СНЫ
ВЕРЫ ПАВЛОВНЫ
-Б....! - Вера Павловна ругалась матом в исключительных случаях, а сейчас был именно такой. Стоя в полтретьего ночи перед подъездом своего дома, она рылась в сумочке, безуспешно пытаясь найти ключи. Так ничего и не обнаружив, она вздохнула и нажала кнопку звонка.
-Добрый вечер, - дверь открыл заспанный консьерж. - Задержались вы сегодня, - добавил он укоризненно.
Вера Павловна ничего ему не ответила, только кивнула. Стараясь не шататься, она поднялась по лестнице на свой третий этаж. Перед дверью в квартиру снова пошарила в сумочке. Ключей там по-прежнему не было. Звонить Вера Павловна не хотела. Проснется Машка, начнет читать мораль, сообщит, что пьяная мать - горе семьи. Вера Павловна и так это знала. Вообще-то она спиртное употребляла мало и редко, но сегодня на встрече с подругами отчего-то всех понесло. Начали в кафешке с пива, потом отправились в ресторан поужинать с шампанским, потом поехали по клубам, где пробовали самбуку, текилу и разнообразные коктейли, танцевали, пели в караоке и снова пили. Опьянение Вера Павловна почувствовала только в такси, где, наверное, расплачиваясь, и выронила ключи.
-Б....! - повторила она и с досадой толкнула дверь в квартиру. Та распахнулась. Женщина обрадовалась. Обычно она ругала дочь за беспечность: после переезда в новострой с охраной во дворе и консьержем в подъезде, Машка периодически забывала на ночь запирать квартиру. Но сегодня эта забывчивость пришлась матери на руку. Стараясь не шуметь, Вера Павловна бросила на кушетку в прихожей сумочку и плащ, скинула сапоги, на цыпочках прошла в спальню и рухнула на кровать прямо в нарядном платье.
Над ухом громко всхрапнула Машка. Наверное, снова смотрела сериал на большом телевизоре в материнской спальне, там и заснула.
-Как мужик, - поморщилась Вера Павловна. - Опять у нее насморк. Надо купить капли, - подумала она, прежде чем провалиться в сон.
...За окном забарабанил дождь. Вера Павловна открыла глаза и увидела над собой люстру. Не свою - чужую. Удивившись, она присела в кровати и обнаружила, что спала на чужой подушке под чужим одеялом. И все вокруг было чужое, включая шелковый халат, валявшийся на том месте, где ночью спала Машка.
Сбитая с толку Вера Павловна тихонько поднялась и вышла из спальни в коридор. Он тоже был чужой. А из кухни доносились негромкая музыка и вкусные запахи.
Тут только Вера Павловна сообразила, что произошло. Она спьяну вломилась в чужую квартиру и заснула на кровати с неизвестной персоной - мужчиной или женщиной. Можно себе представить состояние этого человека, утром обнаружившим в своей постели незнакомку - в мятом платье, с размазанной на лице косметикой и с перегаром. Какой позор! Позорище!
Вера Павловна бесшумно метнулась в прихожую, подхватила плащ и сапоги и выскочила на лестничную площадку. Закрыв за собой дверь, она взглянула на номер квартиры - 17. А у нее 20! Это второй этаж. А у нее третий!
-Мама, ты с ума сошла! - заорала двадцатилетняя Машка, когда Вера Павловна пришла домой. - Где ты шляешься? Полночи тебе звонила, телефон разряжен. Посмотри на себя, ты что, под забором ночевала?
Вера Павловна молчала. Низко опустив голову, она выслушала длинную лекцию на тему “Женский алкоголизм неизлечим”. Когда Машку несло, она лепила из мухи слона, делая глобальные обобщения из одного-единственного факта и нисколько не заботясь о том, что ее представления не соответствуют действительности. Но спорить с ней в такие моменты было бесполезно.
Вообще-то сорокалетняя Вера Павловна, женщина образованная и интеллигентная, глава крупного научного журнала, вчера напилась первый раз в жизни. Стоя с покаянным видом перед дочерью, она мысленно поклялась, что и последний.
Выпустив пары, Машка велела матери принять душ и лечь в постель. Вера Павловна приняла горизонтальное положение, поплакала, поспала немного, а проснувшись под вечер, вдруг удивилась, почему это жильцы 17-й квартиры, обнаружив утром в доме незнакомую спящую женщину, не разбудили ее и не выгнали прочь. Она думала, как извиниться перед ними, когда раздался звонок в дверь.
-Мам, не спишь уже? - в спальню просунулась Машкина голова. - Там к тебе пришли.
Вера Павловна хотела было сказать, что ее нет дома, но Машка уже успела юркнуть в свою комнату и запереться. Она не любила, когда ее отрывают от всяких важных дел.
Вера Павловна, чертыхаясь, поднялась, накинула халат и вышла в прихожую. Там стоял статный красивый мужчина, с которым она иногда сталкивалась в подъезде.
-Здравствуйте, - сказал он. - Я ваш сосед. Вот, пришел с не совсем обычной просьбой. Хочу вас с дочерью пригласить сегодня ко мне на ужин.
-К вам? - удивилась Вера Павловна. - Спасибо, конечно, но мы... не готовы. У нас другие планы, - зачем-то соврала она.
-Жаль, - мужчина явно огорчился. - У меня день рождения. Так получилось, что сегодня я один. А хочется праздника. Думал, посидим по-соседски, поговорим... Ну, в другой раз тогда. Извините, что побеспокоил.
Он повернулся, чтобы уйти, но Вера Павловна его остановила. Она представила, как было бы обидно ей самой отмечать день рождения в одиночестве.
-Я тут подумала, э-э-э...
-Вадим, - представился мужчина.
-Я тут подумала, Вадим, мы зайдем к вам на полчасика. Если у вас праздник... Но нам надо собраться.
Вадим расцвел:
-Конечно-конечно! В любое время. Я вас жду.
Он вышел и начал спускаться вниз. И тут только Вера Павловна сообразила, что он не назвал номер квартиры.
-Стойте! - крикнула она. - А где вы живете?
-Прямо под вами, - отозвался сосед. - В семнадцатой квартире.
Вера Павловна захлопнула дверь и прислонилась к стене в прихожей. В гости к нему она не пойдет ни за что! Он свидетель ее позора, еще при Машке об этом вспомнит. Нет, это совершенно невозможно!
Она вернулась в спальню и бухнулась на кровать. Ах, как нехорошо получилось, - продолжала она размышлять. Видно, что Вадим - человек порядочный, искренний. Ждать их будет, готовиться... В любом случае, нужно будет как-нибудь к нему заглянуть без Машки, извиниться и за вчерашний день, и за сегодня. В конце концов, он ни в чем не виноват, кашу заварила она сама.
-Мам, - заглянула к ней Машка. - А чего это сосед приходил?
-На ужин звал, у него день рождения, - неохотно ответила Вера Павловна.
-Как интересно, - протянула дочь. - Давай сходим, все равно делать нечего. Не сидеть же в субботу вечером дома.
-Исключено! - отрезала мать. - Что вдруг пойдем на день рождения к незнакомому человеку?
-Вот и познакомимся! С соседями дружить надо, сама говорила.
-В другой раз подружимся, - буркнула Вера Павловна, переворачиваясь на другой бок и давая понять, что разговор окончен.
Машка обиделась и ушла к себе. А Вера Павловна решила обзвонить подружек и узнать, как они себя чувствуют после вчерашнего загула. Кинулась искать телефон и вдруг похолодела, сообразив, что сумку, где он лежит, забыла, убегая утром из квартиры соседа. Черт! Придется все-таки мириться с дочерью и идти к нему в гости.
Ужин превзошел их ожидания. Радушный хозяин угощал изысканными блюдами собственного изготовления, остроумно шутил, рассказывал смешные истории из армейской жизни. Он, оказывается, был военным, вышел в отставку полковником, а до этого служил в спецназе.
Около девяти вечера Машка убежала в клуб. Вадим запер за ней дверь и вернулся в гостиную, где Вера Павловна мысленно репетировала, что теперь скажет ему по поводу прошлой ночи.
-Я хотела извиниться, - начала она, покраснев. - Я никогда... Я случайно... - неожиданно для себя она расплакалась.
-Верочка, - Вадим приблизился, поднял ее со стула, притянул к себе. - Верочка, это судьба... Я давно хотел с вами познакомиться, стеснялся подойти, вы всегда такая строгая, неприступная... А тут утром вижу вас рядом с собой, такую нежную, такую прекрасную... А вы убежали... Но я не хотел вас отпускать... И не хочу... Ну не плачь, Верочка, все же в порядке!
Роман, начавшийся таким необычным образом, развивался быстро и бурно. Вера уже не могла представить себе, как жила раньше без Вадима. Оба ее бывших мужа не шли с ним ни в какое сравнение. Он был внимателен и заботлив, исполнял любые ее капризы, устраивал сюпризы, подружился с Машкой, решал все бытовые проблемы, готовил вкусные ужины, словом, не мужчина, а мечта хозяйки. Они так сблизились, что, казалось, стали понимать друг друга с полуслова.
Стояла ранняя осень, когда они обвенчались. Выходя под руку с мужем из церкви, Вера Павловна зажмурилась от яркого солнца. Зазвенели колокола.
… Зазвенели колокола на соседней церкви, и Верка открыла правый глаз. Левый, заплывший от богатырского удара Машки-шлюшки во вчерашней пьяной драке, не открывался. Верка, не поднимаясь, пошарила по карманам драной вязаной кофты, в которой ходила, ела и спала, вытащила маленькое зеркальце, кем-то оброненное на троллейбусной остановке и поднесла к испитому и избитому лицу.
-Вот с...ка! – злобно прохрипела она и пригрозила кулаком отсутствующей обидчице. – Нужен он мне, твой хахаль?
Она хотела было заплакать от обиды и боли, но слез не было. Она умела только выть и причитать, как на похоронах, а плакать разучилась давным-давно, когда ее за постоянные пьяные дебоши уволили с хлебного места – она работала фасовщицей в супермаркете – и выгнали из общежития, где она жила после детдома. Слоняясь по вокзалам, оказывая сексуальные услуги за еду таким же бродягам и горемыкам, как сама, где-то потеряла паспорт. И теперь никто в мире не знал, что на самом деле зовут ее не Верка-мин..чица, а Вера Павловна Найденышева – такие отчество и фамилию ей дал сторож дядя Паша, обнаружив сорок лет назад в свое дежурство новорожденную девочку на пороге детдома.
Верка нашла приют в полуподвальной каморке старого двухэтажного дома на окраине города. Местные жители обходили его стороной, потому что все помещения этого мрачного заброшенного строения занимали бродяги, алкоголики, наркоманы, подростки-беспризорники и бывшие зэки, потерявшие за время своего заключения семьи и квартиры. Лучше всех обустроилась Машка-шлюшка, отхватив себе комнату с застекленным окном на втором этаже. От когдатошних хозяев квартиры осталась даже мебель. И пусть стол был ветхим и шатким, сервант с выломанными дверцами, а диван без ножек и продавленным, Машка хвасталась, что это настоящий румынский гарнитур, что он совсем старинный, и при случае за него можно получить столько денег, что хватит на собственную комнату в коммуналке. Верка знала, что она брешет, но помалкивала, опасаясь Машкиных кулаков, которые та пускала в дело при любой ссоре.
Верка с Машкой вроде как дружила, но, если честно, ее недолюбливала. Зато Машкиного соседа, немногословного и тщедушного безымянного мужичка, который в этой же квартире без дверей занимал бывшую кухню, очень даже уважала. У него одного из всех обитателей приюта была настоящая работа. Каждый день рано утром он шел к гаражам, выкатывал откуда-то тележку со старыми книжками и вез ее к базару в центре города. Там эти книжки выкладывал на лавочку другой мужик, прилично одетый и в очках, и продавал разным людям. А Машкин сосед ждал, пока тот соберется домой, складывал остатки товара на тележку, закреплял их веревкой и тащил обратно в гараж. Однажды, слоняясь возле рынка и выпрашивая у прохожих милостыню, Верка видела эту парочку. Машкин сосед читал толстую книжку! Это было удивительно! Среди Веркиных знакомых никто никогда ничего не читал. Сама она, естественно, тоже. Она любила смотреть сны про свою несостоявшуюся жизнь. Раньше они снились редко, а теперь каждый день, да еще с продолжением, как телесериал. В снах она была богатой и красивой, ездила на машинах, ела в ресторанах. Все ее уважали и называли по имени-отчеству.
Верка хотела было подняться по нужде, но не получилось. Раскалывалась голова, ныло все тело и почему-то не слушались ноги. После нескольких неудачных попыток встать она обмочилась и громко заскулила – как голодная и продрогшая дворняга. Никто не пришел, она устала и провалилась в сон.
Фата Веры Павловны – на ней настоял Вадим - красиво развевалась на ветру. Верочкино сердце, казалось, сейчас разорвется от радости, она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Они с мужем ступили на усыпанную лепестками роз дорожку. Один ярко-алый лепесток, покружившись перед Верой, прилип к ее платью. Она хотела смахнуть его, но это оказалось кровавое пятнышко. Оно разрасталось прямо на глазах.
- К смерти, - испугалась Верка во сне, а Вера Павловна с изумлением обнаружила, что приподнялась на несколько сантиметров от земли и теперь шагает по воздуху, словно по ступенькам. Изумленный Вадим потянул ее за платье вниз.
- Эй, слышишь меня? – кто-то теребил Веркину руку, и она проснулась. Открыла правый глаз и тотчас зажмурилась от луча света, который бил ей в лицо из фонарика.
-Женщина! Вера! – повторял мужской голос. - Очнись!
-Ты кто? – прохрипела Верка.
-Ну слава Богу, - обрадовался мужик. – Я Вадик, Вадим, сосед подружки твоей, - он отвел фонарик в сторону, и в полумраке Верка разглядела неясную мужскую фигуру.
Голова по-прежнему раскалывалась. И голос ее, который казался Верке очень громким, на самом деле был еле слышным.
- Пиии...
- Пить хочешь? – понял Вадим и обвел фонариком каморку. Луч выхватил из темноты перевернутый ящик с грязной тарелкой, кастрюлькой без ручек с какой-то гадостью на дне, хлебными корками. Воды нигде не было.
- Я сейчас, сию минуту, - слышно было, как он чертыхнулся, обо что-то споткнувшись на лестнице, потом его шаги утонули в чьей-то ругани наверху, чьем-то гоготе, что-то упало, разбилось, потом, кажется, кто-то упал… Верке надоело ждать Машкиного соседа, она хотела досмотреть свой прекрасный сон, когда Вадим явился снова с кружкой кипятка в одной руке и ведром воды в другой. Он положил на «стол» зажженный фонарик, приподнял Верке голову.
- Пей, Верочка, пей, - Вадим поднес кружку к ее губам. – Осторожно только, горячо. Кипяточек сил придаст. Кушать хочешь?
Верка отрицательно мотнула головой.
- Пей тогда, пей… Фу, воняет-то как… Ты что, обо@@алась? Встать можешь?
Верка закрыла глаз. Машкин сосед откинул детское одеяло, найденное когда-то на мусорке, стянул с женщины мужские брюки вместе с рейтузами, и куском хозяйственного мыла, принесенным, видимо, с собой, принялся ее мыть, зачерпывая воду из ведра.
- Ты, Вера, не стесняйся, - приговаривал Вадим, роясь в куче сваленного в углу тряпья. – Я ведь почти доктор, два года в мединституте когда-то учился, в больнице подрабатывал... Вот что нам надо, - он вытащил из кучи большую бархатную скатерть с бахромой и старую, почти не рваную, простыню. – О чем я говорил? А, больница... Насмотрелся там всего, ну и научился всякому...
Он расстелил на полу скатерть и осторожно переложил на нее чистую и свежую Верку. Перевернув мокрый матрас, Вадим застелил его простыней и сделал вместо подушки валик из найденного в том же углу с тряпьем большого полотенца.
- Ложись, Верочка, ложись... – он вернул женщину на продавленную кушетку, служившую ей кроватью. Малейшее движение вызывало у Верки боль, она застонала. – Потерпи, потерпи, бедная, - Вадим осторожно укрыл ее одеяльцем. – Так-то лучше. Да... Лихо они тебя. Кто бил, помнишь?
- Мааа... – протянула Верка.
- Подружка твоя? Нет, тут, видать и мужики поработали. А я иду вечером, смотрю, ты валяешься перед домом... Без сознания... А земля-то холодная, думаю, заболеешь еще, а то и помрешь до утра. Ну и перетащил тебя сюда. Утром перед работой заглянул, вижу, живая, спишь. А сейчас вот с работы иду, дай, думаю, проверю... И хорошо, что живая, оклемаешься, молодая ведь еще...
Присев возле Верки, Вадим гладил ее руку и что-то еще говорил, говорил... Верка его больше не слушала. Болело все тело, она устала, но блаженство разлилось в душе. Впервые в жизни она кого-то интересовала и кто-то о ней заботился.
... - Верочка, любимая, ты куда? – растерянно повторял муж, глядя, как жена поднимается по воздуху все выше и выше. Вера Павловна оборачивалась, смеялась, что-то говорила ему, манила за собой. Поднявшийся ветер развевал ее белое платье, поднимал с асфальта розовые лепестки, и они кружились вокруг хрупкой женской фигурки, как на картинке, которую Верка когда-то нашла на улице.
- Уснула? Вот и хорошо, тебе сейчас надо много спать, - Машкин сосед забрал фонарик и направился к выходу. – Загляну завтра перед работой, - пообещал на прощание.
Верки уже не было, когда он пришел утром. Вадим прикрыл лицо покойной детским одеяльцем и отправился за участковым.
Юлия
Семенова
Юдович
Здесь выдают
ставки
ставки
Поделитесь записью с друзьями
Нравится3
Поделитесь записью с друзьями
Показать прошлые комментарии
Мила
Мила
Мила
Мила
Мила
Мила
Мила
Мила
Неужели никто не понимает, что это здорово написано ????? Сон и явь переплетаются, хоть и в разных плоскостях...и сон становится явью, но ...слишком поздно.....
Мила
Casey, нету здесь никаких розовых соплей! Читаю...МНОГО читаю. Но не предложенное мне, а то, что выставляют люди, мне НАДО прочесть. Я ведь не только здесь )) На этом рассказе было много комментариев, и негативных, про сопли никто не писал. Вы - первая! А вот один комм меня затронул: "Даже если человек опустился на самое дно, никто не запретит ему фантазировать и мечтать! Кому здесь что-то непонятно???"
Мила
Другое дело - ресурс... Здесь ничего такого выставлять не стоит, увы. И правду, пусть запачканную, тоже не хотят. Хотят, придти, позырить пикче и свалить по-быстрому. Но...я не думала, что читающих людей здесь вовсе нет .Мы отсеиваем прочитанное, что-то тут же вылетает из головы, а что-то...царапнёт душу. Вот то, что вылетает и есть сопли! Меня царапнул этот рассказ. Настаивать на том, что это талантливо, я не стану. Это как...убеждать человека, что именно вот эта музыка прекрасна, а вот ту, что
Мила
слушаешь ты - на помойку! Ресурс ресурсу рознь, как и контингент... Часто жалею, что я здесь. Вот, когда не слышат...не чувствуют этой ниточки, трещинки, причём, поголовно...хочется выйти и хлопнуть дверью. И вы простите, сгоряча могу написать то, о чём думаю ))))
А мысли тут тоже не нужны ! Всего доброго.
А мысли тут тоже не нужны ! Всего доброго.
Мила
Кстати, всех перечисленных вами...прочитано. )) Ещё есть Вита Сапфир, Михан, Александр Райн - любимые... Много любимого. Даже слишком много.
Я бы с удовольствием не читала даже Му-му...по той же причине... настроение, знаете-ли, портит ))
Я бы с удовольствием не читала даже Му-му...по той же причине... настроение, знаете-ли, портит ))
Мила
Так я об этом и написала )) и всё. Оставим этот диалог. Не в обиде и спорить не люблю. Уж, простите...
Мила
Вся суть в том, что люди закрываются позитивом, пусть и иллюзорным, не желая знать, ЧТО вокруг происходит. Вот от сюда и отталкиваемся. Лучше читать позитивное ! Браво ! А жизнь...она корявая тётка...увы...
Посмотреть ещё 9 фотографий
Интересные факты о нашем организме
"Инженерные ошибки" человеческого организма.
"Инженерные ошибки" человеческого организма.
Знакомства в Бага-Буруле без регистрации
Знакомства в Бага-Буруле для взрослых без регистрации бесплатно
Знакомства в Бага-Буруле для серьезных отношений без регистрации бесплатно
Секс знакомства в Бага-Буруле без регистрации бесплатно
Знакомства в Бага-Буруле с женщинами кому за 40 бесплатно
Знакомства в Бага-Буруле с мужчинами с номерами телефонов
Знакомства в Бага-Буруле с девушками без регистрации бесплатно
© 2008‒2025 Социально‐развлекательная сеть «Фотострана». Пользователей: 24 311 712 человек
ООО «Фотострана» ОГРН: 1157847426076 ИНН: 7813238556
Адрес: 197046, РФ, г. Санкт-Петербург, муниципальный округ Посадский вн. тер. г., Певческий пер., д. 12, литера А, пом. 3-Н, ч. пом. 3
Email: support@fotostrana.ru
Основной ОКВЭД - 63.11.1 Деятельность по созданию и использованию баз данных и информационных ресурсов
Виды деятельности в соответствии с перечнем видов деятельности в области информационных технологий, утвержденным приказом Минцифры РФ от 11 мая 2023 г. № 449 - 1.01. и 2.0
Информация об используемых языках программирования, наименованиях фреймворков, программного обеспечения:
Языки: PHP, C++, С, Python, Go, JavaScript, TypeScript, Java, Kotlin, Swift
Фреймворки: Slim, Vue.js, React
Информация о реализуемом (разрабатываемом) программном обеспечении и о стоимости прав на неактивированные данные и команды через виртуальные ценности Фотомани доступна здесь и здесь
Информация, позволяющая идентифицировать программы для электронных вычислительных машин и баз данных, включенной в единый реестр российских программ для электронных вычислительных машин и баз данных (далее – реестр) в реестре, а также способы предоставления прав использования такой программы размещена здесь
В шоке...