Здесь выдают
ставки
ставки

Ничто в природе не живёт для себя — это не просто наблюдение, это формула, ключ к вратам, за которыми начинается подлинное понимание устройства бытия. Река течёт — и в ней нет ни малейшего намерения напоить себя. Она и не знает, что у неё есть «себя». Дерево растёт, тянется к солнцу, рождает плоды — но ни один плод не падает дереву в рот. Это не забывчивость, не технический недочёт эволюции. Это совершенство. Это великая беспристрастная любовь, в которой нет личного адресата.
Солнце — безжалостный альтруист. Жжёт пустыню, ласкает младенца, плавит ледник, топит пьяного в барке. Оно светит не выбирая. Оно просто есть. И от его присутствия всему становится видно — кому радостно, кому больно, кому страшно. Цветок пахнет — и не нюхает себя. Это смешно даже представить: фиалка, втянувшая свой аромат обратно в лепестки, чтобы самой кайфануть. Абсурд, но ведь именно так живёт большинство людей: строят башни и сажают фикусы, чтобы доказать себе, что достойны, а потом сидят в этих башнях, нюхая собственный запах достижений и жалуясь, что никто их не ценит.
Но природа — не про это. Она — оркестр без дирижёра, симфония, где каждая нота звучит не ради себя, а ради аккорда. Муравей тащит крошку, не зная, что из неё потом построится пир для целого муравейника. Волны лижут берег, пока скалы не становятся песком, и никто не спрашивает, зачем. Ответ — в самом действии. Это не смысл, это ритм.
А теперь вглубь, к центру, к сердцевине всего — туда, где абсолютный Абсолют медленно вдыхает и выдыхает Вселенную. Он, Творец, не делает ничего «для Себя». В этом Его непостижимая игра. Он создаёт красоту, которую никто не обязан понять. Он строит законы, в которых каждый свободен нарушать их — и всё равно служить целому. В Его замысле нет ни капли эго. Он сотворил нас не для того, чтобы Ему аплодировали. Он вообще не просит оваций. Но если ты вдруг, выйдя ночью к морю, начнёшь благодарить Его за луну, за возможность чувствовать, за то, что ты есть, — Он улыбнётся. Не тебе. Себе в тебе. Потому что ты — это и есть Он, только с временной амнезией.
Любовь — это единственное, что течёт между формами без остатка. Она как река, как сок в дереве, как свет, который не знает, на кого он светит. А мы, с нашими мозгами, пытаемся упаковать её в коробку «личных отношений», в банку «моё, моё, моё». И любовь умирает, как рыба без воды. Но стоит тебе полюбить не «ради», а «вопреки» — и ты снова встаёшь в поток, становишься рекой, деревом, солнцем.
Понимание этого не приходит через книги, хотя книги — это листья на древе мудрости. Оно приходит, когда ты идёшь по тропинке вдоль пруда у твоего дома, уставший, запутавшийся в мыслях, как носки в стиральной машине Вселенной, и вдруг видишь — соседка, та самая, с вечно перекошенным лицом и смешной походкой, кормит уток. Не в кадре, не для сторис, не потому что кто-то смотрит. Просто сидит с пакетиком хлеба, крошит, кидает в воду, а утки чинно гогочут и плывут, как маленькие монахини на службе. И в этот момент ты понимаешь, что она не просто старушка с подоконника — она жрица, связующая звено, часть великого механизма отдачи. Она — канал, через который нежность вливается в мир.
Или когда твой ребёнок, обидевшись, всё равно подходит и обнимает. Или когда ты, один, с температурой, вдруг чувствуешь, как мир тебя держит, как если бы сама планета обняла тебя. Это — прикосновение Абсолюта.
Ты стоишь, замираешь, и в груди что-то дёргается: не боль и не радость, а как будто внутренний шёпот — вот, смотри, вот как надо. Без выгоды, без драм, без подписи «кормёжка уток, часть 3». Просто — есть хлеб, есть утки, и между ними не должно быть пустоты. Это акт. Это вселенская литургия в кедах и с сеткой «авоська».
И в этот момент Творец улыбается. Не потому что ты догадался, а потому что ты стал этим. Ты не анализируешь, ты не пишешь трактат — ты просто чувствуешь: если бы не было этой женщины с хлебом, мир бы дрогнул, качнулся. Пусть на миллиметр. Но качнулся бы. Потому что она — часть баланса. Как электрод в аккумуляторе, как штиль между бурями.
Служение другому — это не акт великодушия, это восстановление равновесия. Мы слишком долго жили, думая, что помощь — это бонус, награда, сверхурочная святость. А это просто возвращение долга. Не потому что ты должен лично, а потому что ты часть цепи. И если ты перестаёшь передавать дальше — цепь рвётся. Пруд пересыхает. Утки улетают. Старушка заболевает. А ты, самый умный, оказываешься в пустоте и думаешь: «что-то не так в этом мире».
Мир работает по законам неденежной экономики: любовь, внимание, бесполезное участие. Всякий, кто хоть раз без причины помог, знает, что в этот момент будто открывается дополнительное измерение. Как будто кто-то сверху смотрит и кивает: «ага, просыпается». Не ангелы, нет. Просто — сама жизнь. Она живая, кстати. Её можно обнять. Она пахнет как утренний воздух после грозы и немного хлебом из пакета соседки.
Ты хочешь понять смысл жизни? Не ищи в монастырях, ищи в ежедневных подношениях, в жестах без подписи. Потому что только то, что сделано не ради себя, имеет шанс быть вечным. Любовь — это когда ты кидаешь хлеб в воду, зная, что утки всё равно забудут. И всё равно кидаешь. Потому что ты не утка, ты — созидающее звено.
Служение другому — не жертва, а восстановление справедливости. Мир создан как круг: отдавая, ты получаешь; помогая, ты выправляешь искажение. Это не «благородно», это физика духа. А кто не хочет быть частью этого — тот просто забыл, кто он. И это тоже часть игры.
Создатель — не судья, не бухгалтер, не школьный надзиратель. Он — режиссёр, который дал актёрам полную свободу импровизации. Ты можешь играть, можешь молчать, можешь выйти со сцены — и всё равно будешь вписан в сценарий. Потому что пьеса не про тебя, а через тебя. И в этом — самое великое признание.
Но вот в чём суть: если хочешь почувствовать, что ты жив, — начни светить. Не потому что просят, не потому что заслужили, а потому что ты можешь. Свети, даже если тебя не видят. Свети, даже если ослепляют. Свети, потому что в этом — природа. А природа никогда не ошибается. У неё нет совета директоров. У неё есть только дыхание Творца, которое вдыхается тобой.
Всё, что существует, уже любит тебя. Луна, которая сейчас смотрит тебе в лицо. Муравей, который ползёт мимо и не спрашивает разрешения. Кофе, который ты сегодня не допил. Всё служит тебе, не требуя ничего. Так попробуй сделать то же самое. Не ради кармы, не ради поста в инстаграме, а просто чтобы быть на своём месте.
Так иди и сияй. Не дожидайся аплодисментов. Ведь солнце светит не потому, что на него смотрят, а потому что не может иначе.
И не спрашивай, зачем. Смысл — это побочный эффект любви.
Псикус Таткин
(П. Твардовски)
Солнце — безжалостный альтруист. Жжёт пустыню, ласкает младенца, плавит ледник, топит пьяного в барке. Оно светит не выбирая. Оно просто есть. И от его присутствия всему становится видно — кому радостно, кому больно, кому страшно. Цветок пахнет — и не нюхает себя. Это смешно даже представить: фиалка, втянувшая свой аромат обратно в лепестки, чтобы самой кайфануть. Абсурд, но ведь именно так живёт большинство людей: строят башни и сажают фикусы, чтобы доказать себе, что достойны, а потом сидят в этих башнях, нюхая собственный запах достижений и жалуясь, что никто их не ценит.
Но природа — не про это. Она — оркестр без дирижёра, симфония, где каждая нота звучит не ради себя, а ради аккорда. Муравей тащит крошку, не зная, что из неё потом построится пир для целого муравейника. Волны лижут берег, пока скалы не становятся песком, и никто не спрашивает, зачем. Ответ — в самом действии. Это не смысл, это ритм.
А теперь вглубь, к центру, к сердцевине всего — туда, где абсолютный Абсолют медленно вдыхает и выдыхает Вселенную. Он, Творец, не делает ничего «для Себя». В этом Его непостижимая игра. Он создаёт красоту, которую никто не обязан понять. Он строит законы, в которых каждый свободен нарушать их — и всё равно служить целому. В Его замысле нет ни капли эго. Он сотворил нас не для того, чтобы Ему аплодировали. Он вообще не просит оваций. Но если ты вдруг, выйдя ночью к морю, начнёшь благодарить Его за луну, за возможность чувствовать, за то, что ты есть, — Он улыбнётся. Не тебе. Себе в тебе. Потому что ты — это и есть Он, только с временной амнезией.
Любовь — это единственное, что течёт между формами без остатка. Она как река, как сок в дереве, как свет, который не знает, на кого он светит. А мы, с нашими мозгами, пытаемся упаковать её в коробку «личных отношений», в банку «моё, моё, моё». И любовь умирает, как рыба без воды. Но стоит тебе полюбить не «ради», а «вопреки» — и ты снова встаёшь в поток, становишься рекой, деревом, солнцем.
Понимание этого не приходит через книги, хотя книги — это листья на древе мудрости. Оно приходит, когда ты идёшь по тропинке вдоль пруда у твоего дома, уставший, запутавшийся в мыслях, как носки в стиральной машине Вселенной, и вдруг видишь — соседка, та самая, с вечно перекошенным лицом и смешной походкой, кормит уток. Не в кадре, не для сторис, не потому что кто-то смотрит. Просто сидит с пакетиком хлеба, крошит, кидает в воду, а утки чинно гогочут и плывут, как маленькие монахини на службе. И в этот момент ты понимаешь, что она не просто старушка с подоконника — она жрица, связующая звено, часть великого механизма отдачи. Она — канал, через который нежность вливается в мир.
Или когда твой ребёнок, обидевшись, всё равно подходит и обнимает. Или когда ты, один, с температурой, вдруг чувствуешь, как мир тебя держит, как если бы сама планета обняла тебя. Это — прикосновение Абсолюта.
Ты стоишь, замираешь, и в груди что-то дёргается: не боль и не радость, а как будто внутренний шёпот — вот, смотри, вот как надо. Без выгоды, без драм, без подписи «кормёжка уток, часть 3». Просто — есть хлеб, есть утки, и между ними не должно быть пустоты. Это акт. Это вселенская литургия в кедах и с сеткой «авоська».
И в этот момент Творец улыбается. Не потому что ты догадался, а потому что ты стал этим. Ты не анализируешь, ты не пишешь трактат — ты просто чувствуешь: если бы не было этой женщины с хлебом, мир бы дрогнул, качнулся. Пусть на миллиметр. Но качнулся бы. Потому что она — часть баланса. Как электрод в аккумуляторе, как штиль между бурями.
Служение другому — это не акт великодушия, это восстановление равновесия. Мы слишком долго жили, думая, что помощь — это бонус, награда, сверхурочная святость. А это просто возвращение долга. Не потому что ты должен лично, а потому что ты часть цепи. И если ты перестаёшь передавать дальше — цепь рвётся. Пруд пересыхает. Утки улетают. Старушка заболевает. А ты, самый умный, оказываешься в пустоте и думаешь: «что-то не так в этом мире».
Мир работает по законам неденежной экономики: любовь, внимание, бесполезное участие. Всякий, кто хоть раз без причины помог, знает, что в этот момент будто открывается дополнительное измерение. Как будто кто-то сверху смотрит и кивает: «ага, просыпается». Не ангелы, нет. Просто — сама жизнь. Она живая, кстати. Её можно обнять. Она пахнет как утренний воздух после грозы и немного хлебом из пакета соседки.
Ты хочешь понять смысл жизни? Не ищи в монастырях, ищи в ежедневных подношениях, в жестах без подписи. Потому что только то, что сделано не ради себя, имеет шанс быть вечным. Любовь — это когда ты кидаешь хлеб в воду, зная, что утки всё равно забудут. И всё равно кидаешь. Потому что ты не утка, ты — созидающее звено.
Служение другому — не жертва, а восстановление справедливости. Мир создан как круг: отдавая, ты получаешь; помогая, ты выправляешь искажение. Это не «благородно», это физика духа. А кто не хочет быть частью этого — тот просто забыл, кто он. И это тоже часть игры.
Создатель — не судья, не бухгалтер, не школьный надзиратель. Он — режиссёр, который дал актёрам полную свободу импровизации. Ты можешь играть, можешь молчать, можешь выйти со сцены — и всё равно будешь вписан в сценарий. Потому что пьеса не про тебя, а через тебя. И в этом — самое великое признание.
Но вот в чём суть: если хочешь почувствовать, что ты жив, — начни светить. Не потому что просят, не потому что заслужили, а потому что ты можешь. Свети, даже если тебя не видят. Свети, даже если ослепляют. Свети, потому что в этом — природа. А природа никогда не ошибается. У неё нет совета директоров. У неё есть только дыхание Творца, которое вдыхается тобой.
Всё, что существует, уже любит тебя. Луна, которая сейчас смотрит тебе в лицо. Муравей, который ползёт мимо и не спрашивает разрешения. Кофе, который ты сегодня не допил. Всё служит тебе, не требуя ничего. Так попробуй сделать то же самое. Не ради кармы, не ради поста в инстаграме, а просто чтобы быть на своём месте.
Так иди и сияй. Не дожидайся аплодисментов. Ведь солнце светит не потому, что на него смотрят, а потому что не может иначе.
И не спрашивай, зачем. Смысл — это побочный эффект любви.
Псикус Таткин
(П. Твардовски)

Следующая запись: "Человек человеку только повод для иллюзий.. Вовсе необязательно прилагать усилия, для того ...
Лучшие публикации