«С чем сравнить её? — писал Франсуа Трюффо, — уж во всяком случае, не с цветком. Ибо в ней существует некая неопределенность, что побуждает меня приравнять её к вазе, в которую можно вместить любые цветы — все цветы».
Мы знаем Катрин Денёв в основном благодаря культовому фильму «Шербургские зонтики», но дебют актрисы состоялся многим раньше. Впервые на экране Катрин появилась в 13 лет, затем было ещё несколько ролей, которые, однако, прошли почти незамеченными — это не удивительно, в те далекие, но ещё не забытые времена гораздо большим успехом пользовалась старшая сестра актрисы. Из-за неё француженка даже взяла фамилию матери, чтобы никак не зависеть от родственников.
Слава пришла к Катрин после триумфа на Каннском фестивале картины «Шербурские зонтики» Жака Деми. После успеха «Зонтиков» фильмы с участием Катрин Денёв часто выдвигались на соискание престижных премий, сотнями актриса получала предложения от режиссеров, но, тем не менее, всегда оставалась избирательна. Ее можно было увидеть в таких лентах как «Отвращение» (1965 год), «Жизнь в замке» (1967 год), «Дневная красавица» (1967 год), «Последнее метро» (1980 год).
Её звали в Голливуд, Денев даже снялась в нескольких американских картинах, но потом вновь вернулась к родным берегам. Сегодня её фильмография насчитывает более 140 фильмов, и останавливаться на достигнутом актриса не собирается.
Сейчас в жизни Катрин Денёв, как она говорит, «сезон распродаж». Пять лет назад она продала свою коллекцию платьев и аксессуаров Yves Saint Laurent, которую собирала более 40 лет. После долгих поисков и ожиданий был найден покупатель на её дом в Нормандии.
Катрин Денёв — прагматик и настоящая француженка, которая в жизни больше всего любит свободу. В том числе свободу от ненужных вещей и утомительных связей, от скучных обязанностей и бессмысленных расходов.
Сужается круг друзей, сокращаются расстояния привычных маршрутов. Всего становится меньше: желаний, амбиций, возможностей. Конечно, перед глазами у Катрин пример её мамы, которая дожила до 109 лет. Мадам Дорлеак, одна из самых известных долгожительниц Франции, до последнего оставалась в здравом уме. Категорически отказывалась от услуг сиделок. Жила одна. Каждую неделю собирала компанию подружек для игры в бридж. Но сама Катрин считает, что такая перспектива ей не грозит.
— Мама никогда не курила, — раздумчиво говорит она. — И конечно, несмотря на все драмы и потери, прожила довольно спокойную, размеренную жизнь. Это не мой вариант.
Сама Денёв не любитель откровенничать. Она мастер однозначных ответов, похожих на военные команды.
На своих пресс-конференциях она держится так же неприступно и строго. Журналисты её побаиваются. Давным-давно ей даже присудили премию «Лимон» за неинтересные, «кислые» интервью. А позднее стали звать «прусачкой» за её педантизм и умение всех строить.
Одна, всегда одна. Одиночество Катрин Денёв — это, наверное, тема для романиста и одновременно для психолога. Почему всегда первой уходила от мужчин, которые её любили и хотели на ней жениться? Почему предпочла вне брака воспитывать своих детей? Почему, будучи по воспитанию и типажу типичной буржуазкой, оказалась такой упёртой феминисткой и вечной незамужней «мадемуазель»?
Справедливости ради стоит сказать, что замужем Денёв была. Правда, один только раз — за англичанином Дэвидом Бейли, известным фотографом-летописцем «Битлз» и Твигги. Седой неопрятный старик в грязных кроссовках, всегда под кайфом. Представить их вместе сейчас невозможно. Впрочем, они и прожили недолго, всего около года.
А до этого был Роже Вадим, отец единственного сына Денёв Кристиана. Самый знаменитый плейбой минувшей эпохи, создатель образа незабвенной Брижит Бардо, по образцу которой он и собирался сотворить свою новую Галатею — Катрин. Ничего из этого не вышло: другая порода, другой материал. Упорная, несгибаемая, неподатливая.
Не женщина — кремень. Такой она предстает в его мемуарах. В фильме у него снялась, ребёнка родила, а замуж за него не вышла. Похоже, Вадим так и не понял почему. На его похоронах сошлись все его жены, законные и незаконные: и старенькая Брижит Бардо в платочке, и простоволосая, спортивная Джейн Фонда, и его последняя жена Мари-Кристин Барро. Катрин тоже пришла. Женщина строгих правил, она всегда исправно ходит на похороны своих бывших любовников, друзей и коллег. Даже если кому-то неприятно её там видеть, всё равно придёт. В тёмных очках, непроницаемая. С цветами. Всё как полагается. И на похороны Мастроянни она тоже пришла. Там она впервые встретила законную вдову своего бывшего любовника Флору — ту самую, которая когда-то заявила, что ребёнок от другой женщины — это ещё не повод для развода.
Имелась в виду, конечно же, дочь Денёв и Мастроянни Кьяра. Все газеты писали, что перед смертью Марчелло хотел видеть только их двоих: Катрин и Кьяру. Он и умер у них на руках — у незаконных. Так что все это весьма условно. «Чужих мужей законная подруга и многих безутешная вдова», — сказано как будто о Катрин Денёв.
Поразительно, но все, с кем она была по-настоящему близка, кто любил её и кого любила она, сейчас или в могиле, или уже вышли в тираж. А она продолжает сниматься, председательствовать в жюри кинофестивалей, получать и вручать почётные премии, участвовать в рекламных кампаниях модных брендов.
Катрин Денёв это умеет — затмить всех. Чтобы рядом никаких женщин не было видно вообще. Ни молодых, ни старых. Она должна царить в одиночестве. Одна в кадре, одна в жизни. Есть в этом какая-то грустная закономерность. И даже когда она играет небольшой эпизод, все главные герои уходят на второй план.
Представляю, как намучился бедный Франсуа Озон, собравший для своих «8 женщин» уникальную женскую труппу, включая четырёх звезд первой величины, которые по сюжету должны были существовать с Денёв на равных. Впрочем, он не упустил возможности подразнить её в эпизоде, когда горничная, которую играет Эмманюэль Беар, протянет ей фотографию со словами: «Эту женщину я обожала».
Камера скользнет по снимку, и мы увидим портрет покойной Роми Шнайдер — единственной реальной соперницы Денёв за 40 лет её карьеры.
Сейчас уже трудно сказать, в чём заключалась суть их артистической дуэли, долгое время составлявшей один из главных сюжетов французской бульварной хроники.
Как актриса, Роми была ярче, обаятельнее и драматичнее, но поле битвы в итоге осталось за Катрин. И дело не только в безвременном уходе Роми из жизни. Победил другой тип женской красоты, другая модель актёрского и человеческого существования. Роми — это страсть взахлеб, жизнь нараспашку, боль и отчаянье, переставшие быть актёрской игрой. Она сжигала себя в каждой роли, теряя ощущение границы, за которой заканчивается кино и начинается реальность. Она влюблялась в мужчин, которые не могли принести ей ничего, кроме страдания. Надолго её не могло хватить даже при самом удачном раскладе. Катрин другая. По натуре типичный стайер, каждый раз она умно и зорко рассчитывает свою дистанцию, знает, где надо замедлить ход, а где, наоборот, прибавить скорость, чтобы обязательно прийти первой. К тому же так, как Роми, она никогда не зависела от мужчин, которых любила, а свою личную жизнь ни разу не пыталась подменить опасным и гибельным иллюзионом. Поэтому, наверное, и сохранилась. Тевтонскую безудержность победил галльский расчёт. Француженка Денёв взяла верх над австрийкой Шнайдер. И всё-таки и у этой её победы есть привкус какого-то тайного поражения, как будто своим уходом Роми перечеркнула все усилия Катрин, приложенные к тому, чтоб считаться первой и лучшей на законных основаниях. И сейчас обязательно найдётся какой-нибудь юный насмешник, который признается, что на самом деле всю жизнь обожал Роми Шнайдер — и Катрин останется лишь надменно и многозначительно молчать. Ну, это-то она умеет.
Когда Катрин Денёв говорит, сразу слышишь парижанку. Причем парижанку Rives Gauch (Левого берега). Это особый тип женщин в неизменных тёмных очках, в чём-то чёрном, но с модными причудами — яркий шарф под цвет губ, позвякивающие браслеты, чулки в сетку. Обязательно сигарета — последний трофей в безнадёжно проигранной войне с политкорректностью и толерантностью. Во всех обстоятельствах, даже в стеклянных аквариумах аэропортов, заполненных чужим дымом, Денёв курит шикарно.
Так курили кокотки времен Ги де Мопассана. Она с наслаждением затягивается, чуть откидывая голову назад. Тонкая сигарета как бы удлиняет её пальцы с тёмно-вишнёвым, почти чёрным маникюром, бледный дым делает черты лица чуть менее рельефными, более расплывчатыми, рассеянными. При правильно поставленном свете возникает эффект sfumato («рассеянный свет»), известный ещё со времен Леонардо да Винчи. И это надменное безмолвие с сигаретой наедине как в кино, так и в жизни производит совершенно магнетическое впечатление. Ей ничего не надо говорить — только молчать и курить.
В публикации использованы отрывки из статьи «Катрин Денёв. Третий акт» Сергея Николаевича.
Следующая запись: «С ветчиной у Бунина сложные отношения и счеты. Еще до войны доктор однажды предписал ему есть ...
Лучшие публикации