
Л Ю Б О В Н И К И
Каждую среду она уходила с работы примерно в два.
Перед уходом поправляла косметику в туалете, тщательно расчесывала свои длинные каштановые волосы.
"Ты в бассейн свой собираешься, как на свидание", шутили коллеги.
Она пожимала плечами и улыбаясь говорила, что то про здоровье и красоту.
Потом вызывала такси в мобильном приложении, хватала большую спортивную сумку, стоящую под рабочим столом и, стуча каблуками, убегала.
Выходила из офиса, садилась в такси и примерно через семь-десять минут была на месте.
Выходила из машины и озираясь по сторонам, заходила в лобби большого отеля.
Быстренько проходила огромный холл и поднималась на пятый этаж. Сегодня ей было в пятьсот седьмой номер. Ей почти всегда было в пятьсот седьмой, хотя бывали и накладки, и тогда ей было в пятьсот десятый.
Пятьсот десятый был хороший, но пятьсот седьмой был почти её домом.
Вернее он и был её домом вот уже 10 лет по средам с двух до пяти.
Каждую среду он просил секретаря не назначать никаких встреч с обеда.
Примерно пол второго он выходил из своего кабинета и напоминал секретарю, что в шесть ждёт всех начальников отделов у себя.
Потом он садился за руль и ехал сквозь пробки города минут 40-50.
Парковал машину в старом тихом дворике на набережной и два квартала шёл пешком по верхней набережной реки.
Потом озирался по сторонам и заходил в лобби отеля.
"Пятьсот седьмой. Оплачено", хрипло говорил он девушке на ресепшен и тут же получал электронный ключ.
Поднимался на лифте и заходил в знакомый номер.
Первым делом открывал шторы. Смотрел в огромные окна на реку и мост.
В зависимости от времени года смотрел то на лед и рыбаков, то на воду и катера, мост всегда был мостом. Смотрел и думал о том, что как то это все глупо и по детски.
Месяц за месяцем, год за годом смотреть в эти окна по средам в ожидании стука в дверь.
Потом слушал стук и шёл открывать дверь, за которым стояла она.
Поцелуй в коридоре и потом то, ради чего все это нервенное, но сладкое и затевалось.
Потом душ.
Сначала шёл он, а она валялась в кровати и смотрела на воду в окне и на мост.
В зависимости от времени года она смотрела или на лёд и рыбаков или на воду и катера, мост всегда был мостом и думала о том, что как то глупо все это и по детски.
Месяц за месяцем, год за годом смотреть в эти окна по средам, пока он моется в душе.
Потом в душ шла она, захватив из коридора свою большую спортивную сумку.
Долго мылась, потом смотрела на свое обнажённое отражение в большом отельном зеркале и улыбалась себе ободряющей улыбкой.
Доставала из сумки купальник, резиновые сланцы, шапочку резиновую.
Все это мочила под душем и отжав, складывала в пакеты обратно в сумку. Вытиралась своим полотенцем и скомкав его туда же, выставляла сумку в коридор.
Ложилась обратно в постель.
"Как всегда?", спрашивал он.
Она кивала и утыкалась в его плечо.
"Пятьсот седьмой. Два американо и два круассана. Один, который с форелью и один с шоколадом", говорил он в трубку и гладил её по длинным каштановым волосам.
Буквально через пару минут приносили кофе и круассаны. Он надевал отельный халат и забирал поднос в коридоре, не допуская сотрудницу отеля в номер.
Потом они пили кофе прямо в кровати и болтали обо всем на свете, кроме своих реальных жизней.
Вернее, в основном болтала она, а он любовался ею и смеялся.
Оба делали вид, что никаких других жизней кроме этой жизни по средам с двух до пяти у них и нет.
Много смеялись, целовались, откусывали друг у друга круассаны и ловили мягкий шоколад, который вечно пытался сбежать прямо на её тело или на белоснежную постель отеля.
Если шоколад капал на неё, он смеялся и слизывал его, если капал на постельное белье, то он делал строгое лицо, а она пожимала плечами и хохотала, как нашкодивший ребёнок.
Потом он смотрел на часы, которые никогда не снимал с руки и делал жест из которого становилось понятно, что эта их жизнь, увы и ах, заканчивается.
Она тоже смотрела на его часы и немного сужала глаза, чтобы ей не было видно обручального кольца на его пальце.
Потом они одевались.
В этот момент все менялось. Больше не было смеха и поцелуев, но была какая то неловкость и опустошение. И у неё и у него было ощущение неправильности и преступности происходящего.
Они почти молча, по одному, выходили из номера.
Вместе садились в лифт и пока ехали успевали поцеловаться.
"В среду, в два. Номер я тебе напишу", шептал он ей. Она кивала головой и утыкалась ему в плечо. Замечала про себя, что голый в кровати, он пахнет чем то родным и от этого его запаха восторг и счастье , а сейчас в лифте, он пахнет совершенно чужим мужиком и собственной подлостью.
Из лифта выходили незнакомыми, равнодушными друг к другу людьми.
Он шёл сдавать отельный ключ, она шла на стоянку такси.
"Люд, ну как поиграли? Как обычно поиграли. Бильярд мужиков в возрасте под шестьдесят это трёп про простатит, давление и работу. Не скоро буду, совещание же по средам. Что? Внучка привезли? Хорошо, заеду куплю ему что нибудь", говорил он кому то в телефон, идя к своей машине по верхней набережной реки.
"Нормально поплавала. Вода сегодня была холодновата и полная парилка народу. Мам, а Мишка пришёл со школы? Нет? Валера сегодня поздно с работы же придёт, Миру я заберу из садика сама. Да нет, у меня сухая голова, там же фен есть. Мам, я плаваю уже лет десять, а у тебя одни и те же вопросы", говорила она кому то в телефон в такси по дороге к детскому саду.
"Лиз, иди убери пятьсот седьмой. Да не, они хоть и на сутки снимают, но уже не придут. Точно не придут. Пропылесось там все хорошо, а то они вечно булками этими своими накрошат, полюбовнички хреновы. Делать людям нечего, такой дорогой номер брать, а жить всего пару часов", говорила какая то женщина другой какой то женщине на пятом этаже большого отеля.
"Надо все это заканчивать", думал он, стоя на светофоре в ожидании зелёного света.
"Надо все это заканчивать", думала она, одевая дочь в детском саду.
Но оба понимали, что ровно через неделю, в среду, он опять будет смотреть на воду, ожидая стука в дверь, а она так же будет мочить купальник в ванной комнате отеля и стараться сделать так, чтобы шоколад из круассана капнул на неё.
Ксения Полежаева.
Каждую среду она уходила с работы примерно в два.
Перед уходом поправляла косметику в туалете, тщательно расчесывала свои длинные каштановые волосы.
"Ты в бассейн свой собираешься, как на свидание", шутили коллеги.
Она пожимала плечами и улыбаясь говорила, что то про здоровье и красоту.
Потом вызывала такси в мобильном приложении, хватала большую спортивную сумку, стоящую под рабочим столом и, стуча каблуками, убегала.
Выходила из офиса, садилась в такси и примерно через семь-десять минут была на месте.
Выходила из машины и озираясь по сторонам, заходила в лобби большого отеля.
Быстренько проходила огромный холл и поднималась на пятый этаж. Сегодня ей было в пятьсот седьмой номер. Ей почти всегда было в пятьсот седьмой, хотя бывали и накладки, и тогда ей было в пятьсот десятый.
Пятьсот десятый был хороший, но пятьсот седьмой был почти её домом.
Вернее он и был её домом вот уже 10 лет по средам с двух до пяти.
Каждую среду он просил секретаря не назначать никаких встреч с обеда.
Примерно пол второго он выходил из своего кабинета и напоминал секретарю, что в шесть ждёт всех начальников отделов у себя.
Потом он садился за руль и ехал сквозь пробки города минут 40-50.
Парковал машину в старом тихом дворике на набережной и два квартала шёл пешком по верхней набережной реки.
Потом озирался по сторонам и заходил в лобби отеля.
"Пятьсот седьмой. Оплачено", хрипло говорил он девушке на ресепшен и тут же получал электронный ключ.
Поднимался на лифте и заходил в знакомый номер.
Первым делом открывал шторы. Смотрел в огромные окна на реку и мост.
В зависимости от времени года смотрел то на лед и рыбаков, то на воду и катера, мост всегда был мостом. Смотрел и думал о том, что как то это все глупо и по детски.
Месяц за месяцем, год за годом смотреть в эти окна по средам в ожидании стука в дверь.
Потом слушал стук и шёл открывать дверь, за которым стояла она.
Поцелуй в коридоре и потом то, ради чего все это нервенное, но сладкое и затевалось.
Потом душ.
Сначала шёл он, а она валялась в кровати и смотрела на воду в окне и на мост.
В зависимости от времени года она смотрела или на лёд и рыбаков или на воду и катера, мост всегда был мостом и думала о том, что как то глупо все это и по детски.
Месяц за месяцем, год за годом смотреть в эти окна по средам, пока он моется в душе.
Потом в душ шла она, захватив из коридора свою большую спортивную сумку.
Долго мылась, потом смотрела на свое обнажённое отражение в большом отельном зеркале и улыбалась себе ободряющей улыбкой.
Доставала из сумки купальник, резиновые сланцы, шапочку резиновую.
Все это мочила под душем и отжав, складывала в пакеты обратно в сумку. Вытиралась своим полотенцем и скомкав его туда же, выставляла сумку в коридор.
Ложилась обратно в постель.
"Как всегда?", спрашивал он.
Она кивала и утыкалась в его плечо.
"Пятьсот седьмой. Два американо и два круассана. Один, который с форелью и один с шоколадом", говорил он в трубку и гладил её по длинным каштановым волосам.
Буквально через пару минут приносили кофе и круассаны. Он надевал отельный халат и забирал поднос в коридоре, не допуская сотрудницу отеля в номер.
Потом они пили кофе прямо в кровати и болтали обо всем на свете, кроме своих реальных жизней.
Вернее, в основном болтала она, а он любовался ею и смеялся.
Оба делали вид, что никаких других жизней кроме этой жизни по средам с двух до пяти у них и нет.
Много смеялись, целовались, откусывали друг у друга круассаны и ловили мягкий шоколад, который вечно пытался сбежать прямо на её тело или на белоснежную постель отеля.
Если шоколад капал на неё, он смеялся и слизывал его, если капал на постельное белье, то он делал строгое лицо, а она пожимала плечами и хохотала, как нашкодивший ребёнок.
Потом он смотрел на часы, которые никогда не снимал с руки и делал жест из которого становилось понятно, что эта их жизнь, увы и ах, заканчивается.
Она тоже смотрела на его часы и немного сужала глаза, чтобы ей не было видно обручального кольца на его пальце.
Потом они одевались.
В этот момент все менялось. Больше не было смеха и поцелуев, но была какая то неловкость и опустошение. И у неё и у него было ощущение неправильности и преступности происходящего.
Они почти молча, по одному, выходили из номера.
Вместе садились в лифт и пока ехали успевали поцеловаться.
"В среду, в два. Номер я тебе напишу", шептал он ей. Она кивала головой и утыкалась ему в плечо. Замечала про себя, что голый в кровати, он пахнет чем то родным и от этого его запаха восторг и счастье , а сейчас в лифте, он пахнет совершенно чужим мужиком и собственной подлостью.
Из лифта выходили незнакомыми, равнодушными друг к другу людьми.
Он шёл сдавать отельный ключ, она шла на стоянку такси.
"Люд, ну как поиграли? Как обычно поиграли. Бильярд мужиков в возрасте под шестьдесят это трёп про простатит, давление и работу. Не скоро буду, совещание же по средам. Что? Внучка привезли? Хорошо, заеду куплю ему что нибудь", говорил он кому то в телефон, идя к своей машине по верхней набережной реки.
"Нормально поплавала. Вода сегодня была холодновата и полная парилка народу. Мам, а Мишка пришёл со школы? Нет? Валера сегодня поздно с работы же придёт, Миру я заберу из садика сама. Да нет, у меня сухая голова, там же фен есть. Мам, я плаваю уже лет десять, а у тебя одни и те же вопросы", говорила она кому то в телефон в такси по дороге к детскому саду.
"Лиз, иди убери пятьсот седьмой. Да не, они хоть и на сутки снимают, но уже не придут. Точно не придут. Пропылесось там все хорошо, а то они вечно булками этими своими накрошат, полюбовнички хреновы. Делать людям нечего, такой дорогой номер брать, а жить всего пару часов", говорила какая то женщина другой какой то женщине на пятом этаже большого отеля.
"Надо все это заканчивать", думал он, стоя на светофоре в ожидании зелёного света.
"Надо все это заканчивать", думала она, одевая дочь в детском саду.
Но оба понимали, что ровно через неделю, в среду, он опять будет смотреть на воду, ожидая стука в дверь, а она так же будет мочить купальник в ванной комнате отеля и стараться сделать так, чтобы шоколад из круассана капнул на неё.
Ксения Полежаева.
Следующая запись: Не было бы воды - не было бы Жизни. Не было бы моря...не стоило бы жить...
Лучшие публикации