Девка росла захудалая, как ни кинь. Глянешь, и зубы сведет от неё с тоски. Тощая, бледная, плюнь - и перешибешь. Как заневестится, ценность ей будет грош.
Мамка вздыхала: "Бедный ты мой сорняк! Может ещё и найдётся какой дурак, что и засватает, в дом поведет женой. Будет на радость ватага внучков со мной. Может румянца прибавится у тебя, побольше гуляй среди молодых ребят! Сказывают, что солнышко-то добро: бока округлит да вычернит тонку бровь. Пей молочко, моя ластонька - шло бы впрок... " И плакать уходит от дочери за порог.
Бабки вздыхали: "Ходит, беспутка, в лес в час неурочный: волк ее точно съест. А не волк, так медведь задерет эту худобу. Ей-ей, мы увидим девку ещё в гробу".
Ильке смеётся: "Да поживу ещё! Человек своих точных годочков не знает счёт. На кой мне себя в расшИтое-то рядить? Коль всех ловчее рыбу могу удить? Коли чую в морозе оленью большую смерть, да искуснее всех плету на тайменя сеть? "
Старики сокрушаются: "Девке бы бисерить, кротко смотреть да ласково говорить. А она рыбалит, будто какой пацан! Мало что ли их маленьких у отца? Вон, подрастают семеро - выбирай, кого с собой брать на промысел осетра. Нет же, он старшую тащит с собой в тайгу! Та только рада: "Батюшке помогу! " Ох в старину не бывало таких девиц, оттого и добыча без счета была куниц, Соболей серебристых, серых, как тень, волков Потому что охотники слушали стариков!»
А потом прошла по народу большая хворь. Похитила жизни, как жирных оленей, вор. По юртам сирот нынче - мал мала. А взрослых хвороба почти что всех унесла. Остались на стойбище дети да старичье. Сидят в ожидании смерти плечо в плечо. Север не плачет: севера лик суров. В юрте шаманской горит кроха-костерок.
Старый шаман гладит духа седого пса. Тот прозрачен, как дым, и глаза его - бирюза. Глядят с сожалением на стариков, детей… Каждый из тех, кто остался в живых, что тень - черен и худ, и от горя совсем застыл. Слова их тихи, и коротки и просты. Илька глядит и не верит - неужто всё? Не какой-то муторный, вьюгой напетый сон?..
"Зарежем оленей с пяток, чтоб сейчас прожить. Кто из мальцов постарше, кончай тужить. Берите отцовы сети, айда за мной. Хуже не будет теперь уж нам все равно! Старики, поднимайтесь, нечего ждать беды. В котлы наливайте побольше талой воды: перед тем, как идти на промысел, поедим. Трудные дни нас ждут с вами впереди! "
……………………………………………………………………………………………………..
Минуло пять студеных и долгих лет. Вьюга собакой огромной слизала след. Снег забывает тропы, он чист и бел, словно толченый в каменной ступе мел.
В юрте шаманской парни да старики, девушки чернобровы и круглолицы. У всех на плечах мех и соболя, и куницы, на станах расшитые бисером пояски. В гостях у них с ближнего стойбища пришлый люд. Смеются, едят солонину, кричат, поют. Илька сидит с младшим братом: тепло, светло. Мир, если разобраться, не так уж плох...
"Как же вы, выжили? - спрашивает пришлец – Думали, хворь положит вам всем конец. Остались ведь стар да мал, кто ж кормил-поил? Кто рыбу сетями таскал да куницу бил? Остался великий охотник, видать, у вас, раз стольких детей сохранили в тяжелый час! "
"Уж был таковой - отвечал тут единый хор - Не знаем чем благодарствовать до сих пор! Кормилец, поилец - уж ловок, на всё рукаст! И скор, и легок, идёт - не проломит наст. Никто за пять лет не помер его мольбой. Он старых и малых всё время вёл за собой.
"Так кто же тот парень, давайте его сюда! " - кричат тут же гости, - Пусть скажет нам, коль все так! Что он в одиночку зимою спас всех сирот, а оленей развел так много, что не учтёт! "
Илька бы встала, да маленький брат уснул. Улыбается, видит он, видно, во сне весну...
На нее глядят, и встают один за одним. Глаза у охотников - чёрные полыньи. И молвит один: "Коль не замужем ты ещё, я б на край земли за невестой такой пошёл". А за ним и другие, ну, свататься наперебой. А у Ильки засохшая грязь над верхней губой: младший играл, да сажей сестру мазнул. Да ещё и кашей испачкал одну из скул. А у Ильки косы обрезаны до ушей - она их растить перестала давно уже. Нет одежды, по правилам девичьим, распашной, что расшивают мозаикою пушной, да украшают бисером для красы поверх лоскутков куницы или лисы.
У Ильки нет ничего, кроме худобы, мозолей на пальцах, избравшей её судьбы, семи младших братьев, рыбацких больших сетей, и ставших родными ей сотни чужих детей…
Проснулся братишка, зевнул и сестру обнял: "Илле, мне снилось, взяла ты в тайгу меня... "
Автор Елена Холодова
Поделитесь записью с друзьями
Посмотреть ещё 5 фотографий
Мороз украшает окна
© 2008‒2024 Социально‐развлекательная сеть «Фотострана». Пользователей: 25 643 634 человека
Следующая запись: ПРИКОСНОВЕНИЕ ДУШИ - 2 октября 2024 в 09:20
Лучшие публикации