Здесь выдают
ставки
ставки

Евгений Иванович Важинский. 1889 – 1938 гг.
События, происходившие в конце 30-х годов в нашей стране нам хорошо известны. Любой человек, знающий историю СССР, хорошо понимает значение цифры «37», её жуткую, кровавую суть, когда народ, его лучших представителей, власть беспощадно ставила к стенке, отправляла гнить в лагеря по ложным доносам и гнусным обвинениям, будто добивая то, что не успели добить в пожаре Пролетарского Восстания.
Не миновала чаша сия и тех людей, которые буквально по крупицам собирали то, что было погребено под развалинами мировой войны и двух революций, буквально выстраивая с нуля отечественное автомобилестроение. Их имена уже появлялись в этой рубрике: Сергей Дьяконов, легендарный директор Горьковского автозавода, при котором были запущены в серийное производство автомобили ГАЗ-А и ГАЗ-М1, Владимир Ципулин, в 20-е годы стоявший у истоков серийного производства 1,5-тонных грузовиков на АМО. Но это далеко не весь список автомобильных конструкторов, подвергнутых репрессиям.
Этот трагический список дополняет еще одно незаслуженно забытое имя. Это Евгений Иванович Важинский. Пройдя на заводе путь от рядового конструктора, а затем заведующего конструкторской секцией — до главного конструктора, он принимал активное участие в проектировании и доводке автомобилей АМО-Ф15, ЗИС-5, ЗИС-6, ЗИС-101.
Но это было потом.
Все началось, когда Российская Империя вступила в Первую мировую войну. Тогда для русской армии у частных владельцев были реквизированы тысячи автомобилей. Кроме того, десятки тысяч машин пришлось ввезти для военных нужд из Франции, Англии, США, Италии. Как ремонтировать эти экипажи трехсот пятнадцати марок, как их эксплуатировать, как обеспечивать запчастями? Решить эти вопросы могли только специалисты-универсалы, которых пришлось срочно искать среди малочисленных знатоков автомобильного дела.
Одним из них и был Евгений Иванович Важинский. Окончив киевский политех, он и не помышлял о военной карьере, но начавшаяся война заставила молодого человека сменить в 1915 году инженерскую фуражку на офицерскую.
При технической малограмотности эксплуатационников, когда ремонт автомобилей происходил в абсолютно диких условиях, Важинскому пришлось постигать тонкости автомобильного дела. В 1916 году после тяжелого ранения он получил инвалидность.
С 1917 года Важинский — начальник авторемонтных мастерских в Симферополе, через его руки проходят сотни машин: нужно отлить поршень, нарезать зубчатку для коробки скоростей, придумать, чем заменить на «Остине» разбитый осколком рулевой механизм. Он научился держать в голове массу сведений по конструкции узлов, размерам деталей, их материалам, быстро ориентировался в том, с какой модели нужная деталь может подойти без переделки, а какая — с минимальной обработкой. Авторемонтная мастерская стала для него высшей школой практического инженерного искусства.
Из Симферополя Важинский попал в Москву. Его приняли конструктором в технический отдел завода АМО, который тогда тоже занимался ремонтом автомобилей. Здесь Евгений Иванович почувствовал себя как рыба в воде. На АМО шла подготовка к выпуску грузовиков модели «Ф15». Надо было переработать и уточнить «фиатовские» чертежи, очень небрежно сделанные, со многими размерами без допусков. Допуски, их назначение, классы точности для многих специалистов наших заводов тогда казались черной магией. Важинский самостоятельно разработал систему посадок для АМО-Ф15. Потом пришлось заниматься инвентаризацией и аттестацией всех имевшихся на заводе технологических приспособлений и кондукторов. И еще — спроектировать снабженный упругой муфтой вал, соединяющий сцепление с коробкой передач, разработать самые разные приспособления для обработки деталей.
В 1927 году Важинского назначили на должность главного конструктора. Еще студентом, проходя по Фундуклеевской улице, он засматривался на витрины автомобильного магазина А.И. Гомберга — «Форд и Уайт». Сколько машин этих марок, изувеченных, ржавых, полуразобранных, повстречал он в симферопольских мастерских и на AMO. И вот теперь он главный конструктор — пора повернуться от ремонта к созданию новой техники. Но черед до нее дойдет не скоро. Прежде, чем посчастливится проектировать принципиально новый для советского автомобилестроения ЗИС-101, нужно было модернизировать серийную и изрядно устаревшую продукцию – АМО-Ф15. На этом этапе предел мечтаний — усиленный задний мост, одна из ступеней модернизации первой модели АМО.
Но уже к концу 20-х годов конструкторы отчётливо понимали, что "обрусевший Фиат" безнадёжно устарел. Стране нужен принципиально новый грузовик, который и был вскоре освоен в производстве, но перед этим Евгению Важинскому пришлось проделать огромную работу...
Кончились 20-е годы. Для первенца советского автомобилестроения начался период реконструкции: новый завод для новой машины. Вместе с современным станочным оборудованием за рубежом были приобретены чертежи и технология 2,5-тонного грузовика «Аутокар». Пока шло строительство новых цехов, его под маркой АМО-2 собирали из импортных деталей. Но «американец» оказался не совсем удобным в производстве. И Важинскому пришлось взяться за очень нужную, хотя и невидную работу — перевод всех размеров из дюймов в миллиметры. И внести в заморскую конструкцию усовершенствования, продиктованные опытом эксплуатации автомобилей в наших условиях. Так родился АМО-3, выпуск которого начали в октябре 1931 года.
Позднее под руководством Важинского были пересмотрены почти все узлы АМО-3. Машина располагала достаточным запасом прочности, чтобы возить не 2,5, а 3 тонны груза. Поэтому у нее реконструировали коробку передач и карданный вал, заменили непрактичный в то время гидравлический привод передних тормозов механическим, перешли на радиатор увеличенной емкости, модернизировали кабину, усилили грузовую платформу, повысили мощность двигателя, ввели множество других, небольших, но полезных новшеств. Во многом благодаря широкой инженерной эрудиции Важинского заурядный и вдобавок перетяжеленный АМО-3 был превращен в прекрасный грузовик ЗИС-5, не сходивший с производства три десятка лет, и ставший не только легендарным грузовиком 30-х годов, но и, в годы войны, тем самым "Захаром" - лучшим другом фронтовых шофёров... А затем производство ЗИС-5 развернётся на Урале, где будет производиться вплоть до конца 50-х годов.
В середине 30-х на ЗИСе начались работы по созданию представительского лимузина. В 1934 году на завод для изучения были доставлены: пакет необходимых документов и ещё один, совсем новый Бьюик серии «90».
Проект возглавил Евгений Иванович Важинский, как раз занявший должность главного конструктора. Правой рукой Важинского в разработке ЗИС-101 был Григорий Георгиевич Михайлов. А работы по сложному новому кузову и его внедрению в производство возглавил Иван Фёдорович Герман, некогда окончивший Петербургское художественное училище – он прекрасно рисовал, и поэтому отчасти брал на себя и функции дизайнера проекта.
Московский коллектив оставил в основе автомобиля многие передовые технические решения американских машин периода 1932-1934 годов, но привнёс многие изменения в конструкцию, дабы сделать конструкцию более устойчивой к реалиям наших дорог.
На ЗИС-101 впервые для советского автомобиля были применены: отопитель салона, радиоприёмник, термостат в системе охлаждения, гаситель крутильных колебаний коленвала, двухкамерный карбюратор, вакуумные усилители сцепления и тормозов и трёхступенчатая коробка передач с синхронизаторами на второй и третьей передачах.
Евгению Важинскому так и не удалось увидеть сходящие с конвейера завода новые модели автомобилей. Не застал он и войны, в период которой мог безгранично много сделать для родного завода. Его жизнь была искусственно прервана, и кто знает, по какому пути пошло после войны конструирование новых советских автомобилей, если бы этого не произошло. Но это уже совсем другая история...
Евгений Иванович Важинский был расстрелян 6 марта 1938 года по ложному обвинению. Реабилитирован посмертно.
События, происходившие в конце 30-х годов в нашей стране нам хорошо известны. Любой человек, знающий историю СССР, хорошо понимает значение цифры «37», её жуткую, кровавую суть, когда народ, его лучших представителей, власть беспощадно ставила к стенке, отправляла гнить в лагеря по ложным доносам и гнусным обвинениям, будто добивая то, что не успели добить в пожаре Пролетарского Восстания.
Не миновала чаша сия и тех людей, которые буквально по крупицам собирали то, что было погребено под развалинами мировой войны и двух революций, буквально выстраивая с нуля отечественное автомобилестроение. Их имена уже появлялись в этой рубрике: Сергей Дьяконов, легендарный директор Горьковского автозавода, при котором были запущены в серийное производство автомобили ГАЗ-А и ГАЗ-М1, Владимир Ципулин, в 20-е годы стоявший у истоков серийного производства 1,5-тонных грузовиков на АМО. Но это далеко не весь список автомобильных конструкторов, подвергнутых репрессиям.
Этот трагический список дополняет еще одно незаслуженно забытое имя. Это Евгений Иванович Важинский. Пройдя на заводе путь от рядового конструктора, а затем заведующего конструкторской секцией — до главного конструктора, он принимал активное участие в проектировании и доводке автомобилей АМО-Ф15, ЗИС-5, ЗИС-6, ЗИС-101.
Но это было потом.
Все началось, когда Российская Империя вступила в Первую мировую войну. Тогда для русской армии у частных владельцев были реквизированы тысячи автомобилей. Кроме того, десятки тысяч машин пришлось ввезти для военных нужд из Франции, Англии, США, Италии. Как ремонтировать эти экипажи трехсот пятнадцати марок, как их эксплуатировать, как обеспечивать запчастями? Решить эти вопросы могли только специалисты-универсалы, которых пришлось срочно искать среди малочисленных знатоков автомобильного дела.
Одним из них и был Евгений Иванович Важинский. Окончив киевский политех, он и не помышлял о военной карьере, но начавшаяся война заставила молодого человека сменить в 1915 году инженерскую фуражку на офицерскую.
При технической малограмотности эксплуатационников, когда ремонт автомобилей происходил в абсолютно диких условиях, Важинскому пришлось постигать тонкости автомобильного дела. В 1916 году после тяжелого ранения он получил инвалидность.
С 1917 года Важинский — начальник авторемонтных мастерских в Симферополе, через его руки проходят сотни машин: нужно отлить поршень, нарезать зубчатку для коробки скоростей, придумать, чем заменить на «Остине» разбитый осколком рулевой механизм. Он научился держать в голове массу сведений по конструкции узлов, размерам деталей, их материалам, быстро ориентировался в том, с какой модели нужная деталь может подойти без переделки, а какая — с минимальной обработкой. Авторемонтная мастерская стала для него высшей школой практического инженерного искусства.
Из Симферополя Важинский попал в Москву. Его приняли конструктором в технический отдел завода АМО, который тогда тоже занимался ремонтом автомобилей. Здесь Евгений Иванович почувствовал себя как рыба в воде. На АМО шла подготовка к выпуску грузовиков модели «Ф15». Надо было переработать и уточнить «фиатовские» чертежи, очень небрежно сделанные, со многими размерами без допусков. Допуски, их назначение, классы точности для многих специалистов наших заводов тогда казались черной магией. Важинский самостоятельно разработал систему посадок для АМО-Ф15. Потом пришлось заниматься инвентаризацией и аттестацией всех имевшихся на заводе технологических приспособлений и кондукторов. И еще — спроектировать снабженный упругой муфтой вал, соединяющий сцепление с коробкой передач, разработать самые разные приспособления для обработки деталей.
В 1927 году Важинского назначили на должность главного конструктора. Еще студентом, проходя по Фундуклеевской улице, он засматривался на витрины автомобильного магазина А.И. Гомберга — «Форд и Уайт». Сколько машин этих марок, изувеченных, ржавых, полуразобранных, повстречал он в симферопольских мастерских и на AMO. И вот теперь он главный конструктор — пора повернуться от ремонта к созданию новой техники. Но черед до нее дойдет не скоро. Прежде, чем посчастливится проектировать принципиально новый для советского автомобилестроения ЗИС-101, нужно было модернизировать серийную и изрядно устаревшую продукцию – АМО-Ф15. На этом этапе предел мечтаний — усиленный задний мост, одна из ступеней модернизации первой модели АМО.
Но уже к концу 20-х годов конструкторы отчётливо понимали, что "обрусевший Фиат" безнадёжно устарел. Стране нужен принципиально новый грузовик, который и был вскоре освоен в производстве, но перед этим Евгению Важинскому пришлось проделать огромную работу...
Кончились 20-е годы. Для первенца советского автомобилестроения начался период реконструкции: новый завод для новой машины. Вместе с современным станочным оборудованием за рубежом были приобретены чертежи и технология 2,5-тонного грузовика «Аутокар». Пока шло строительство новых цехов, его под маркой АМО-2 собирали из импортных деталей. Но «американец» оказался не совсем удобным в производстве. И Важинскому пришлось взяться за очень нужную, хотя и невидную работу — перевод всех размеров из дюймов в миллиметры. И внести в заморскую конструкцию усовершенствования, продиктованные опытом эксплуатации автомобилей в наших условиях. Так родился АМО-3, выпуск которого начали в октябре 1931 года.
Позднее под руководством Важинского были пересмотрены почти все узлы АМО-3. Машина располагала достаточным запасом прочности, чтобы возить не 2,5, а 3 тонны груза. Поэтому у нее реконструировали коробку передач и карданный вал, заменили непрактичный в то время гидравлический привод передних тормозов механическим, перешли на радиатор увеличенной емкости, модернизировали кабину, усилили грузовую платформу, повысили мощность двигателя, ввели множество других, небольших, но полезных новшеств. Во многом благодаря широкой инженерной эрудиции Важинского заурядный и вдобавок перетяжеленный АМО-3 был превращен в прекрасный грузовик ЗИС-5, не сходивший с производства три десятка лет, и ставший не только легендарным грузовиком 30-х годов, но и, в годы войны, тем самым "Захаром" - лучшим другом фронтовых шофёров... А затем производство ЗИС-5 развернётся на Урале, где будет производиться вплоть до конца 50-х годов.
В середине 30-х на ЗИСе начались работы по созданию представительского лимузина. В 1934 году на завод для изучения были доставлены: пакет необходимых документов и ещё один, совсем новый Бьюик серии «90».
Проект возглавил Евгений Иванович Важинский, как раз занявший должность главного конструктора. Правой рукой Важинского в разработке ЗИС-101 был Григорий Георгиевич Михайлов. А работы по сложному новому кузову и его внедрению в производство возглавил Иван Фёдорович Герман, некогда окончивший Петербургское художественное училище – он прекрасно рисовал, и поэтому отчасти брал на себя и функции дизайнера проекта.
Московский коллектив оставил в основе автомобиля многие передовые технические решения американских машин периода 1932-1934 годов, но привнёс многие изменения в конструкцию, дабы сделать конструкцию более устойчивой к реалиям наших дорог.
На ЗИС-101 впервые для советского автомобиля были применены: отопитель салона, радиоприёмник, термостат в системе охлаждения, гаситель крутильных колебаний коленвала, двухкамерный карбюратор, вакуумные усилители сцепления и тормозов и трёхступенчатая коробка передач с синхронизаторами на второй и третьей передачах.
Евгению Важинскому так и не удалось увидеть сходящие с конвейера завода новые модели автомобилей. Не застал он и войны, в период которой мог безгранично много сделать для родного завода. Его жизнь была искусственно прервана, и кто знает, по какому пути пошло после войны конструирование новых советских автомобилей, если бы этого не произошло. Но это уже совсем другая история...
Евгений Иванович Важинский был расстрелян 6 марта 1938 года по ложному обвинению. Реабилитирован посмертно.

Следующая запись: Назад в СССР - 21 июня 2017 в 06:28
Лучшие публикации