— По какому вопросу?
— Насчет его деятельности. Думаю, вам будет интересно.
Мы встретились в кафе на соседней улице. Артем, коренастый парень в кожаной куртке, оказался старшим менеджером.
— Я увольняюсь, — сказал он сразу, помешивая эспрессо. — И перед уходом хочу кое-что прояснить. Борис систематически «сливал» клиентов. Брал предоплаты за несуществующие комплектации или срочные поставки, деньги оседали у него, а потом он говорил клиентам, что произошла накладка, и возвращал часть. Разницу клал в карман.
— У вас есть доказательства?
Он достал флешку, положил на стол.
— Здесь переписка, сканы документов. Не все, но достаточно. Я молчал, потому что он был неплохим парнем и помогал деньгами маме. Говорил, она болеет.
Я взяла флешку, как раскаленный уголь.
— Зачем вы мне это говорите?
— Он попросил у меня крупную сумму. Я отказал. Он меня серьёзно подставил, мне пришлось уволится, дело очень неприятное. И подумал — а вдруг его жена не в курсе этих игр? Вдруг вы тоже жертва?
Я поблагодарила его и ушла. Дома вставила флешку. Всё было там. Счета, фейковые договоры, переписка с обманутыми клиентами. Суммы в сотни тысяч.
На следующий день пришла Галина Петровна. Не одна. С двумя мужчинами в спортивных костюмах.
— Открывай, — сказала она без предисловий. — Мы за вещами Бори. И за разговором.
— Вещи он уже забрал. А разговаривать мне с вами не о чем.
— Как не о чем? — она фальшиво улыбнулась. — Ты же выгнала моего сына из его же квартиры. Это мошенничество. Эти товарищи — свидетели. Они подтвердят, что Боря тут жил, вещи его тут. Ипотечные документы мы уже нашли. На тебя. Значит, квартиру ты выманила.
Один из «свидетелей» тяжело переступил с ноги на ногу.
— Открывайте, гражданка. Сами или мы полицию вызовем.
Я вызвала их сама. Участковый, молодой лейтенант, выслушал обе стороны. Галина Петровна рыдала, говорила о невестке-аферистке. Я молча протянула ему распечатки с флешки Артема.
— Это к делу не относится! — закричала Галина Петровна, но в ее голосе появился страх.
— Относится, — сказал участковый, пробежав глазами. — Если ваш сын обвиняется в мошенничестве, его финансовые дела будут проверяться. Включая вопросы имущества. Гражданка, — он повернулся ко мне, — напишите заявление. По факту угроз и попытки незаконного проникновения. И по фактам на этих документах — отдельно, в экономический отдел.
Галина Петровна побледнела. Ее «свидетели» незаметно отошли к лифту.
Через неделю Борис сам пришел. Похудевший, с тенью щетины.
— Аля, они маму допрашивают. Из-за твоего заявления. Она не при делах, она просто хотела для меня лучшего.
— Лучшего за чужой счет, — сказала я. — Твои клиенты подали заявления. Артем дал показания.
Он опустил голову.
— Я все верну. Я уже продал машину, отдаю долги.
— Это между тобой, ими и следствием. А между нами все кончено.
Он кивнул, поняв, что спорить бесполезно.
— Мама… Она не злая. Просто она всю жизнь мыкалась, боялась бедности. А я хотел ей доказать, что я чего-то стою. Получилось как всегда.
— Уходи, Боря.
На прощание он сказал одну странную вещь.
— Пионы… Это я не из интуиции узнал. Я видел твой профиль в соцсети. На заднем плане на фото стоял букет. И в комментарии подруга написала: «Опять свои любимые пионы». Я просто запомнил.
Он ушел. Дело передали в суд. Борис пошел на сделку со следствием, вернул большую часть денег, получил условный срок. Галина Петровна перестала звонить.
- Алевтина, милая, я же тебе объяснял, мне стыдно сказать маме правду! - сказал Борис.
Я сидела на кровати в нашей спальне, а он стоял передо мной и размахивал руками.
- Просто мама привыкла, что я всего добивался всегда сам! Она гордится мной! Разве это плохо, что сын купил квартиру в Москве в двадцать восемь лет? Это же достижение! Представь, если я скажу, что у жены на шее сижу!
Происходящее больше напоминало театр абсурда. Я смотрела на своего мужа и недоумевала. Три месяца назад я думала, что он - подарок судьбы. Перспективный менеджер автосалона премиум-класса, красавчик с идеальной улыбкой. Он умел готовить макароны по - итальянски и знал разницу между Моне и Мане.
На первое свидание он принес не розы, а мои любимые пионы. Ума не приложу, откуда он узнал?
- Интуиция, - сказал он тогда.
- Боря, твоя мама называет меня «квартирной аферисткой» при гостях. Она думает, что я захомутала тебя из-за квартиры.
- Ой, подумаешь, проблема! Не обращай внимания и все, - Борис сел рядом со мной на кровать. - Ей просто тяжело принять тот факт, что я женился.
- Дело не в этом. Дело в том, что ты соврал всей своей семье. И теперь я в их глазах выгляжу содержанкой, - я демонстративно отвернулась от него.
- Ты выглядишь, как прекрасная женщина, которая осчастливила бедного менеджера из провинции, - Борис попытался меня обнять, но я отодвинулась.
Вот так я и жила последние два месяца.
После нашей скромной свадьбы Борис переехал ко мне. В мою двушку в центре Москвы, за которую я честно выплачивала ипотеку пять лет, экономя на всем. Никаких отпусков, никаких шопингов. Зато у меня была своя квартира в центре, моя крепость и моя гордость.
Сначала все было как в сказке.
Борис готовил завтраки, приносил кофе в постель, включал джаз по вечерам. Мы танцевали на кухне, целовались в лифте, вместе смеялись над глупыми сериалами. И я думала, вот оно, счастье. Наконец-то!
Первый тревожный звонок раздался через неделю после свадьбы. Причем в прямом смысле «звонок».
- Боренька, сынок! - голос в трубке был очень громкий, я даже услышала его из другой комнаты. - Ну что, показывай фотографии! Небось, хоромы отгрохал!
Борис изменился в лице.
- Мам, я пришлю позже, сейчас неудобно.
- Как это неудобно? - верещала в трубку мать. - Чего ты стесняешься-то?
И тут мой милый, интеллигентный муж выдал:
- Ну....просто ремонт еще не закончен. Дизайнерский. Из Италии плитку жду.
Она закричала что-то еще, но Борис быстро попрощался. Он виновато посмотрел на меня.
– Что это было? – спросила я.
– Мама… Она думает, что я купил квартиру. В новостройке. Я как-то в сердцах сказал, когда только переехал в Москву, что вот, мол, скоро свою беру. А она запомнила.
Ложь пошла снежным комом. Он рассказывал матери про «свой бизнес», про «инвестиции». А когда мы познакомились, признался, что живет в общаге и платит половину зарплаты за аренду комнаты. Маме он говорил, что он владелец квартиры в Тверском районе. Моя квартира, которую я показала ему на третьем свидании, стала для его семьи наглядным подтверждением его успеха.
Я потребовала все исправить, прекратить лгать. Он обещал. Но вместо разговора с матерью привез ее в гости из Тулы «на новоселье». Его мать, Галина Петровна, вошла как хозяйка. Осмотрела каждый уголок, покрутила носом над моей скромной мебелью из Икеи, но в целом одобрила. А потом за обедом спросила, на какие деньги мы поженились, ведь на Боре ипотека висит. Борис, бледнея, пробормотал что-то про выгодную перепродажу и большие премии. Галина Петровна на меня посмотрела оценивающе. С этого все и началось.
Она приезжала все чаще. Оставалась ночевать на диване. А вчера вечером я вернулась с работы раньше и застала у нас в гостиной незнакомую девушку. Стройную, молоденькую и с растерянной улыбкой. Рядом сияла Галина Петровна.
– Алевтина, вот познакомься, это Катя, племянница моего соседа. Учится в Москве. Боря, – она повернулась к моему онемевшему мужу, – сбегай за тортиком, будем чай пить.
Когда Борис, не глядя на меня, выскользнул в прихожую, Галина Петровна взяла меня под руку и отвела на кухню.
– Девочка, давай по-женски. Я вижу, ты девушка неплохая. Но Бореньке нужна поддержка, а не обуза. Ты же тут ничего не вкладывала, все он. Это неправильно. Он устал, ему нужна свежая кровь. Катя – девочка скромная, из хорошей семьи. Они с Борей сразу поладили. Мы с тобой договоримся. Уезжай тихонько, я тебе даже немного деньгами помогу на съем. А то ведь и тебя, и его выгоню. Квартира-то его, а я его единственная родня, он во всем меня слушается.
Я не помню, что сказала в ответ. Помню только, как выставила ее вещи в коридор, а саму ее – за дверь. Катя с писком убежала следом. Борис вернулся с тортом и застыл на пороге.
И вот теперь он стоял передо мной, оправдывался.
– Она просто не понимает! Я скажу ей, все скажу завтра!
– Нет, – голос мой прозвучал чужим и спокойным. – Ты не скажешь. Ты съедешь. Сегодня.
Он попытался возмущаться, но я уже набирала номер службы безопасности нашего ЖК. Увидев это, Борис сдался. Собирал вещи молча, потом долго стоял в дверях.
– Аля, прости. Я все исправлю. Я поговорю с мамой, я объясню ей.
Я не ответила. Дверь закрылась на щеколду, потом на цепочку. Его шаги затихли в лифте.
На следующий день я взяла отгул. Сначала позвонила в управляющую компанию, сменила коды на домофоне и замки. Потом села за ноутбук.
Мне нужно было понять, за кого я вышла замуж. История с квартирой казалась мне верхушкой айсберга.
Я полезла в соцсети. Страница Бориса была пуста — пара туманных аватарок, несколько друзей. Но Галина Петровна оказалась активным пользователем. Фотографии с подписями «Мой сыночек-бизнесмен», «Боренька на новом мерсе», «Подарок от сына — шуба».
Я увеличила фото «мерседеса». Это был выставочный зал. На заднем плане — логотип того самого автосалона, где работал Борис. Он просто позировал на фоне машины.
Потом я нашла Катю. Ту самую. Ее страница была открытой. Последний пост: «Всё схожу с ума! Знакомство с родственниками — это какой-то стресс! Но Боря красавчик, мы с ним поладили» Подпись: «Тула-Москва». И дата — вчерашняя.
Значит, он знал. Или догадывался.
Вечером раздался звонок с незнакомого номера. Мужской голос, не Бориса.
— Алевтина Сергеевна? Вас беспокоит Артем, коллега Бориса. Можно встретиться?
— По какому вопросу?
— Насчет его деятельности. Думаю, вам будет интересно.
Мы встретились в кафе на соседней улице. Артем, коренастый парень в кожаной куртке, оказался старшим менеджером.
— Я увольняюсь, — сказал он сразу, помешивая эспрессо. — И перед уходом хочу кое-что прояснить. Борис систематически «сливал» клиентов. Брал предоплаты за несуществующие комплектации или срочные поставки, деньги оседали у него, а потом он говорил клиентам, что произошла накладка, и возвращал часть. Разницу клал в карман.
— У вас есть доказательства?
Он достал флешку, положил на стол.
— Здесь переписка, сканы документов. Не все, но достаточно. Я молчал, потому что он был неплохим парнем и помогал деньгами маме. Говорил, она болеет.
Я взяла флешку, как раскаленный уголь.
— Зачем вы мне это говорите?
— Он попросил у меня крупную сумму. Я отказал. Он меня серьёзно подставил, мне пришлось уволится, дело очень неприятное. И подумал — а вдруг его жена не в курсе этих игр? Вдруг вы тоже жертва?
Я поблагодарила его и ушла. Дома вставила флешку. Всё было там. Счета, фейковые договоры, переписка с обманутыми клиентами. Суммы в сотни тысяч.
На следующий день пришла Галина Петровна. Не одна. С двумя мужчинами в спортивных костюмах.
— Открывай, — сказала она без предисловий. — Мы за вещами Бори. И за разговором.
— Вещи он уже забрал. А разговаривать мне с вами не о чем.
— Как не о чем? — она фальшиво улыбнулась. — Ты же выгнала моего сына из его же квартиры. Это мошенничество. Эти товарищи — свидетели. Они подтвердят, что Боря тут жил, вещи его тут. Ипотечные документы мы уже нашли. На тебя. Значит, квартиру ты выманила.
Один из «свидетелей» тяжело переступил с ноги на ногу.
— Открывайте, гражданка. Сами или мы полицию вызовем.
Я вызвала их сама. Участковый, молодой лейтенант, выслушал обе стороны. Галина Петровна рыдала, говорила о невестке-аферистке. Я молча протянула ему распечатки с флешки Артема.
— Это к делу не относится! — закричала Галина Петровна, но в ее голосе появился страх.
— Относится, — сказал участковый, пробежав глазами. — Если ваш сын обвиняется в мошенничестве, его финансовые дела будут проверяться. Включая вопросы имущества. Гражданка, — он повернулся ко мне, — напишите заявление. По факту угроз и попытки незаконного проникновения. И по фактам на этих документах — отдельно, в экономический отдел.
Галина Петровна побледнела. Ее «свидетели» незаметно отошли к лифту.
Через неделю Борис сам пришел. Похудевший, с тенью щетины.
— Аля, они маму допрашивают. Из-за твоего заявления. Она не при делах, она просто хотела для меня лучшего.
— Лучшего за чужой счет, — сказала я. — Твои клиенты подали заявления. Артем дал показания.
Он опустил голову.
— Я все верну. Я уже продал машину, отдаю долги.
— Это между тобой, ими и следствием. А между нами все кончено.
Он кивнул, поняв, что спорить бесполезно.
— Мама… Она не злая. Просто она всю жизнь мыкалась, боялась бедности. А я хотел ей доказать, что я чего-то стою. Получилось как всегда.
— Уходи, Боря.
На прощание он сказал одну странную вещь.
— Пионы… Это я не из интуиции узнал. Я видел твой профиль в соцсети. На заднем плане на фото стоял букет. И в комментарии подруга написала: «Опять свои любимые пионы». Я просто запомнил.
Он ушел. Дело передали в суд. Борис пошел на сделку со следствием, вернул большую часть денег, получил условный срок. Галина Петровна перестала звонить.


Следующая запись: Я не стала отдавать свои деньги матери мужа и решила подать на развод
Лучшие публикации