Здесь выдают
ставки
ставки

Р О Ж Д Е С Т В О
Во времена моего детства бабушка на Рождество готовила кутью. Тягучий терпко-сладкий вкус изюма, мака и мёда. Густая смесь хрустела орешками, и в ней славно раскусывалась мякоть пшеничных зёрен. Сочиво. Праздничный вкус. Начиналась вторая волна праздников. Пекли не имбирные пряники, а морковно-медовые коврижки с апельсиновой цедрой и корицей. Пряничный дух витал на кухне, проникал в комнату, будоражил. Помню, что еловые иголки уже осыпались на скатерть, а я сметала их со стола старинной изогнутой щёточкой для крошек. В доме было много таких вещиц – подсвечники, шкатулки – с музыкой и без, серебряные кольца для салфеток, и полный восторг – целая армия разномастных, каких-то невероятных пуговиц из стекляруса и искусственного жемчуга – с гербами и соцветиями, вязаных, ажурных, тихо мерцающих самоцветами и перламутром.
Рождество для меня всегда было тихим, волшебным временем. Тогда не придерживались поста и не ходили к Всенощной. Я слушала бабушкины воспоминания о Рождестве её детства и представляла затихший зимний лес и зверей, сидящих на поляне и смотрящих на ту самую Звезду. А ещё – летящего по небу Ангела, рассыпающего снег и новорожденного младенца в тёплых яслях, такого крохотного и беззащитного, но способного помочь всем.
Рядом с домом вырос Храм. Возвращаемся с дочерью после Рождественской Всенощной и каждый раз останавливаемся и прислушиваемся к земле и небу. Её личико становится удивительным и удивлённым. «Кажется, что всё стало другим» – говорит она, а я смотрю на неё и соглашаюсь. В мире точно стало светлее.
Бабушки нет уже много лет, но вот приходит Рождество, и она снова с нами, во всём. Наверное, потому что Рождество – это, прежде всего про Любовь. А те, кого мы любим, даже уйдя, не исчезают.
Юлия Прозорова
"Времена года и сны"
Во времена моего детства бабушка на Рождество готовила кутью. Тягучий терпко-сладкий вкус изюма, мака и мёда. Густая смесь хрустела орешками, и в ней славно раскусывалась мякоть пшеничных зёрен. Сочиво. Праздничный вкус. Начиналась вторая волна праздников. Пекли не имбирные пряники, а морковно-медовые коврижки с апельсиновой цедрой и корицей. Пряничный дух витал на кухне, проникал в комнату, будоражил. Помню, что еловые иголки уже осыпались на скатерть, а я сметала их со стола старинной изогнутой щёточкой для крошек. В доме было много таких вещиц – подсвечники, шкатулки – с музыкой и без, серебряные кольца для салфеток, и полный восторг – целая армия разномастных, каких-то невероятных пуговиц из стекляруса и искусственного жемчуга – с гербами и соцветиями, вязаных, ажурных, тихо мерцающих самоцветами и перламутром.
Рождество для меня всегда было тихим, волшебным временем. Тогда не придерживались поста и не ходили к Всенощной. Я слушала бабушкины воспоминания о Рождестве её детства и представляла затихший зимний лес и зверей, сидящих на поляне и смотрящих на ту самую Звезду. А ещё – летящего по небу Ангела, рассыпающего снег и новорожденного младенца в тёплых яслях, такого крохотного и беззащитного, но способного помочь всем.
Рядом с домом вырос Храм. Возвращаемся с дочерью после Рождественской Всенощной и каждый раз останавливаемся и прислушиваемся к земле и небу. Её личико становится удивительным и удивлённым. «Кажется, что всё стало другим» – говорит она, а я смотрю на неё и соглашаюсь. В мире точно стало светлее.
Бабушки нет уже много лет, но вот приходит Рождество, и она снова с нами, во всём. Наверное, потому что Рождество – это, прежде всего про Любовь. А те, кого мы любим, даже уйдя, не исчезают.
Юлия Прозорова
"Времена года и сны"

Следующая запись: Для счастья нужно что-то делать, кого-то любить и во что-то верить...
Лучшие публикации