Здесь выдают
ставки
ставки

- Понты - особняки: построят и не знают, что делать на четвёртом этаже.
Один мой знакомый, чуть моложе меня, но уже с четырьмя инфарктами и одышкой, построил дом, шесть лет в нём живёт и никогда не был на втором этаже - не может подняться. А у него их четыре. Потому что другой сосед построил трёхэтажный дом - значит, этому нужно еще выше.
Это психология абсолютной неподготовленности к богатству.
"Как говорила моя соседка по дому Раневская, все ордена, грамоты и звания - это похоронные принадлежности"...
- Интеллигенция записывалась на "Жигули" в Тушине. Мороз, костры жгли, был старший по "сотне", у него нужно было отмечаться раз в десять дней. Если не отметился - автоматически выбываешь. Представляешь себе? Так мы собирались в "десятки", чтобы раз в десять дней меняться. У нас была компания - Зяма Гердт, Рязанов, Андрюшка Миронов, я, Мишка Державин. Зямочка на одной ноге, участник войны, мы его жалели и в его очередь всегда сами отмечали. Это продолжалось месяца два. Когда один раз Гердт туда поехал, он сказал: "Я все понял, это не запись на машины, это перепись евреев"...
- Мой отдых - только под нашим кустом и чтобы никого не было. Лица наших комаров мне приятнее. Несколько лет назад меня все же совратили. В последний момент накрылась моя заводь на Валдае, я в панике дал слабину, и меня повезли отдыхать в Черногорию. Чисто, уютно и бессмысленно. Как и в Швеции.
Однажды дети вывезли меня туда на рыбалку... Никаких глухих заборов, колючих проволок. Только правила пользования коттеджем и ключи от дома, висящие на калитках. Ну это же застрелиться можно от такой жизни! Скукотища! А у нас действительно интересно. ТОЛЬКО страшно. Страшно за детей, за внуков, за собак. И немножечко - за себя...
- Нельзя существовать в круглосуточном, не проходящем чувстве ненависти, раздражения, неприятия, ощущения беды и горя. Должны быть оазисы, просветы. Жизнь-то одна…
Так что внутри любого кошмара надо пытаться искать позитивные эмоции...
- В эпоху повсеместной победы дилетантизма всякое проявление высокого профессионализма выглядит архаичным и неправдоподобным...
- Меня все спрашивают:
"Почему ты так одеваешься? Это немодно". А я вспоминаю историю, как в Москву приехал Роберт де Ниро ещё при Советском Союзе (его курировала бывшая жена Миши Казакова Регина, она сейчас в Америке живет). Андрюша Миронов был в него совершенно влюблен. Всеми правдами и неправдами договорились, что она де Ниро приведет в гости к Миронову. Подготовились, чтобы все как у людей - свечки зажгли, надыбали орешки, вырядились. Даже Кваша Игорек, помню, бабочку надел. Лето. Стоим. Ждём. Приезжает де Ниро - вьетнамки на босу ногу, страшные полукальсоны-полуджинсы белые и майка полуразорванная, наискосок недописанный какой-то "life". А мы в смокингах...
- Театр - это сборище сумасшедших, фанатичных, истеричных, милых, трогательных, наивных и в основном несчастных людей со случайно счастливой судьбой...
Александр Ширвиндт.
Один мой знакомый, чуть моложе меня, но уже с четырьмя инфарктами и одышкой, построил дом, шесть лет в нём живёт и никогда не был на втором этаже - не может подняться. А у него их четыре. Потому что другой сосед построил трёхэтажный дом - значит, этому нужно еще выше.
Это психология абсолютной неподготовленности к богатству.
"Как говорила моя соседка по дому Раневская, все ордена, грамоты и звания - это похоронные принадлежности"...
- Интеллигенция записывалась на "Жигули" в Тушине. Мороз, костры жгли, был старший по "сотне", у него нужно было отмечаться раз в десять дней. Если не отметился - автоматически выбываешь. Представляешь себе? Так мы собирались в "десятки", чтобы раз в десять дней меняться. У нас была компания - Зяма Гердт, Рязанов, Андрюшка Миронов, я, Мишка Державин. Зямочка на одной ноге, участник войны, мы его жалели и в его очередь всегда сами отмечали. Это продолжалось месяца два. Когда один раз Гердт туда поехал, он сказал: "Я все понял, это не запись на машины, это перепись евреев"...
- Мой отдых - только под нашим кустом и чтобы никого не было. Лица наших комаров мне приятнее. Несколько лет назад меня все же совратили. В последний момент накрылась моя заводь на Валдае, я в панике дал слабину, и меня повезли отдыхать в Черногорию. Чисто, уютно и бессмысленно. Как и в Швеции.
Однажды дети вывезли меня туда на рыбалку... Никаких глухих заборов, колючих проволок. Только правила пользования коттеджем и ключи от дома, висящие на калитках. Ну это же застрелиться можно от такой жизни! Скукотища! А у нас действительно интересно. ТОЛЬКО страшно. Страшно за детей, за внуков, за собак. И немножечко - за себя...
- Нельзя существовать в круглосуточном, не проходящем чувстве ненависти, раздражения, неприятия, ощущения беды и горя. Должны быть оазисы, просветы. Жизнь-то одна…
Так что внутри любого кошмара надо пытаться искать позитивные эмоции...
- В эпоху повсеместной победы дилетантизма всякое проявление высокого профессионализма выглядит архаичным и неправдоподобным...
- Меня все спрашивают:
"Почему ты так одеваешься? Это немодно". А я вспоминаю историю, как в Москву приехал Роберт де Ниро ещё при Советском Союзе (его курировала бывшая жена Миши Казакова Регина, она сейчас в Америке живет). Андрюша Миронов был в него совершенно влюблен. Всеми правдами и неправдами договорились, что она де Ниро приведет в гости к Миронову. Подготовились, чтобы все как у людей - свечки зажгли, надыбали орешки, вырядились. Даже Кваша Игорек, помню, бабочку надел. Лето. Стоим. Ждём. Приезжает де Ниро - вьетнамки на босу ногу, страшные полукальсоны-полуджинсы белые и майка полуразорванная, наискосок недописанный какой-то "life". А мы в смокингах...
- Театр - это сборище сумасшедших, фанатичных, истеричных, милых, трогательных, наивных и в основном несчастных людей со случайно счастливой судьбой...
Александр Ширвиндт.

Следующая запись: Ох, уж эти женщины...)
Лучшие публикации