Здесь выдают
ставки
ставки

И ему говорили:
«Думай, дружок Порфирий. У тебя есть жена. Ей сколько? – Тридцать четыре! Что ж, она по ночам не хочет сидеть в квартире, предпочтя облетать планету в прямом эфире.
И не тешь себя: нет, не ведьма она, не шлюха. Просто в сумерки сам Господь открывает шлюзы в её алой прогнившей детской пиратской шлюпке; и не парни, а звезды письма в бутылках шлют ей.
Может быть, потому ей так хорошо и плохо, что она обгоняет сзади твою эпоху, собирая в карманы будущее по крохам, и за прошлое платит едким табачным вдохом.
Приподнявшись на берцах сердца, как на пуантах, посмотри: этот гномик любит играть в гиганта. Никаких у неё особенных нет талантов, кроме веры, что в Атлантиде живут атланты.
Кроме трёх миллионов фенек на ручке тонкой, кроме мерзкой привычки чмокать до боли звонко в твою бедную барабанную перепонку…
Как такому ребёнку можно иметь ребёнка?
Кроме древних домов, заросших плющом пушистым, где в парадных малюют чудищ своих фашисты, а она их мелком стирает. Мелок крошится… Но сказать ей об этом – легче ума лишиться!
Или, страх одолев, решиться: «Мы – так различны, моя хилая хулиганочка из отличниц. Наши ссоры, как на Донбассе, давно привычны. Наши воры в постелях нас же берут с поличным.
Наши люди живут в домах, где углов – четыре: только ты обитаешь в многоугольном мире».
Она вскинет в ответ ресницы: глаза, как гири. И почти не заплачет…
«Думай, дружок Порфирий».
Евгения Бильченко
«Думай, дружок Порфирий. У тебя есть жена. Ей сколько? – Тридцать четыре! Что ж, она по ночам не хочет сидеть в квартире, предпочтя облетать планету в прямом эфире.
И не тешь себя: нет, не ведьма она, не шлюха. Просто в сумерки сам Господь открывает шлюзы в её алой прогнившей детской пиратской шлюпке; и не парни, а звезды письма в бутылках шлют ей.
Может быть, потому ей так хорошо и плохо, что она обгоняет сзади твою эпоху, собирая в карманы будущее по крохам, и за прошлое платит едким табачным вдохом.
Приподнявшись на берцах сердца, как на пуантах, посмотри: этот гномик любит играть в гиганта. Никаких у неё особенных нет талантов, кроме веры, что в Атлантиде живут атланты.
Кроме трёх миллионов фенек на ручке тонкой, кроме мерзкой привычки чмокать до боли звонко в твою бедную барабанную перепонку…
Как такому ребёнку можно иметь ребёнка?
Кроме древних домов, заросших плющом пушистым, где в парадных малюют чудищ своих фашисты, а она их мелком стирает. Мелок крошится… Но сказать ей об этом – легче ума лишиться!
Или, страх одолев, решиться: «Мы – так различны, моя хилая хулиганочка из отличниц. Наши ссоры, как на Донбассе, давно привычны. Наши воры в постелях нас же берут с поличным.
Наши люди живут в домах, где углов – четыре: только ты обитаешь в многоугольном мире».
Она вскинет в ответ ресницы: глаза, как гири. И почти не заплачет…
«Думай, дружок Порфирий».
Евгения Бильченко

Следующая запись: Я - тот узник, который сам идет к палачу. Луговой мотылек, летящий к тебе на травлю... Ну а что, ...
Лучшие публикации