:) — Дорогой дедушка Мюллер, мы очень хотим быть на вас похожими, — писали Броневому прибалтийские школьники.
А многие чиновники бухтели, мол, разве можно изображать врага таким обаятельным?
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!
•••
После института меня отправили по распределению в драматический театр одного из уральских городов. Там мне, молодому актёру, дали роль без слов — я играл милиционера, который приводил бандита на допрос и потом уводил обратно. Я очень готовился, заказал себе сапоги со скрипом, бутафорский пистолет, новую гимнастёрку.
Допрос вёл полковник в исполнении пожилого народного артиста, которого эта щеголеватость раздражала. Сначала он попросил меня не скрипеть сапогами, потом — не трогать кобуру, потом ещё что-то, а примерно на третий спектакль «полковник» нагнулся над листами допроса и завис.
После затянувшейся паузы встал, показал мне на бандита со словами:
— Прошу допросить! — и нетвердой походкой ушёл за кулисы.
Оказалось, что у «полковника» начался запой. И хотя я уже почти выучил всю сцену, тут же покрылся испариной.
Что делать — сел за стол, закурил и начал играть. Весь театр собрался за кулисами посмотреть на провал! Однако, ловкими импровизациями я успешно вёл сцену, пока не настало время фразы:
— А вы знаете, подследственный, что на сумочке убитой кассирши обнаружены.. — и тут у меня напрочь вылетело из головы «..отпечатки, идентичные вашим». Я запнулся и продолжил:
— ..следы, похожие на ваши!
Сидевший спиной к залу «бандит» затрясся от хохота и всхлипнул. — Что, разрыдался? — продолжил побледневший я. — Ты у нас ещё не так поплачешь!
Со сцены мы оба буквально уползали, но за спасённый спектакль мне выписали благодарность и премию.
Когда в первый раз вышел на сцену в гриме вождя, зал встал и раздались такие овации, что у меня слова в горле застряли. Потом с ролью свыкся и вдруг как-то выхожу на сцену, а в зале – гробовая тишина..
Меня чуть удар не хватил, первая мысль: неужели ширинка расстёгнута? За кулисами объяснили, что объявили о разоблачении культа личности Сталина, а в зале сидят работники госбезопасности, оттого и не хлопали. Сталина из спектакля убрали. А меня переделали в «референта».
Зато роль Ленина в Воронежском театре принесла мне... квартиру.
Я в гриме Ильича подхожу, в дверях первый секретарь обкома стоит, а дальше пройти боится. Там и командующий Южно-Уральским военным округом генерал Белов, и целая толпа, а у окошка — небольшого роста человек в сером костюме. Это был кандидат в члены Политбюро секретарь ЦК КПСС Аверкий Борисович Аристов — улыбнулся, руку мне протянул и, глядя на весь этот народ, произнёс:
«Ленин всем очень-очень нравится».
На следующее утро, в семь часов, раздаётся звонок:
«Это из городского комитета партии говорят — приезжайте, пожалуйста, мы машину за вами пришлём».
Я: «Да ничего, могу и троллейбусом».
«Нет-нет, мы пришлём чёрную «Победу».
Сел я в неё, привезли, секретарь принял и говорит:
«А вот это председатель горисполкома. Товарищ председатель, дайте ему, пожалуйста, ключи от двух квартир и свозите посмотреть, чтобы жильё себе выбрал».
Я с перепугу худшее взял (смеётся): квартира на четвёртом этаже с балконом была, а я второй этаж без балкона схватил – ну, что уж теперь..
*Леонид Броневой
А многие чиновники бухтели, мол, разве можно изображать врага таким обаятельным?
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!
•••
После института меня отправили по распределению в драматический театр одного из уральских городов. Там мне, молодому актёру, дали роль без слов — я играл милиционера, который приводил бандита на допрос и потом уводил обратно. Я очень готовился, заказал себе сапоги со скрипом, бутафорский пистолет, новую гимнастёрку.
Допрос вёл полковник в исполнении пожилого народного артиста, которого эта щеголеватость раздражала. Сначала он попросил меня не скрипеть сапогами, потом — не трогать кобуру, потом ещё что-то, а примерно на третий спектакль «полковник» нагнулся над листами допроса и завис.
После затянувшейся паузы встал, показал мне на бандита со словами:
— Прошу допросить! — и нетвердой походкой ушёл за кулисы.
Оказалось, что у «полковника» начался запой. И хотя я уже почти выучил всю сцену, тут же покрылся испариной.
Что делать — сел за стол, закурил и начал играть. Весь театр собрался за кулисами посмотреть на провал! Однако, ловкими импровизациями я успешно вёл сцену, пока не настало время фразы:
— А вы знаете, подследственный, что на сумочке убитой кассирши обнаружены.. — и тут у меня напрочь вылетело из головы «..отпечатки, идентичные вашим». Я запнулся и продолжил:
— ..следы, похожие на ваши!
Сидевший спиной к залу «бандит» затрясся от хохота и всхлипнул. — Что, разрыдался? — продолжил побледневший я. — Ты у нас ещё не так поплачешь!
Со сцены мы оба буквально уползали, но за спасённый спектакль мне выписали благодарность и премию.
Когда в первый раз вышел на сцену в гриме вождя, зал встал и раздались такие овации, что у меня слова в горле застряли. Потом с ролью свыкся и вдруг как-то выхожу на сцену, а в зале – гробовая тишина..
Меня чуть удар не хватил, первая мысль: неужели ширинка расстёгнута? За кулисами объяснили, что объявили о разоблачении культа личности Сталина, а в зале сидят работники госбезопасности, оттого и не хлопали. Сталина из спектакля убрали. А меня переделали в «референта».
Зато роль Ленина в Воронежском театре принесла мне... квартиру.
Я в гриме Ильича подхожу, в дверях первый секретарь обкома стоит, а дальше пройти боится. Там и командующий Южно-Уральским военным округом генерал Белов, и целая толпа, а у окошка — небольшого роста человек в сером костюме. Это был кандидат в члены Политбюро секретарь ЦК КПСС Аверкий Борисович Аристов — улыбнулся, руку мне протянул и, глядя на весь этот народ, произнёс:
«Ленин всем очень-очень нравится».
На следующее утро, в семь часов, раздаётся звонок:
«Это из городского комитета партии говорят — приезжайте, пожалуйста, мы машину за вами пришлём».
Я: «Да ничего, могу и троллейбусом».
«Нет-нет, мы пришлём чёрную «Победу».
Сел я в неё, привезли, секретарь принял и говорит:
«А вот это председатель горисполкома. Товарищ председатель, дайте ему, пожалуйста, ключи от двух квартир и свозите посмотреть, чтобы жильё себе выбрал».
Я с перепугу худшее взял (смеётся): квартира на четвёртом этаже с балконом была, а я второй этаж без балкона схватил – ну, что уж теперь..
*Леонид Броневой

Следующая запись: Мамочки
Лучшие публикации