Муж вернулся домой и прям с порога, не сняв ни обуви, ни верхней одежды, выпалил:
— Лена! Нам надо серьёзно поговорить…
И тут же, на одном дыхании, широко распахнув и без того огромные глаза и не выдержав даже минимальной паузы:
— Я влюбился!

«Опаньки, — подумала Ленка, — Вот и к нам в семью кризис среднего возраста пожаловал. Ну, здравствуй, здравствуй…», но ничего не сказав, очень внимательно посмотрела на мужа, чего не делала уже лет пять или шесть (или уже восемь?)
Говорят, что перед смертью проносится вся жизнь перед глазами, так вот у Ленки начала проноситься вся их совместная жизнь с мужем. Познакомились они банально — по интернету. Ленка скосила себе три года, будущий муж накрутил себе три сантиметра роста и таким вот незамысловатым образом, хоть и с трудом, но они всё же смогли ещё втиснуться в заданные друг другом критерии поиска и. найтись.
Ленка уже и не помнила, кто кому первый написал, но точно знала, что письмо будущего мужа было без какой-либо пошлости и с лёгкой самоиронией, что ей очень импонировало. В тридцать три года и при посредственной внешности, она трезво оценивала свои шансы на брачном рынке и прекрасно понимала, что находится, если и не в последнем ряду, то в предпоследнем уж точно, потому твёрдо решила на первое свидание прикусить язык, развесить уши, надеть розовые очки и кружевное бельё, а в сумочку положить самодельное печенье и томик Тургенева.
Первая встреча прошла, на удивление, легко (вот что значит одеться в правильный образ!), их роман развивался так бурно и стремительно.
Вместе им было интересно, поэтому после полугода регулярных встреч и постоянного натиска родителей, потерявших надежду ещё в этой жизни увидеть внуков, будущий муж отважился и сделал Ленке предложение. Они шустро перезнакомили свои семейки, условие жениха и невесты, отпраздновать свадьбу в узком семейном кругу, было родителями безоговорочно и единогласно одобрено и боясь, что кто-то может вдруг и передумать, для бракосочетания был выбран первый из возможных свободный день.
Жили они, как Ленке казалось, хорошо. Климат в семье преобладал тропический с характерными небольшими сезонными колебаниями температуры, без жарких африканских страстей, но дружный и уважительный — это ли не счастье?
Муж, будучи типичным представителем мужского сословия и потому более простым и прямолинейным, сбросил свой тесный костюм-образ «эмпатично-нежно-романтичного мачо-трезвенника с золотыми руками» уже через несколько недель после свадьбы и предстал перед Ленкой таким, каким был — простым, работящим и заботливым мужиком в удобных домашних трениках.
Ленка же, как представительница более сложного женского сословия, распускала тугой корсет своего образа «немо-глухо-слепенькой сексапильной хозяюшки-интеллектуалки» по чуть-чуть, еле-еле уловимо, но скорая беременность стремительно ускорила этот процесс и потому уже через год она тоже, не без удовольствия, полностью распрощалась со своим трескающимся по швам образом и, облегчённо вздохнув, переоделась в уютный домашний халат.
Тот факт, что, несмотря на обоюдное расставание со своими образами, никто из отношений не сбежал и даже не предъявлял друг другу претензий, окончательно убедил Ленку в правильности принятого когда-то решения и укрепило её веру в ячейку их общества.
Быт и воспитание двух, друг за другом родившихся, детей конечно же раскачивали их семейную лодку временами очень даже сильно, но кораблекрушения не случалось, а потом, когда шторм затихал, они снова продолжали размеренно и чинно дрейфовать по волнам своей семейной жизни.
Счастливые бабушки и дедушки помогали им как и где только могли, на работе они ползли, хоть и медленно, но уверенно по карьерной лестнице вверх, не забывая при этом путешествовать, уделять время своим увлечениям и, конечно же, друг другу, не выбиваясь при этом из среднестатистических данных.
И вот они женаты двенадцать лет, и за все эти годы муж ни разу не был уличён в неверности или даже просто замечен в лёгком флирте с кем бы то ни было, хотя Ленка была дамой совсем не ревнивой, и он мог бы себе такую шалость, без последующего скандала, позволить. Она представила мужа флиртующим и невольно улыбнулась, потому что картинка всплывшая в её голове была очень уж смешной и даже нелепой. Всё дело в том, что Ленкин муж, после нескольких неудачных попыток сделать комплимент традиционным способом, ещё в начале их отношений и поняв, что это не его стезя, решил сменить тактику и теперь делал комплименты исключительно молча (или при помощи ультразвука, который Ленка не могла уловить?), просто вытаращивая глаза, как долгопят*.
За годы их совместной жизни, Ленка, по степени округлости глаз мужа, научилась различать всю палитру его эмоций: от дикого восхищения, удовлетворительного одобрения, невольного удивления, неожиданной растерянности, сильного непонимания и полного негодования. И вот она представила, как муж делает один за другим комплименты какой-то крысе, распахивая свои глаза всё шире, и шире, и шире…
У Ленки пересохло горло, представляя трансформацию мужа в долгопята, она нервно улыбнулась и просипела:
— Ну, и как зовут твою крысу?
Глаза мужа теперь на самом деле поползли на лоб, и он судорожными движениями рыская по всему телу, заикаясь, затарахтел:
— Как? Как ты… как… как вообще… ты смогла… догадаться, что я влюбился в крысу?! Не, ну ты даёшь… Ты понимаешь, я просто не мог пройти мимо, я обалдел когда её увидел… ты только посмотри, какая она классная, какая мягонькая, какая красивая… как она похожа на тебя…
Муж достал из-за пазухи маленькую серенькую крысу с розовыми полупрозрачными ушками, розовым носиком и чёрными глазками-бусинками.
Дальше Ленка уже ничего не слышала. Она любовалась своим мужем, его новой подружкой, их обоюдными лобзаниями и была бесконечно счастлива, что он влюбился именно в эту крысу, которая была так похожа на неё…

Инна Чешская