
– Отдай квартиру Марине, – настаивала свекровь, – ты же видишь, ей после расторжения брака совершенно негде жить!
– Но… – попыталась возразить я.
Однако свекровь не дала мне договорить:
– Да что тут такого? У вас с Алексеем доходы позволяют, оформите ипотеку, приобретете новые апартаменты! А Марину с детьми нужно приютить здесь. Решено?
Марина… Моя всеми «любимая» золовка. Сидит напротив, опустив взгляд. Изображает жертву. Вся такая… беззащитная. В свои тридцать пять лет имеет два развода за плечами, двоих детей и затяжную депрессию. Которая, впрочем, не мешает ей посещать салоны красоты. Интересно, на какие средства? Алименты второй супруг, как и первый, уклоняется от уплаты…
Разговор шел о квартире, которую я получила в наследство от отца. И я не собиралась ее никому отдавать. Я бросила взгляд на мужа. Тот, как всегда в присутствии матери, старательно притворялся предметом интерьера…
– Анечка, – в конце концов жалобно произнесла Марина, – я понимаю, что мы доставляем вам хлопоты… Но мне действительно некуда деться.
А ведь она лжет! Я точно знаю, что она лжет! У ее подруги Лены есть квартира, которую та сдает. И совсем недорого. Но зачем платить, если можно получить все даром, не так ли?
Я посмотрела на свекровь.
– Послушайте, – начала я было.
И замолчала. Потому что вдруг вспомнила…
Мне было двенадцать, когда не стало папы. Мама тогда совсем расклеилась. Ничего не ела, ничего не пила, только плакала. И тут к нам приехала тетя Вера, сестра моей мамы. С большим чемоданом.
– Я поживу у вас, – заявила она, – пока Нинка не придет в себя.
И жила. Целый год жила. Распоряжалась всем, переделывала все на свой лад, учила маму «как правильно жить». Велела избавиться от вещей папы, незачем, мол, жить прошлым… Мама все молча сносила. А потом тетка внезапно уехала.
Как выяснилось, мама заплатила ей денег. Крупную сумму.
– Откупилась, – со смехом объяснила она потом.
Когда они ушли, мы с Лешей долго хранили молчание. Мыли посуду молча. Смотрели телевизор молча. Легли спать – и тоже не обронили ни слова друг другу.
Ночью я не выдержала.
– Леш…
– Что?
– А ты сам как считаешь?
Он глубоко вздохнул и повернулся ко мне.
– Ань, я правда не знаю. Дети… Они ведь действительно могут оказаться на улице.
Я повернулась к нему лицом в темноте.
— Ты действительно веришь, что у Марины нет других вариантов?
— Мать говорит...
— Я спрашиваю, что думаешь ты. Не твоя мать.
Он помолчал.
— Мне жалко племянников. Но отдавать твою квартиру... Это слишком.
Утром я поехала к подруге Лены. Та подтвердила: да, предлагала Марине съемную квартиру за символические деньги. Та отказалась, сказала, что родственники предоставят жилье бесплатно.
Когда я вернулась домой, свекровь уже ждала меня с новым ультиматумом.
— Если не хотите отдавать квартиру, выплатите Марине компенсацию. Два миллиона. На первый взнос по ипотеке.
— У нас нет таких денег, — сказал Алексей.
— Закредитуйтесь! — вспылила свекровь. — Вы же семья! Должны помогать!
В этот раз Алексей не промолчал.
— Мама, хватит. Мы не отдадим квартиру и не будем брать кредит.
Свекровь побледнела.
— Как ты разговариваешь с матерью?
— Как со взрослой женщиной, которая пытается разорить собственную семью.
Марина заплакала. Драматично, с надрывом.
— Я все понимаю... Я уйду. И детей своих на улицу выброшу.
— Подожди, — сказала я. — У меня есть предложение.
Все замолчали.
— Я найду тебе работу. С проживанием. Домработницей в семью моего клиента. Зарплата сорок тысяч, комната предоставляется.
Марина перестала плакать.
— Ты хочешь, чтобы я была прислугой?
— Я хочу, чтобы ты была самостоятельной. Как все взрослые люди.
— Ни за что!
— Тогда это твой выбор.
Свекровь попыталась возразить, но Алексей прервал ее.
— Мама, хватит. Решение принято.
После их ухода мы сидели на кухне. Алексей держал меня за руку.
— Прости, что не поддерживал тебя раньше.
— Почему сейчас поддержал?
— Потому что увидел — ты права. И потому что устал жить по указке матери.
На следующий день я оформила квартиру в собственность. На всякий случай.
Через неделю Марина снова пришла. Опухшая, в старом халате.
— Согласна на твои условия. Найди мне эту работу.
Я позвонила своему клиенту. Тот согласился принять Марину домработницей.
Через месяц она уже вовсю работала. Оказалось, у нее есть способности к организации быта. Ей даже повысили зарплату.
Как-то раз мы встретились у меня дома. Без свекрови.
— Спасибо, — сказала она неохотно. — Ты была права. Лучше своя комната и зарплата, чем унижаться.
— Почему ты раньше не хотела работать?
— Боялась. Думала, не справлюсь. А мама всегда решала все за меня.
Свекровь перестала к нам приходить. Только изредка звонила Алексею. Говорила коротко, о делах.
Как-то вечером Алексей обнял меня.
— Знаешь, а мы могли бы снять ту квартиру у подруги Лены. Для Марины. Чтобы дети были ближе к школе.
— Ты это серьезно?
— Она же сестра. И старается исправиться.
Я посмотрела на него. Впервые за долгое время он принимал решение сам. Не по указке, а по велению сердца.
— Хорошо. Но только если она сама захочет.
Марина захотела. Переехала. Устроила детей в новую школу.
Иногда она заходит к нам в гости. Приносит пирог. Говорит о работе. О детях. О планах.
Как-то раз призналась:
— Раньше я завидовала тебе. Думала, тебе все легко достается. А оказалось, ты просто работаешь. Не боишься.
Я улыбнулась.
— Страх есть у всех. Просто нельзя позволять ему управлять твоей жизнью.
Она кивнула.
— Спасибо, что не сдалась тогда. И не позволила мне сесть тебе на шею.
Мы сидели за чаем. Алексей играл с племянниками. Было тихо. Спокойно. По-семейному.
Я поняла: иногда нужно проявить твердость, чтобы помочь тем, кого любишь. Даже если это больно. Даже если тебя назовут жестокой.
Потому что настоящая помощь — не в том, чтобы дать рыбу, а в том, чтобы научить ловить ее.
И еще я поняла: мой муж наконец-то вырос. Перестал быть мальчиком, которым управляет мать. Стал мужчиной, который сам принимает решения.
И это стоило всех тех ссор, упреков и ночных бессонниц.
Мы прошли через этот кризис. И стали сильнее. Все. Даже Марина.
И даже свекровь, которая теперь звонит реже, но говорит вежливее. И иногда даже спрашивает совета.
Как ни странно, жесткость оказалась милосерднее всепрощения. А правда — добрее лжи.
И это был самый важный урок в нашей семейной жизни.
– Но… – попыталась возразить я.
Однако свекровь не дала мне договорить:
– Да что тут такого? У вас с Алексеем доходы позволяют, оформите ипотеку, приобретете новые апартаменты! А Марину с детьми нужно приютить здесь. Решено?
Марина… Моя всеми «любимая» золовка. Сидит напротив, опустив взгляд. Изображает жертву. Вся такая… беззащитная. В свои тридцать пять лет имеет два развода за плечами, двоих детей и затяжную депрессию. Которая, впрочем, не мешает ей посещать салоны красоты. Интересно, на какие средства? Алименты второй супруг, как и первый, уклоняется от уплаты…
Разговор шел о квартире, которую я получила в наследство от отца. И я не собиралась ее никому отдавать. Я бросила взгляд на мужа. Тот, как всегда в присутствии матери, старательно притворялся предметом интерьера…
– Анечка, – в конце концов жалобно произнесла Марина, – я понимаю, что мы доставляем вам хлопоты… Но мне действительно некуда деться.
А ведь она лжет! Я точно знаю, что она лжет! У ее подруги Лены есть квартира, которую та сдает. И совсем недорого. Но зачем платить, если можно получить все даром, не так ли?
Я посмотрела на свекровь.
– Послушайте, – начала я было.
И замолчала. Потому что вдруг вспомнила…
Мне было двенадцать, когда не стало папы. Мама тогда совсем расклеилась. Ничего не ела, ничего не пила, только плакала. И тут к нам приехала тетя Вера, сестра моей мамы. С большим чемоданом.
– Я поживу у вас, – заявила она, – пока Нинка не придет в себя.
И жила. Целый год жила. Распоряжалась всем, переделывала все на свой лад, учила маму «как правильно жить». Велела избавиться от вещей папы, незачем, мол, жить прошлым… Мама все молча сносила. А потом тетка внезапно уехала.
Как выяснилось, мама заплатила ей денег. Крупную сумму.
– Откупилась, – со смехом объяснила она потом.
Когда они ушли, мы с Лешей долго хранили молчание. Мыли посуду молча. Смотрели телевизор молча. Легли спать – и тоже не обронили ни слова друг другу.
Ночью я не выдержала.
– Леш…
– Что?
– А ты сам как считаешь?
Он глубоко вздохнул и повернулся ко мне.
– Ань, я правда не знаю. Дети… Они ведь действительно могут оказаться на улице.
Я повернулась к нему лицом в темноте.
— Ты действительно веришь, что у Марины нет других вариантов?
— Мать говорит...
— Я спрашиваю, что думаешь ты. Не твоя мать.
Он помолчал.
— Мне жалко племянников. Но отдавать твою квартиру... Это слишком.
Утром я поехала к подруге Лены. Та подтвердила: да, предлагала Марине съемную квартиру за символические деньги. Та отказалась, сказала, что родственники предоставят жилье бесплатно.
Когда я вернулась домой, свекровь уже ждала меня с новым ультиматумом.
— Если не хотите отдавать квартиру, выплатите Марине компенсацию. Два миллиона. На первый взнос по ипотеке.
— У нас нет таких денег, — сказал Алексей.
— Закредитуйтесь! — вспылила свекровь. — Вы же семья! Должны помогать!
В этот раз Алексей не промолчал.
— Мама, хватит. Мы не отдадим квартиру и не будем брать кредит.
Свекровь побледнела.
— Как ты разговариваешь с матерью?
— Как со взрослой женщиной, которая пытается разорить собственную семью.
Марина заплакала. Драматично, с надрывом.
— Я все понимаю... Я уйду. И детей своих на улицу выброшу.
— Подожди, — сказала я. — У меня есть предложение.
Все замолчали.
— Я найду тебе работу. С проживанием. Домработницей в семью моего клиента. Зарплата сорок тысяч, комната предоставляется.
Марина перестала плакать.
— Ты хочешь, чтобы я была прислугой?
— Я хочу, чтобы ты была самостоятельной. Как все взрослые люди.
— Ни за что!
— Тогда это твой выбор.
Свекровь попыталась возразить, но Алексей прервал ее.
— Мама, хватит. Решение принято.
После их ухода мы сидели на кухне. Алексей держал меня за руку.
— Прости, что не поддерживал тебя раньше.
— Почему сейчас поддержал?
— Потому что увидел — ты права. И потому что устал жить по указке матери.
На следующий день я оформила квартиру в собственность. На всякий случай.
Через неделю Марина снова пришла. Опухшая, в старом халате.
— Согласна на твои условия. Найди мне эту работу.
Я позвонила своему клиенту. Тот согласился принять Марину домработницей.
Через месяц она уже вовсю работала. Оказалось, у нее есть способности к организации быта. Ей даже повысили зарплату.
Как-то раз мы встретились у меня дома. Без свекрови.
— Спасибо, — сказала она неохотно. — Ты была права. Лучше своя комната и зарплата, чем унижаться.
— Почему ты раньше не хотела работать?
— Боялась. Думала, не справлюсь. А мама всегда решала все за меня.
Свекровь перестала к нам приходить. Только изредка звонила Алексею. Говорила коротко, о делах.
Как-то вечером Алексей обнял меня.
— Знаешь, а мы могли бы снять ту квартиру у подруги Лены. Для Марины. Чтобы дети были ближе к школе.
— Ты это серьезно?
— Она же сестра. И старается исправиться.
Я посмотрела на него. Впервые за долгое время он принимал решение сам. Не по указке, а по велению сердца.
— Хорошо. Но только если она сама захочет.
Марина захотела. Переехала. Устроила детей в новую школу.
Иногда она заходит к нам в гости. Приносит пирог. Говорит о работе. О детях. О планах.
Как-то раз призналась:
— Раньше я завидовала тебе. Думала, тебе все легко достается. А оказалось, ты просто работаешь. Не боишься.
Я улыбнулась.
— Страх есть у всех. Просто нельзя позволять ему управлять твоей жизнью.
Она кивнула.
— Спасибо, что не сдалась тогда. И не позволила мне сесть тебе на шею.
Мы сидели за чаем. Алексей играл с племянниками. Было тихо. Спокойно. По-семейному.
Я поняла: иногда нужно проявить твердость, чтобы помочь тем, кого любишь. Даже если это больно. Даже если тебя назовут жестокой.
Потому что настоящая помощь — не в том, чтобы дать рыбу, а в том, чтобы научить ловить ее.
И еще я поняла: мой муж наконец-то вырос. Перестал быть мальчиком, которым управляет мать. Стал мужчиной, который сам принимает решения.
И это стоило всех тех ссор, упреков и ночных бессонниц.
Мы прошли через этот кризис. И стали сильнее. Все. Даже Марина.
И даже свекровь, которая теперь звонит реже, но говорит вежливее. И иногда даже спрашивает совета.
Как ни странно, жесткость оказалась милосерднее всепрощения. А правда — добрее лжи.
И это был самый важный урок в нашей семейной жизни.

Следующая запись: И мать, и супруг обратились с просьбой... Никаких денег! Ни на образовательные курсы, ни на другие ...
Лучшие публикации