Моя бабушка жила около моря.
Делала вино и брынзу, называла животных по месяцам их рождения, пекла хлеб больше моих объятий ).
За её огородами пах лиман. Когда сентябрьское солнце выжигало в нём всю морскую воду, мы ходили туда за солью.
Бабушка сажала помидоры. Они засыхали от южного солнца, она снова их сажала, и они снова засыхали, а она продолжала их высаживать..
В конце концов, они становились подливкой к её печёным перчикам.
Бабушка построила хату из кизяков и глины, в голодные годы научилась выманивать сусликов из норок водой, и долго перебирала женихами пока не полюбила моего деда.
Они родили трёх деток, дед звал её смотреть хорошо ли он кладёт доски, тайком опустошал бочки с вином...и умер под Рождество...
Вместо сказок бабушка рассказывала мне о том, как устроен ад: всю структуру, кто
из грешников куда, какие черти там обитают и что делают.
Дружила со всеми моими друзьями, даже с теми, кто говорил на английском, - как-то удивительно легко находила с ними общий язык....
Она имела деревенскую строгость и особую манкость, и много ветра в кучерявой голове...))
А ещё была рыжей - про это уже я узнала от её подруги, которая пришла с ней проститься....
Бабушка была, что называется: ПРО НАСТОЯЩЕЕ!
Про БЫТЬ собой. Про свободу и упёртость.
И что бы не случалось, я ехала-летела в это, забытое богом место, между лиманами и бездорожьем село, и оказывалась вне времени и пространства.
Все беды и хлопоты, вечная суета, казались неважными.
Важным было смотреть, как восходит солнышко, подвязывать новые побеги винограда, снова красить заборчик и поливать чёртовы помидоры).
Бабушка была моей силой. Тайным оружием от равнодушия и внутренней тупости.
Она так никогда и не побывала в Киеве. Не хотела. Говорила, что голова закружится от многоэтажек.
Моя бабушка ушла...но остаётся со мной.
Её море. Её степь.
И много-много ласкового солнца!
Юлия Марушевская
(перевод Гважава М.)
Делала вино и брынзу, называла животных по месяцам их рождения, пекла хлеб больше моих объятий ).
За её огородами пах лиман. Когда сентябрьское солнце выжигало в нём всю морскую воду, мы ходили туда за солью.
Бабушка сажала помидоры. Они засыхали от южного солнца, она снова их сажала, и они снова засыхали, а она продолжала их высаживать..
В конце концов, они становились подливкой к её печёным перчикам.
Бабушка построила хату из кизяков и глины, в голодные годы научилась выманивать сусликов из норок водой, и долго перебирала женихами пока не полюбила моего деда.
Они родили трёх деток, дед звал её смотреть хорошо ли он кладёт доски, тайком опустошал бочки с вином...и умер под Рождество...
Вместо сказок бабушка рассказывала мне о том, как устроен ад: всю структуру, кто
из грешников куда, какие черти там обитают и что делают.
Дружила со всеми моими друзьями, даже с теми, кто говорил на английском, - как-то удивительно легко находила с ними общий язык....
Она имела деревенскую строгость и особую манкость, и много ветра в кучерявой голове...))
А ещё была рыжей - про это уже я узнала от её подруги, которая пришла с ней проститься....
Бабушка была, что называется: ПРО НАСТОЯЩЕЕ!
Про БЫТЬ собой. Про свободу и упёртость.
И что бы не случалось, я ехала-летела в это, забытое богом место, между лиманами и бездорожьем село, и оказывалась вне времени и пространства.
Все беды и хлопоты, вечная суета, казались неважными.
Важным было смотреть, как восходит солнышко, подвязывать новые побеги винограда, снова красить заборчик и поливать чёртовы помидоры).
Бабушка была моей силой. Тайным оружием от равнодушия и внутренней тупости.
Она так никогда и не побывала в Киеве. Не хотела. Говорила, что голова закружится от многоэтажек.
Моя бабушка ушла...но остаётся со мной.
Её море. Её степь.
И много-много ласкового солнца!
Юлия Марушевская
(перевод Гважава М.)

Следующая запись: – Тебя выгонят с волчьим билетом из детского сада, и все станет фарфолен! – сказала бабушка. Что ...
Лучшие публикации