Здесь выдают
ставки
ставки

Ошибка сватов
2005 год. Деревня замерла. Жаркий летний полдень разогнал всех жителей по домам. В прохладе густой кроны старой берёзы стоит беседка. На небольшом диванчике спят пятилетние двойняшки Коля и Катя. Они улыбаются во сне. Рядом с ними мужчина задумчиво курит. На его памяти всплыл тот далёкий 1972 год.
Матвей закончил институт, и вернулся домой. Колхоз дождался своего агронома, а родители любимого сына. Они мечтали женить 27 летнего сына и нянчить внуков. Матвей обычно отшучивался, но однажды вернулся домой взволнованный. Глаза горят, на щеках румянец и улыбка во всё лицо.
— Ну, бать, женюсь! – выпалил он, удивлённо глядевшим на него родителям.
— Вот и ладно, — затараторила мать, — Вот и хорошо. Корни пустишь, деточки пойдут. Хорошо…
— Да, погоди ты, мать! – оборвал её отец, и спрашивает сына, — А кого выбрал-то, сынок? Гляжу забрала она тебя, прямо, как вожжи в кулак…
— Ох, бать, — выдохнул сын, слегка краснея, — Забрала. Как глянул в её глаза… Они мне в сердце дыру прожгли. Она такая… Я хоть сейчас готов её в жёны брать. Позвать дядьку? Он ведь специалист по сватовству…
— Да ты остынь, сынок, — уговаривает отец, — Подумай ещё, девок на деревне хоть пруд пруди… Вон какие все: кровь с молоком, хоть руками ешь…
— Нет, бать! – спорит сын и настаивает, — Иди к председателю, а я к дядьке Михаилу побегу. Пусть завтра с утра сватают мне Аню.
— Да что за спешка такая, сынок? – уговаривает отец, — Никуда она не денется.
— Отец, я прошу тебя, — умоляет Матвей, — Иди к Силантию. Он председатель, ему родители Ани не откажут. А я к дядьке побегу…
Сын поспешно вышел из дома.
Через час в доме Комаровых за накрытым столом сидели сваты: председатель Силантий и Михаил Потапыч – дядька жениха. Отец Матвея — Фёдор, раскрасневшись от выпитого самогона, поглядывал на смущённого сына и угощал дорогих гостей. Мать счастливая, подперев рукой щёку, сидела в стороне.
Договорились о том, что завтра же сосватают Матвею красавицу. Поздно вечером отец и сын развели по домам совершенно захмелевших сватов.
Только произошло небольшое недоразумение. Сваты, в силу своего сильного опьянения, не услышали, какую именно Анну нужно сосватать. Любовь Матвея — девушка совсем юная, в пору невест никак не попадает. На неё никто даже и не подумал, «пацанка». Поэтому, утром, проснувшись, они направились к дому Филатовых.
— Правильно Матвей невесту выбрал, — рассуждает вслух Михаил, идя рядом с не протрезвевшим председателем, — Анька — девка хоть куда! Сам бы женился. Эх!
На следующий день Матвей мечется по дому, ожидая известий о сватовстве.
— Чего ты суетишься, — говорит отец, — Они своё дело знают. Свадьба будет непременно!
К вечеру пришёл толи не протрезвевший, толи уже выпивший дядька Михаил.
— Всё племянник! – поднял он руки вверх и резко опустил, — Женим тебя! Сосватали твою Аню. А чего ты хотел? Она в девках засиделась. Давно за двадцать будет … Родители её от счастья просто на руках нас к столу понесли. Как угощали…
— Как засиделась? – не понял Матвей, — Ей же семнадцать… Я боялся, что нас не распишут в сельсовете… Аня моя…. А вы кого мне сосватали?
Родители и сын внимательно смотрят на Михаила. Тот хлопает глазами, пятится и садится за стол.
— Как кого… — мнётся он, — Анну Филатову. Красавица девка! Ты же сам сказал Анна… Вот мы её и сосватали. А ты кого хотел?
— Аню Белову, — выдохнул Матвей и опустил голову, — Что вы наделали? Мне кроме Анечки никто не нужен! Теперь сами женитесь на этой старой корове!
Ругань и скандал продолжился ещё часа два. Отец и мать пытались успокоить сына. Уговаривали Михаила сходить в дом Филатовых и извиниться за ошибку, но он наотрез отказался. Когда о конфузе узнал председатель, то рассудил так:
— Матвей, ты парень хороший, — начал он, — Но так нельзя. Девка сосватана. Уговор, есть уговор. Была бы действительно страшная или уродина, а ведь красавица, глаз не оторвать. И тебя, похоже, любит. Как узнала, что ты сватаешь, вся зарделась, а глаза загорелись, как звёзды на небе. Может, одумаешься и женишься на ней? Я плохого не пожелаю… А может она и есть твоя судьба? Новый дом, что колхоз построил, вам отдам. Ты молодой специалист, тебе положено. Эх, заживёте! Ты, как хочешь, а я позорить девку не пойду. Её же теперь на всю деревню ославят. Дескать, сосватали, а потом отказались. И куда ей потом деваться после этого?
Мать, зажав руками рот, тихонько плачет. Отец вздыхает, поглядывая на сына. Не дождавшись ответа, председатель ушёл.
Прошла неделя. Матвей, отвернувшись к стене, лежит на кровати. Скрипнула калитка. Мать выглянула в окно и вскрикнула.
— Чего ещё! – прикрикнул Фёдор, — Кто там?
— Родители Аньки Филатовой, — качает головой мать, — Той, что сосватали… Что делать-то, Федь?
Не успели они опомниться, как на пороге оказались гости. Они, улыбаясь и немного потоптавшись у порога, переглянулись и прошли.
— Здорово живёте, родня! – поздоровался Григорий – отец невесты, — Неделя прошла со сватовства, а вы глаз не кажете. Надо обсудить, как свадьбу справлять будем, какое приданое… А где жених-то?
— Проходите, — приглашает хозяйка и виновато улыбается, — Угоститесь, чем бог послал. Я сейчас…
Поздно вечером, хмельные и довольные переговорами супруги Филатовы отправились домой. Через два месяца сыграли свадьбу.
Матвей был, как в тумане. Он словно не жил, а спал.
Шли годы, родились два сына. Он смирился со своей участью, но его не оставляли боль и тоска о любимой. Спустя какое-то время узнал, что его Анюту сосватали в соседнюю деревню. Матвей полностью погрузился в работу, и сутками пропадал в поле. Когда возвращался домой, его встречала счастливая Анна. Она хлопотала вокруг него, ласково щебетала. Дом и дети на ней, и она всё успевала: и дома, и в огороде, и с двумя сорванцами мальчишками.
Так пролетели двадцать лет. Дети выросли и разлетелись. Матвей не заметил, что жена приболела. Та скрывала свои болячки, не желая загружать мужа своими заботами. Когда обратились к врачам, оказалось поздно. Спустя месяц Анны не стало.
В 47 лет Матвей овдовел и остался совсем один. Его родители давно переехали к старшей сестре в город. Он всё чаще вспоминал молодые годы, и свою первую и единственную любовь. Он смирился со своей участью. Решил, что раз ждать от жизни нечего, то остаётся только ждать конца. Всё чаще пил, пытаясь забыться.
1992 год. Тёплое бабье лето в деревне. На старом кладбище бродят одинокие фигуры. Матвей возвращается с могилы жены. Под ногами шуршал опавшие листья. В женской фигуре, что сидит на лавочке впереди, он заметил что-то неуловимо знакомое.
Поравнявшись с ней, поздоровался. Женщина подняла на него глаза. Её взгляд обжёг его, словно огонь зажёг давно погасшую лампу. Это его любимая Аня. Годы не тронули её. В свои 37 года, она расцвела и ещё больше похорошела, словно распустился бутон розы.
— Здравствуй, Матвей, — ответила она, — Ты по жене тоскуешь? Совсем осунулся. Небритый. Я своего уже три года, как схоронила – утонул на рыбалке. По-пьяне выпал из лодки. Как живёшь-то?
Они разговорились, выходя с кладбища. И Матвея понесло. Он исповедался ей во всех своих ошибках, рассказал, что собирался сватать её, а вышла роковая ошибка.
— Это правильно, Матвей, — говорит она, внимательно глядя ему в глаза, — Что ты тогда женился на Анне. Всю жизнь мог ей искалечить. А так двое сыновей у тебя, я слыхала. У меня тоже двое: сын и дочь. В городе живут, меня к себе звали…
— Выходи за меня, Ань! – выпалил он, бухнувшись на колени у её калитки, — Правда, ну, сколько ещё ждать будем? Выходи, а? Я ведь тебя одну всю жизнь люблю!
Спустя месяц расписались. Пиршеств не устраивали, только сообщили детям. А через год Анна родила двойню. Матвей ожил, расцвёл, как обильно политый куст после засухи. Детский смех и любимый голос жены наполнили его дом счастьем и жизнью.
— Матвей, кваску холодного будешь? – шёпотом спрашивает жена, протягивая кружку, — Как сегодня жарко… Спят…
Он жадно пьёт. Протягивает Анне пустую кружку. Улыбаясь, смотрит на малышей. Сидят обнявшись. Он счастлив.
2005 год. Деревня замерла. Жаркий летний полдень разогнал всех жителей по домам. В прохладе густой кроны старой берёзы стоит беседка. На небольшом диванчике спят пятилетние двойняшки Коля и Катя. Они улыбаются во сне. Рядом с ними мужчина задумчиво курит. На его памяти всплыл тот далёкий 1972 год.
Матвей закончил институт, и вернулся домой. Колхоз дождался своего агронома, а родители любимого сына. Они мечтали женить 27 летнего сына и нянчить внуков. Матвей обычно отшучивался, но однажды вернулся домой взволнованный. Глаза горят, на щеках румянец и улыбка во всё лицо.
— Ну, бать, женюсь! – выпалил он, удивлённо глядевшим на него родителям.
— Вот и ладно, — затараторила мать, — Вот и хорошо. Корни пустишь, деточки пойдут. Хорошо…
— Да, погоди ты, мать! – оборвал её отец, и спрашивает сына, — А кого выбрал-то, сынок? Гляжу забрала она тебя, прямо, как вожжи в кулак…
— Ох, бать, — выдохнул сын, слегка краснея, — Забрала. Как глянул в её глаза… Они мне в сердце дыру прожгли. Она такая… Я хоть сейчас готов её в жёны брать. Позвать дядьку? Он ведь специалист по сватовству…
— Да ты остынь, сынок, — уговаривает отец, — Подумай ещё, девок на деревне хоть пруд пруди… Вон какие все: кровь с молоком, хоть руками ешь…
— Нет, бать! – спорит сын и настаивает, — Иди к председателю, а я к дядьке Михаилу побегу. Пусть завтра с утра сватают мне Аню.
— Да что за спешка такая, сынок? – уговаривает отец, — Никуда она не денется.
— Отец, я прошу тебя, — умоляет Матвей, — Иди к Силантию. Он председатель, ему родители Ани не откажут. А я к дядьке побегу…
Сын поспешно вышел из дома.
Через час в доме Комаровых за накрытым столом сидели сваты: председатель Силантий и Михаил Потапыч – дядька жениха. Отец Матвея — Фёдор, раскрасневшись от выпитого самогона, поглядывал на смущённого сына и угощал дорогих гостей. Мать счастливая, подперев рукой щёку, сидела в стороне.
Договорились о том, что завтра же сосватают Матвею красавицу. Поздно вечером отец и сын развели по домам совершенно захмелевших сватов.
Только произошло небольшое недоразумение. Сваты, в силу своего сильного опьянения, не услышали, какую именно Анну нужно сосватать. Любовь Матвея — девушка совсем юная, в пору невест никак не попадает. На неё никто даже и не подумал, «пацанка». Поэтому, утром, проснувшись, они направились к дому Филатовых.
— Правильно Матвей невесту выбрал, — рассуждает вслух Михаил, идя рядом с не протрезвевшим председателем, — Анька — девка хоть куда! Сам бы женился. Эх!
На следующий день Матвей мечется по дому, ожидая известий о сватовстве.
— Чего ты суетишься, — говорит отец, — Они своё дело знают. Свадьба будет непременно!
К вечеру пришёл толи не протрезвевший, толи уже выпивший дядька Михаил.
— Всё племянник! – поднял он руки вверх и резко опустил, — Женим тебя! Сосватали твою Аню. А чего ты хотел? Она в девках засиделась. Давно за двадцать будет … Родители её от счастья просто на руках нас к столу понесли. Как угощали…
— Как засиделась? – не понял Матвей, — Ей же семнадцать… Я боялся, что нас не распишут в сельсовете… Аня моя…. А вы кого мне сосватали?
Родители и сын внимательно смотрят на Михаила. Тот хлопает глазами, пятится и садится за стол.
— Как кого… — мнётся он, — Анну Филатову. Красавица девка! Ты же сам сказал Анна… Вот мы её и сосватали. А ты кого хотел?
— Аню Белову, — выдохнул Матвей и опустил голову, — Что вы наделали? Мне кроме Анечки никто не нужен! Теперь сами женитесь на этой старой корове!
Ругань и скандал продолжился ещё часа два. Отец и мать пытались успокоить сына. Уговаривали Михаила сходить в дом Филатовых и извиниться за ошибку, но он наотрез отказался. Когда о конфузе узнал председатель, то рассудил так:
— Матвей, ты парень хороший, — начал он, — Но так нельзя. Девка сосватана. Уговор, есть уговор. Была бы действительно страшная или уродина, а ведь красавица, глаз не оторвать. И тебя, похоже, любит. Как узнала, что ты сватаешь, вся зарделась, а глаза загорелись, как звёзды на небе. Может, одумаешься и женишься на ней? Я плохого не пожелаю… А может она и есть твоя судьба? Новый дом, что колхоз построил, вам отдам. Ты молодой специалист, тебе положено. Эх, заживёте! Ты, как хочешь, а я позорить девку не пойду. Её же теперь на всю деревню ославят. Дескать, сосватали, а потом отказались. И куда ей потом деваться после этого?
Мать, зажав руками рот, тихонько плачет. Отец вздыхает, поглядывая на сына. Не дождавшись ответа, председатель ушёл.
Прошла неделя. Матвей, отвернувшись к стене, лежит на кровати. Скрипнула калитка. Мать выглянула в окно и вскрикнула.
— Чего ещё! – прикрикнул Фёдор, — Кто там?
— Родители Аньки Филатовой, — качает головой мать, — Той, что сосватали… Что делать-то, Федь?
Не успели они опомниться, как на пороге оказались гости. Они, улыбаясь и немного потоптавшись у порога, переглянулись и прошли.
— Здорово живёте, родня! – поздоровался Григорий – отец невесты, — Неделя прошла со сватовства, а вы глаз не кажете. Надо обсудить, как свадьбу справлять будем, какое приданое… А где жених-то?
— Проходите, — приглашает хозяйка и виновато улыбается, — Угоститесь, чем бог послал. Я сейчас…
Поздно вечером, хмельные и довольные переговорами супруги Филатовы отправились домой. Через два месяца сыграли свадьбу.
Матвей был, как в тумане. Он словно не жил, а спал.
Шли годы, родились два сына. Он смирился со своей участью, но его не оставляли боль и тоска о любимой. Спустя какое-то время узнал, что его Анюту сосватали в соседнюю деревню. Матвей полностью погрузился в работу, и сутками пропадал в поле. Когда возвращался домой, его встречала счастливая Анна. Она хлопотала вокруг него, ласково щебетала. Дом и дети на ней, и она всё успевала: и дома, и в огороде, и с двумя сорванцами мальчишками.
Так пролетели двадцать лет. Дети выросли и разлетелись. Матвей не заметил, что жена приболела. Та скрывала свои болячки, не желая загружать мужа своими заботами. Когда обратились к врачам, оказалось поздно. Спустя месяц Анны не стало.
В 47 лет Матвей овдовел и остался совсем один. Его родители давно переехали к старшей сестре в город. Он всё чаще вспоминал молодые годы, и свою первую и единственную любовь. Он смирился со своей участью. Решил, что раз ждать от жизни нечего, то остаётся только ждать конца. Всё чаще пил, пытаясь забыться.
1992 год. Тёплое бабье лето в деревне. На старом кладбище бродят одинокие фигуры. Матвей возвращается с могилы жены. Под ногами шуршал опавшие листья. В женской фигуре, что сидит на лавочке впереди, он заметил что-то неуловимо знакомое.
Поравнявшись с ней, поздоровался. Женщина подняла на него глаза. Её взгляд обжёг его, словно огонь зажёг давно погасшую лампу. Это его любимая Аня. Годы не тронули её. В свои 37 года, она расцвела и ещё больше похорошела, словно распустился бутон розы.
— Здравствуй, Матвей, — ответила она, — Ты по жене тоскуешь? Совсем осунулся. Небритый. Я своего уже три года, как схоронила – утонул на рыбалке. По-пьяне выпал из лодки. Как живёшь-то?
Они разговорились, выходя с кладбища. И Матвея понесло. Он исповедался ей во всех своих ошибках, рассказал, что собирался сватать её, а вышла роковая ошибка.
— Это правильно, Матвей, — говорит она, внимательно глядя ему в глаза, — Что ты тогда женился на Анне. Всю жизнь мог ей искалечить. А так двое сыновей у тебя, я слыхала. У меня тоже двое: сын и дочь. В городе живут, меня к себе звали…
— Выходи за меня, Ань! – выпалил он, бухнувшись на колени у её калитки, — Правда, ну, сколько ещё ждать будем? Выходи, а? Я ведь тебя одну всю жизнь люблю!
Спустя месяц расписались. Пиршеств не устраивали, только сообщили детям. А через год Анна родила двойню. Матвей ожил, расцвёл, как обильно политый куст после засухи. Детский смех и любимый голос жены наполнили его дом счастьем и жизнью.
— Матвей, кваску холодного будешь? – шёпотом спрашивает жена, протягивая кружку, — Как сегодня жарко… Спят…
Он жадно пьёт. Протягивает Анне пустую кружку. Улыбаясь, смотрит на малышей. Сидят обнявшись. Он счастлив.

Следующая запись: ПреЛЮДИи чувств - 25 октября 2024 в 15:15
Лучшие публикации