Я лежала на сохранении много лет назад, к моей соседке по палате постоянно ездил муж... Мы были ...

Я лежала на сохранении много лет назад, к моей соседке по палате постоянно ездил муж...
Мы были такими молодыми, что нас трудно было назвать женщинами. Но называли: в больнице всех так называли. Мы все ждали рождения ребёнка в палате на двенадцать человек.
Называлось это «лежать на сохранении». И была такая некрасивая Света с большим животом. Ну, у всех был живот, все были не очень красивые...
Но Света была нехороша собой и очень полная, отёкшая.
Палата была на первом этаже. Мужья приходили к женам и разговаривали через подоконник. Телефонов не было, и женщины гадали и тревожились: придет ли их муж? Не ко всем приходили. Это понятно; работали все, ехать далеко, на окраину...
И некоторые женщины плакали ночью. В больнице очень грустно. А когда муж всё-таки приходил, они выражали любовь и заботу. И спрашивали: «Ты покушал? Ты нашел чистую рубашку?»
А к этой Свете ходил рыжий маленький паренёк в кепке.
И он тоже был не очень красивый. И каждый день, каждый день! – приносил маленькую кастрюльку. Он её привозил, замотав в одеялко старенькое. И в кастрюльке была вареная картошка, ещё теплая. Или суп с макаронами. Тёплый. Он приезжал после работы на заводе, когда часы приёма посетителей кончались. Но мы же на первом этаже были. Он молча передавал кастрюльку Свете и она с удовольствием ела.
Она и меня угощала, потому что мой муж в армии был и не мог меня навещать.
Потом этот молчаливый рыжий парень ехал с кастрюлькой и одеялом обратно. Часа два надо было ехать. И они почти не говорили.
А потом меня выписали.
И эту Свету я, лет через пятнадцать, снова встретила на улице. Она снова была в положении. И у нее уже было трое детей. И она красивая стала! Полная, но очень красивая. И машина красивая. Дети тоже красивые, она так сказала. И жизнь хорошая, красивая! А за рулём сидел этот рыжий парень, муж. Он остался некрасивым, как та алюминиевая помятая кастрюлька. Но в мужчине ведь главное – не красота.
Главное, что внутри.
Как в кастрюльке, в которой картошка оставалась тёплой...
И это тепло не исчезает, даже если ехать два часа. Даже если всю жизнь ехать – вместе.
Автор: Анна Кирьянова