:) РЫЖАЯ
...Первая любовь ворвалась в мою жизнь в восьмом классе. У неё было удивительное имя - Надежда - и было ей четырнадцать лет.
Отца Нади, Михаила Семёновича Кулагина, перевели в наш провинциальный городок из Белгорода на должность главного технолога местного хлебозавода. Как-то, приблизительно в середине ноября, прямо посреди урока физики, завуч школы привёл в наш класс новенькую, познакомил нас с ней и позволил самой выбрать место.
В классе было четыре свободных места, и девушка нежданно-негаданно подошла к моей парте. Нежданно-негаданно, потому что в длинном списке "школьных сердцеедов" моя фамилия не значилась... Я не был красавцем и был очень скромно одет, но Надя, неожиданно для всех, подошла именно ко мне и, зардевшись, тихо спросила: "Можно?".
Чувствуя, как предательски задрожали мои колени, а щёки мгновенно налились жаром и пунцовым цветом, я, молча, кивнул. И она присела рядышком... А я тут же ощутил, как сладко пахнет её чистое девичье тело.
У новенькой были густые рыжие волосы и необыкновенные светло-зелёные глаза... Я влюбился в неё с первого взгляда.
На первой же большой перемене к Наде подошёл школьный задира - Антон Белов - и неожиданно выбил у неё из рук яблоко, которое девушка ела. Та побледнела от страха и втянула голову в плечи, а Антон громко заржал: "Ну, что, рыжая, проголодалась? Витаминчиков захотелось?".
Увидев эту картину, я сжал кулаки:
- Эй, ты, придурок, а ну подними! Какая она тебе рыжая?!... - и вплотную приблизился к Белову - грудь в грудь, глаза в глаза.
Тот был старше меня на год и выше на целую голову, но я был чемпионом области по боксу и Антон прекрасно понимал, что мне ничего не стоит двумя ударами сбить его с ног и основательно намять шею. А потому он скривился, нехотя нагнулся, поднял с земли грязный плод и протянул его Наде: "На, держи ...". Я вскипел:
- Да не "держи", а ступай к крану и вымой! - но Кулагина, которая минуту назад была испугана и бледна, вдруг робко вступилась за своего обидчика:
- Ну не надо... Не стоит... Зачем?... Не трогай его, пожалуйста... Он же слабее тебя... Пойдём лучше в класс... У меня в портфеле ещё одно яблоко есть - разделим пополам! - а потом еле слышно, почти шёпотом, глядя мне прямо в глаза, добавила: "Спасибо тебе большое... Меня ещё никто никогда не защищал..."
Из глаз её улетучился страх и они светились теперь радостью и счастьем.
И целую неделю прямо на заднем дворе школы в рукопашных схватках я разбирался с теми, кто пытался дать Наде кличку "Рыжая".
Под моим правым глазом образовалась приличная гематома, а на лбу - огромная шишка, но все любители наделить новенькую глупым прозвищем поняли, что лучше звать её по имени.
А мы не могли оторваться друг от друга! Всё время были вместе: ходили в школу и из школы, бегали в кино, гуляли по городу, ели "Эскимо", пели любимые песни, целовались и подбирали имена нашим будущим детям.
Весь мир вокруг нас был теперь только нашим! И мы оба были в нём смешны, наивны и счастливы...
Так промелькнули шесть чудесных месяцев. Но вот однажды (это случилось в самый последний день учебного года), вечером, после тренировки, на выходе из спортзала, меня почему-то встретил Надин отец:
- Привет, чемпион! Рад тебя видеть. Идём в машину - поговорить нужно...
Мы сели в его чёрную "Волгу" и Михаил Семёнович тяжело вздохнул:
- Ты очень хороший парень... Мы все, Кулагины, - вся наша семья - полюбили тебя, как родного... И, наверное, лет через десять ты мог бы стать замечательным мужем для моей дочери, а мне - ещё одним сыном, но ... Но я должен сказать тебе, что... Понимаешь, мы скоро уезжаем... Насовсем... Навсегда...
У меня защемило сердце:
- Как уезжаете?! Куда?! Зачем?!
Отец Нади пожал плечами:
- Ну, как бы тебе объяснить? Мы ведь не Кулагины, на самом деле... Наша настоящая фамилия - Гольденберг... Мы евреи, понимаешь?... И у нас уже готовы все документы на выезд в Израиль... Надя рыдает вечерами, но не может набраться смелости, чтобы сказать тебе правду... Мне очень жаль, но у неё своя судьба, а у тебя - своя... И ещё... Ты не звони ей больше, пожалуйста... А когда мы уедем - не пиши. Если даже она первой напишет тебе, чтобы сообщить наш новый адрес... Ты не должен отвечать ей, слышишь?... Для своего же блага!... Понимаешь, твой отец коммунист, он работает на военном заводе... И письма из-за рубежа могут здорово испоганить ему жизнь... Да и тебе тоже... Ну что, чемпион, договорились? По рукам? Ты же сильный, ты же боец!
Я ничего не ответил. Я просто резко распахнул дверцу автомобиля, живой пружиной выскочил из салона и понёсся, куда глаза глядят, на ходу глотая горькие слёзы.
И не было в тот вечер на всей Земле человека, несчастнее меня.
Больше я Наде не звонил.
Но мы всё же увиделись с ней ещё один раз. Ровно за сутки до её отъезда.
Вечером кто-то робко постучал в дверь. Я щёлкнул замком, рванул на себя дверную ручку и увидел то, чего никак не ожидал увидеть: самую красивую на свете копну рыжих волос и самые родные в мире светло-зелёные глаза. Мы обнялись. И оба заплакали... Потом Надя немного успокоилась и произнесла:
- Любимый, завтра вечером мы улетаем... Внизу у подъезда меня ждёт отец на машине... Поехали с нами за город? Ненадолго... Я просто хочу попрощаться... С лесом... С полем... С речкой...
... Пять лет назад, выйдя в запас в звании полковника, я отыскал Надину страничку в "Одноклассниках" и написал ей письмо. Это была длинная-длинная исповедь.
Я объяснил, что не имел права искать её, ибо окончив высшее командное училище, стал военным разведчиком, прошёл три "горячие точки" и в конце службы находился на ответственной должности начальника секретной части штаба корпуса...
А ещё написал о том, чего не успел сказать ей в далекой юности и всё то, что терзало и жгло мою душу все эти долгие годы.
Письмо я закончил фразой: "Наденька, безумно хочу видеть тебя: бросай все дела, покупай билет на самолет и прилетай - все расходы компенсирую!"
Ответ пришел на следующий день, поздно вечером: "Здравствуйте. Меня зовут Ада. Я - младшая дочь Нади Гольденберг. Простите меня, пожалуйста, но я прочитала ваше письмо. Прочитала, ибо мамы давно уже нет на этом свете... Она ушла из жизни три года назад - сердце... Но я не стала закрывать её страницу, я всё это время ждала вашего письма. Мама долго, до самого последнего дня, искала вас, писала во все инстанции и не могла найти. А потому очень надеялась, что может быть вы сами когда-нибудь вспомните о ней, отыщете и напишете. И, слава Богу, это случилось. Пусть даже после её смерти. Мама часто рассказывала нам, своим детям, о вас, о вашей любви, о вашей заботе и своего старшего сына - моего брата - назвала вашим именем. Я прочитала ваше письмо и проплакала весь день, потому что свою старшую дочь вы, в честь моей мамы, тоже назвали Надеждой. Завтра утром я закрою мамину страницу навсегда и совесть моя будет чиста: ведь вы нашлись, вы написали, вы через целую жизнь пронесли в своей душе такое светлое чувство к моей маме - а это значит, что душа её, там, на небесах, теперь совершенно успокоилась. Спасибо вам за письмо. Спасибо вам за память. И спасибо вам за любовь. Храни вас Господь... Ада."
... Мне не спалось в эту ночь... Я молча просидел на кухне до самого рассвета... В полном одиночестве... В компании нетронутой чашки с остывшим кофе и непочатой пачки "Мальборо"...
Я не сделал ни единого глотка и не выкурил ни одной сигареты... А перед глазами всё всплывала и всплывала картина нашего прощания...
Май 1975-го года... Лёгкий треск полевых кузнечиков в загородной тиши ... Огромный алый диск заходящего солнца... Чёрная "Волга" на обочине шоссе... Я, в голос рыдающий на капоте машины, пятнадцатилетний мальчишка... Михаил Семёнович, отец Нади, уронивший голову на руль и закрывший ладонями лицо... А ещё бескрайнее поле - огромный пахучий ковёр, сотканный из зелёных трав и полевых цветов... И там, далеко в поле, в самой гуще этого ковра - одинокая фигурка еврейской девочки Нади Гольденберг, которая, устремив к небу тонкие руки, медленно удаляется от меня и уходит прямо на закат, словно плывёт по зелёному морю, рассекая стройными ногами ароматные волны из ромашек, васильков и лютиков...
И я, и она, где-то на самом донышке наших юных, в кровь истерзанных грядущим расставанием душ, конечно же надеемся и верим, что когда-нибудь мы непременно будем вместе! И у нас будет большой светлый дом, роскошный сад, много детей и ещё больше внуков!
Только вот ни я, и ни она ещё не знаем, что больше мы никогда не увидимся ......
@Артур Балаев
Поделитесь записью с друзьями
Посмотреть ещё 5 фотографий
Такие милые мишки)
Секс Мидделбург без регистрации
Сайт знакомств Мидделбург с мужчинами с номерами телефонов
Сайт знакомств Мидделбург кому за 45 без регистрации бесплатно
Сайт знакомств Мидделбург с девушками с номерами телефонов без регистрации
Сайт знакомств Мидделбург для серьезных отношений и брака без регистрации
Сайт знакомств онлайн Мидделбург для взрослых без регистрации
Сайт знакомств Мидделбург без регистрации
© 2008‒2024 Социально‐развлекательная сеть «Фотострана». Пользователей: 26 082 459 человек
Следующая запись: :)
Лучшие публикации