Матвей услышал тихий плач, доносящийся из-под земли, когда выносил последний мешок с мусором из заброшенного цеха.
Он замер, напрягая слух. Плач повторился – детский, испуганный. Он шел из-под ржавой чугунной плиты в углу, которую он раньше не замечал. Матвей поддел ее ломом. Под плитой зиял темный провал, и запах сырости и чего-то кислого ударил ему в нос. Он включил фонарик на телефоне. В луче света, внизу, сидела девочка лет пяти и смотрела на него широко раскрытыми, полными слез глазами.
«Не бойся, я тебя вытащу», – сказал Матвей, спускаясь в подвал по скобам, вбитым в стену. Девочка молчала, лишь сильнее вжалась в угол. Она была босиком, в одной легкой ночнушке. «Как тебя зовут? Где твои родители?» Девочка покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Матвей снял куртку и укутал ее. Он поднял ребенка наверх и понес к своей машине, оставленной на окраине промзоны. Он был здесь один, под покровом ночи, чтобы оценить стоимость металлолома на заброшенной фабрике. Теперь у него на руках была живая, дрожащая загадка.
Он отвез девочку в свою квартиру, усадил на диван, дал теплого молока. «Ты помнишь, как оказалась там, внизу?» – спросил он мягко. Девочка, которую он мысленно назвал Катей, молчала. Она лишь показывала пальцем на свой рот и качала головой. Матвей понял – она немая. Он позвонил в полицию, сообщил о найденном ребенке. Пока ждал наряд, он просматривал сводки пропавших детей за последние дни. Ничего похожего. Девочка сидела с ним в комнате, и ее молчание было оглушительным.
Утром приехала участковая, капитан Семенова. Она осмотрела девочку, задала Матвею формальные вопросы. «Отдадим в приют, будем разбираться», – сказала она, забирая ребенка. Матвей смотрел, как Катя, не сопротивляясь, уходит с незнакомой женщиной, и в его груди кольнуло. Он не мог просто так отпустить это. Он был вдовцом, его собственная дочь погибла в автокатастрофе с женой пять лет назад. Эта немая девочка в подвале пробудила в нем что-то давно забытое.
Он вернулся на фабрику. При дневном свете он тщательно обследовал подвал. В углу, где сидела Катя, он нашел маленький, истертый плюшевого мишку. Под ним лежал обрывок газеты. Это была газета из Луганска, датированная месяцем назад. На обрывке было напечатано объявление о розыске с размытой фотографией. Матвей сфотографировал его. Он также заметил на земле следы – не детские босые ножки, а следы от взрослых грубых ботинок. Кто-то привел девочку в этот подвал и оставил там.
Он отправил фото объявления знакомому журналисту. Через час тот перезвонил: «Матвей, это объявление о розыске девочки по имени София Коваль. Пропала три недели назад в прифронтовой зоне. Ее ищет дядя, Игорь Коваль. Вот его номер». Матвей набрал номер. Мужчина с усталым голосом подтвердил, что ищет племянницу. «Ее родителей убили во время обстрела, – сказал Игорь. – Я пытался вывезти ее в Россию, но на границе нас разделили. Контрабандисты, которые должны были переправить нас, забрали ее и скрылись. Я ищу ее уже месяц». Матвей рассказал про подвал. «Я выезжаю к вам, – сразу сказал Игорь. – Только, умоляю, не передавайте ее официально в органы. Эти люди везде, они ее найдут и убьют. Я буду завтра».
Матвей повесил трубку, чувствуя облегчение. Загадка была близка к разгазке. Но что-то грызло его изнутри. Слишком уж гладко все складывалось. Он пошел в ближайший магазин, чтобы купить еды для гостя. Пока стоял в очереди, его смартфон подключился к Wi-Fi сети «Игорь_Коваль». Та же сеть, к которой он автоматически подключился вчера вечером, подъезжая к фабрике. Холодная волна прокатилась по его спине. Игорь Коваль был уже в городе. И он был рядом с фабрикой в тот вечер, когда Матвей нашел девочку.
Он рванул обратно в квартиру, его ум лихорадочно работал. Почему Игорь, находясь рядом, не забрал девочку сам? Почему солгал о контрабандистах?
Матвей вспомнил немоту Софии. Не врожденная ли это травма? Он погуглил «София Коваль Луганск». В нескольких сводках от волонтеров мелькала другая информация. Девочку искала ее бабушка, Мария Коваль. Сообщалось, что ее мог похитить родной дядя, Игорь Коваль, имеющий судимость за мошенничество, чтобы получить доступ к счетам ее погибших родителей. Волонтеры предупреждали: девочка не немая, она в ступоре от пережитого шока.
Матвей позвонил по номеру, указанному в сводке волонтеров. Пожилая женщина, Мария, срывающимся голосом подтвердила все. «Он забрал ее силой! Он угрожал мне! Он хочет через суд оформить опекунство, чтобы получить наследство брата. Деньги на реконструкцию дома после взрыва. Он перевез ее нелегально, он опасен!» – рыдала она в трубку.
Теперь все обретало иной смысл. Игорь не был спасителем. Он был похитителем. Он привез девочку в чужой город, вероятно, собирался где-то укрыть, но что-то пошло не так. Может, он испугался облавы, может, собирался передать ее сообщникам. И он оставил ее в том подвале, как вещь. А теперь, узнав, что девочка нашлась, решил забрать «актив» обратно.
В дверь постучали. Матвей посмотрел в глазок. На площадке стоял Игорь Коваль, с фотографии. «Матвей? Это я, Игорь. Откройте, пожалуйста. Я приехал раньше».
Матвей отступил от двери. Он не мог открыть. Он не мог и вызвать полицию, потому что формально Игорь был «родственником», и его слова против слов Матвея ничего бы не значили. Игорь снова постучал, настойчивее. «Матвей, я знаю, что вы дома. Ваша машина внизу. Давайте поговорим».
Матвей быстро набрал номер капитана Семеновой. «Я знаю, кто отец девочки, – быстро сказал он. – Он здесь, у моей двери. Он опасен. Его зовут Игорь Коваль, он в розыске в Украине за похищение ребенка». Он услышал, как Семенова что-то кричит своему напарнику. «Не открывайте! Мы выезжаем!»
Игорь начал бить в дверь ногой. «Открой, сволочь! Отдай мне ребенка!» Дверь затряслась. Матвей отодвинул тяжелый книжный шкаф, преградив ей путь. Он схватил кухонный нож и встал напротив, сердце колотилось в груди. Он вспомнил свое обещание, данное самому себе у могилы дочери – больше никогда не позволить никому причинить вред ребенку.
С визгом тормозов за окном остановились машины. Послышались крики, беготня. Удары в дверь прекратились. Матвей подошел к окну. Внизу Игоря Коваля, скрученного, усаживали в патрульную машину. Капитан Семенова смотрела вверх, на его окно, и подняла большой палец.
Через неделю Матвей приехал в приют, куда временно поместили Софию. Ее бабушка, Мария, уже летела в Россию, чтобы забрать ее. София сидела в игровой комнате и рисовала. Увидев Матвея, она не улыбнулась, но и не отвернулась. Она молча протянула ему свой рисунок. На нем были изображены три фигуры: большая, поменьше и маленькая, держащиеся за руки. И солнце.
«Она начала говорить, – тихо сказала воспитательница. – Пока всего несколько слов. Но это прогресс».
Матвей взял рисунок. Он смотрел на яркое, желтое солнце, на детскую попытку изобразить семью. Он думал о своей дочери, о пустоте в своей жизни и о маленькой, испуганной девочке из подвала, которая нашла в себе силы нарисовать солнце. Он не вернул ей прошлое и не смог дать семью. Но он дал ей шанс. И в этом простом факте он нашел причину жить дальше. Он сел на пол рядом с Софией и молча дорисовал на своем листке бумаги четвертую, большую фигуру, которая держала за руку самую маленькую.
Он замер, напрягая слух. Плач повторился – детский, испуганный. Он шел из-под ржавой чугунной плиты в углу, которую он раньше не замечал. Матвей поддел ее ломом. Под плитой зиял темный провал, и запах сырости и чего-то кислого ударил ему в нос. Он включил фонарик на телефоне. В луче света, внизу, сидела девочка лет пяти и смотрела на него широко раскрытыми, полными слез глазами.
«Не бойся, я тебя вытащу», – сказал Матвей, спускаясь в подвал по скобам, вбитым в стену. Девочка молчала, лишь сильнее вжалась в угол. Она была босиком, в одной легкой ночнушке. «Как тебя зовут? Где твои родители?» Девочка покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Матвей снял куртку и укутал ее. Он поднял ребенка наверх и понес к своей машине, оставленной на окраине промзоны. Он был здесь один, под покровом ночи, чтобы оценить стоимость металлолома на заброшенной фабрике. Теперь у него на руках была живая, дрожащая загадка.
Он отвез девочку в свою квартиру, усадил на диван, дал теплого молока. «Ты помнишь, как оказалась там, внизу?» – спросил он мягко. Девочка, которую он мысленно назвал Катей, молчала. Она лишь показывала пальцем на свой рот и качала головой. Матвей понял – она немая. Он позвонил в полицию, сообщил о найденном ребенке. Пока ждал наряд, он просматривал сводки пропавших детей за последние дни. Ничего похожего. Девочка сидела с ним в комнате, и ее молчание было оглушительным.
Утром приехала участковая, капитан Семенова. Она осмотрела девочку, задала Матвею формальные вопросы. «Отдадим в приют, будем разбираться», – сказала она, забирая ребенка. Матвей смотрел, как Катя, не сопротивляясь, уходит с незнакомой женщиной, и в его груди кольнуло. Он не мог просто так отпустить это. Он был вдовцом, его собственная дочь погибла в автокатастрофе с женой пять лет назад. Эта немая девочка в подвале пробудила в нем что-то давно забытое.
Он вернулся на фабрику. При дневном свете он тщательно обследовал подвал. В углу, где сидела Катя, он нашел маленький, истертый плюшевого мишку. Под ним лежал обрывок газеты. Это была газета из Луганска, датированная месяцем назад. На обрывке было напечатано объявление о розыске с размытой фотографией. Матвей сфотографировал его. Он также заметил на земле следы – не детские босые ножки, а следы от взрослых грубых ботинок. Кто-то привел девочку в этот подвал и оставил там.
Он отправил фото объявления знакомому журналисту. Через час тот перезвонил: «Матвей, это объявление о розыске девочки по имени София Коваль. Пропала три недели назад в прифронтовой зоне. Ее ищет дядя, Игорь Коваль. Вот его номер». Матвей набрал номер. Мужчина с усталым голосом подтвердил, что ищет племянницу. «Ее родителей убили во время обстрела, – сказал Игорь. – Я пытался вывезти ее в Россию, но на границе нас разделили. Контрабандисты, которые должны были переправить нас, забрали ее и скрылись. Я ищу ее уже месяц». Матвей рассказал про подвал. «Я выезжаю к вам, – сразу сказал Игорь. – Только, умоляю, не передавайте ее официально в органы. Эти люди везде, они ее найдут и убьют. Я буду завтра».
Матвей повесил трубку, чувствуя облегчение. Загадка была близка к разгазке. Но что-то грызло его изнутри. Слишком уж гладко все складывалось. Он пошел в ближайший магазин, чтобы купить еды для гостя. Пока стоял в очереди, его смартфон подключился к Wi-Fi сети «Игорь_Коваль». Та же сеть, к которой он автоматически подключился вчера вечером, подъезжая к фабрике. Холодная волна прокатилась по его спине. Игорь Коваль был уже в городе. И он был рядом с фабрикой в тот вечер, когда Матвей нашел девочку.
Он рванул обратно в квартиру, его ум лихорадочно работал. Почему Игорь, находясь рядом, не забрал девочку сам? Почему солгал о контрабандистах?
Матвей вспомнил немоту Софии. Не врожденная ли это травма? Он погуглил «София Коваль Луганск». В нескольких сводках от волонтеров мелькала другая информация. Девочку искала ее бабушка, Мария Коваль. Сообщалось, что ее мог похитить родной дядя, Игорь Коваль, имеющий судимость за мошенничество, чтобы получить доступ к счетам ее погибших родителей. Волонтеры предупреждали: девочка не немая, она в ступоре от пережитого шока.
Матвей позвонил по номеру, указанному в сводке волонтеров. Пожилая женщина, Мария, срывающимся голосом подтвердила все. «Он забрал ее силой! Он угрожал мне! Он хочет через суд оформить опекунство, чтобы получить наследство брата. Деньги на реконструкцию дома после взрыва. Он перевез ее нелегально, он опасен!» – рыдала она в трубку.
Теперь все обретало иной смысл. Игорь не был спасителем. Он был похитителем. Он привез девочку в чужой город, вероятно, собирался где-то укрыть, но что-то пошло не так. Может, он испугался облавы, может, собирался передать ее сообщникам. И он оставил ее в том подвале, как вещь. А теперь, узнав, что девочка нашлась, решил забрать «актив» обратно.
В дверь постучали. Матвей посмотрел в глазок. На площадке стоял Игорь Коваль, с фотографии. «Матвей? Это я, Игорь. Откройте, пожалуйста. Я приехал раньше».
Матвей отступил от двери. Он не мог открыть. Он не мог и вызвать полицию, потому что формально Игорь был «родственником», и его слова против слов Матвея ничего бы не значили. Игорь снова постучал, настойчивее. «Матвей, я знаю, что вы дома. Ваша машина внизу. Давайте поговорим».
Матвей быстро набрал номер капитана Семеновой. «Я знаю, кто отец девочки, – быстро сказал он. – Он здесь, у моей двери. Он опасен. Его зовут Игорь Коваль, он в розыске в Украине за похищение ребенка». Он услышал, как Семенова что-то кричит своему напарнику. «Не открывайте! Мы выезжаем!»
Игорь начал бить в дверь ногой. «Открой, сволочь! Отдай мне ребенка!» Дверь затряслась. Матвей отодвинул тяжелый книжный шкаф, преградив ей путь. Он схватил кухонный нож и встал напротив, сердце колотилось в груди. Он вспомнил свое обещание, данное самому себе у могилы дочери – больше никогда не позволить никому причинить вред ребенку.
С визгом тормозов за окном остановились машины. Послышались крики, беготня. Удары в дверь прекратились. Матвей подошел к окну. Внизу Игоря Коваля, скрученного, усаживали в патрульную машину. Капитан Семенова смотрела вверх, на его окно, и подняла большой палец.
Через неделю Матвей приехал в приют, куда временно поместили Софию. Ее бабушка, Мария, уже летела в Россию, чтобы забрать ее. София сидела в игровой комнате и рисовала. Увидев Матвея, она не улыбнулась, но и не отвернулась. Она молча протянула ему свой рисунок. На нем были изображены три фигуры: большая, поменьше и маленькая, держащиеся за руки. И солнце.
«Она начала говорить, – тихо сказала воспитательница. – Пока всего несколько слов. Но это прогресс».
Матвей взял рисунок. Он смотрел на яркое, желтое солнце, на детскую попытку изобразить семью. Он думал о своей дочери, о пустоте в своей жизни и о маленькой, испуганной девочке из подвала, которая нашла в себе силы нарисовать солнце. Он не вернул ей прошлое и не смог дать семью. Но он дал ей шанс. И в этом простом факте он нашел причину жить дальше. Он сел на пол рядом с Софией и молча дорисовал на своем листке бумаги четвертую, большую фигуру, которая держала за руку самую маленькую.

Следующая запись: Карина застыла у окна, сжимая в руке смятый листок. За стеклом, в предрассветной мгле, пустынный ...
Лучшие публикации