Мы в социальных сетях:

О нас | Помощь | Реклама

© 2008-2024 Фотострана

Реклама
Получить
Поделитесь записью с друзьями
ПреЛЮДИи чувств
ПреЛЮДИи чувств
Семён Степанович ехал домой. Подъехав к стоянке, он вышел из машины и направился к дороге, длиной метров пятьдесят, идущей прямо к подъезду.
Степаныч работал большим начальником. В его подчинении находился отдел из двадцати пяти человек на очень большом госпредприятии.
Пятнадцать женщин и десять мужчин. Подчинённые откровенно боялись Семёна Степановича. Тот обладал особым талантом разговаривать с ними упрёками и оскорблениями.
После такого разговора человек себя чувствовал будто его окунули в бочку с дерьмом. Подходили к начальнику работники только в случае крайней необходимости. Да и вообще, опасались даже смотреть в его сторону.

Семён Степанович всегда носил дорогой, тёмно-серый костюм и красный галстук, на седой голове сидела фетровая шляпа. Ему было слегка за пятьдесят. Он был абсолютно уверен в своей непогрешимости, и полон под завязку спеси, и желания разговаривать со всеми сверху вниз, сквозь зубы.
"Свинья конченная"- называли между собой его подчинённые. Короче говоря, он был совершенно состоятельным, состоявшимся и самодостаточным человеком. И какое-то там мнение других людей, его просто не интересовало. Может поэтому, он и был до сих пор не женат.
Соседи издалека приветствовали его. "Свинья конченная" имел связи и мог, как помочь в случае необходимости, так и навредить. Семён Степанович нехотя кивал в ответ, и приветственно поднимал правую руку. Прямо как на трибуне.

Дорога к дому шла через малюсенький скверик, а потом переходила в еле заметную тропинку, огибавшую впритык большое, старое здание, стоявшее уже пару лет пустым и ожидавшее сноса. Степанович поднял правую ногу, чтобы стать на дорогу в скверике и замер.
Прямо посреди сидел малюсенький серый котёнок. Он открыл маленький ротик и ему казалось, что он очень громко кричит. А на самом деле он не издавал ни звука. Впрочем, его поза и выражение глаз были полны ужаса и отчаяния.
- Вот незадача. И как его обойти,- подумал Семён Степанович. Он уже открыл рот, чтобы крикнуть на наглеца, но тут…

Но тут, вдруг перед его глазами, ярко. Будто на экране телевизора появилась картина из его собственной жизни, и дыхание Степановича сжалось, и застряло, где-то под левой лопаткой.
Он увидел, как отец большим, кожаным, черным ремнём люто лупит его за очередную провинность, а мама, а мама сидит в уголке и закрыв лицо руками рыдает.
Она боится подойти к нему и заступиться, потому что, отец её тоже бьёт. Потом избитый малыш забирается в угол квартиры и к нему подходит его единственный друг, который никогда не боялся поддержать его – старая кошка Алиска.
Она прижимается к нему и гладит его детскую щечку своей мордочкой и мягкой лапкой. Она сладко мурлыкает и успокаивает его, и забравшись в кровать маленький Семён Степанович засыпает, прижав к себе тёплое и родное существо.

Сам не понимая как, Степанович опустился на колени и маленький, серый котёнок бросился к нему и забрался в левую ладонь. Он потерся маленькой прохладной головкой о его пальцы и благодарно мяукнул.
- Ну, ты однако. Как же это, так нельзя. Надо бы обсудить,- начал Степанович, но малыш улёгся на ладони и засопел тихонечко.

Семёну Степановичу показалось, что прошла вечность, но на самом деле прошло всего десять – пятнадцать секунд. Держа в правой руке портфель, а в левой котёнка, он медленно двинулся к тропинке, огибавшей старый, заброшенный дом. А когда до дома осталось всего то каких- то десять шагов, земля содрогнулась…
Содрогнулась и огромный, старый как этот мир, дом осел как-то внутрь самого себя, обдав всё вокруг клубами едкой, белой пыли. А когда она рассеялась, Семён Степанович увидел, что прямо на тропинке, где он должен был оказаться секунд десять назад, лежит большой балкон.
Огромный и тяжкий балкон. Степанович почувствовал, как подогнулись его ноги и он опустившись в пыль, и не имея сил оторвать взгляд от пролетевшей мимо смерти, сказал:
- Вот, оно значит, как... Вот оно. Значит...
Медленно поднявшись с колен, он положил пушистого малыша в карман и пошел домой, с трудом переставляя ставшие ватными ноги.

А на следующий день…
На следующий день начальник отдела впервые за тридцать лет опоздал на работу, и секретарша уже собралась ему звонить. Собственно, она уже набрала номер телефона.
Но дверь открылась и в неё вошел незнакомый человек в стареньких потёртых джинсах, и короткой спортивной курточке. На его голове сидел берет лихо заломленный назад.
- Кого вам,- недовольно спросила секретарша, но в этот момент телефон в его кармане зазвонил, и глаза секретарши округлились от неземного удивления, а челюсть медленно опустилась вниз. Незнакомый мужчина улыбнулся какой-то приятной и обезоруживающей улыбкой.
Он снял берет и сказал: - Извините, пожалуйста, я опоздал.
- Боже мой, сказала секретарша. Я вас не узнала. У вас совершенно непохожее лицо, да и запах…
- Ах, запах,- улыбнулся Семён Степанович. - Это я вчера коньяк пил. Знаете, такой хороший коньяк, у меня ведь вчера был день рождения.
Правильный день рождения.
Секретарша вскрикнула, и сначала схватившись за голову, стала рыться в блокноте.
Но Семён Степанович взял из её рук блокнот и отложил его в сторону.
- Не ищите,- сказал он. Это был день рождения, который случается раз в жизни, самый правильный день рождения.

- Друзья мои, - сказал он громко, чтобы все услышали. - Помогите мне, пожалуйста, - и сняв с плеча большую сумку стал составлять вместе несколько столов. Женщины и мужчины отдела, сначала онемевшие от удивления, пришли в себя и бросились ему помогать.

А потом Семён Семёнович достал из сумки две бутылки шампанского, и три бутылки французского коньяка, и вслед за ними огромную кучу закусок, а под конец…
Под конец большой шоколадный торт. Кто-то сказал, что у него есть одноразовая посуда. Но Степанович уже доставал из бездонной сумки красивые тарелки и хрустальные стаканчики.
А потом, когда все уселись за стол он сказал такие слова:
- Друзья, простите меня. Простите, Бога ради. Я знаю, что был свиньёй конченой. Очень хорошо знаю.
И остановив возражавших дружно, продолжил: - Но я, постараюсь. Я очень постараюсь. Я вам обещаю, я буду теперь человеком. А первый тост, уж позвольте великодушно, сделать мне.
- Я хочу выпить за моего единственного друга детства. За мою любимую кошку Алиску. Я не забыл тебя, моя хорошая...
Он поднял бокал с коньяком куда-то вверх, и улыбнулся такой милой и приятной улыбкой.
- Я помню тебя, Алиска. Спасибо тебе за всё.

А потом они пили и танцевали под музыку из "Шербурских зонтиков" струившуюся из старого магнитофона. И Семён Степанович танцевал лучше всех.
- Я ведь ещё не старый, - кричал он, я ведь ещё ого-го что могу, и заразительно смеялся. А Людмила Марковна – светская львица, как она сама себя называла, и по совместительству дама, постоянно находящаяся в процессе поиска, толкнула соседку под столом ногой и сказала: -Боже мой, какой мужчина. И как я раньше не замечала, что он такой красавец, - и этак томно вздохнула.
А потом они танцевали и пили, и опять пили и танцевали, и всем было хорошо, а женщины… А женщины смотрели на Семёна Степановича восхищёнными взглядами, а мужчины немножко ему завидовали.

А Людмила Марковна наступала на ноги всем дамам, стремившимся потанцевать со Степановичем, и уже третий танец наглым образом танцевала только с ним.
И нечего здесь смеяться, честное слово. Ведь она тоже имеет право на счастье. А счастье, я вам скажу, дамы и господа, это такое дело…
Это ведь, так просто, счастье. Счастье, это когда родишься заново. И у тебя правильный день рождения, именно тот, который случается только один раз в жизни, и ты уже рождаешься другим человеком.

А ведь это так важно – родиться человеком.
И остаться им до конца.

Олег Бондаренко
Семён Степанович ехал домой. Подъехав к стоянке, он вышел из машины и направился к дороге, длиной ...
Рейтинг записи:
5,5 - 3 отзыва
Нравится3
Поделитесь записью с друзьями
Никто еще не оставил комментариев – станьте первым!
Наверх