Фазиль Рахманзаде
Журнал «Visions of Azerbaijan» (Июль-Август 2011 г.)
Выбор детства
Помнится, в 1955-56 г.г. в садике возле бакинской филармонии была студия изобразительного искусства. Среди детей, которые там занимались, был высокий худощавый мальчик, который заметно выделялся из всех. Позже мы узнали, что он также учится в музыкальной школе-десятилетке, которая сейчас носит имя Бюль-Бюля. Студией руководили художники Зия Каримбейли и Исмет Сафаров. Оба они в один голос расхваливали юношу и прочили ему большое будущее. Через несколько лет наш одноклассник, благодаря своему выдающемуся таланту, прославился далеко за пределами Азербайджана, но не как художник или скульптор, а как вокалист.
Много лет спустя Муслим Магомаев сказал: «То, что музыка, пение стало для меня главным, не может считаться предательством по отношению к живописи. Я по-прежнему люблю лепить и рисовать и иногда в свободное время пишу портреты и пейзажи».
Рояль и ноты – с одной стороны, кисти, мольберт, холст и краски – с другой... Не так просто стать художником или музыкантом, но в нём прекрасно уживаются оба эти мира, создавая музыкальные пейзажи.
Когда слушаешь Муслима, воспевающего Каспий, кажется, что море завидует людям на берегу. Оно яростно обрушивается, но затем успокаивается и нисходит на песок, с нежностью и любовью напевая берегу свою колыбельную.
Лилия, герань, роза... букет. Возьмите его, вдохните его аромат и вплетите его в косы своей возлюбленной... Вот в чём волшебство написанной им картины.
Вот наш Баку. Был ли этот город «возведён» на мелодию известной песни со словами «Город мой Баку»? Яркие, красочные дома и улицы словно создают на холсте художника рапсодию, воспевая его любовь к родной земле.
Камни, деревья, люди, – весь город поёт. Это Муслим поёт о Баку.
Ты меня зовёшь, Азербайджан,
Ты во мне поёшь, Азербайджан...
Певец исполняет «Весенний край – Азербайджан» так чисто и так мощно, в своём стиле. Муслим очень хорошо чувствует, что происходит у него в душе. Автопортрет переносит нас в концертный зал на его выступления.
Я спросил его:
– Вы хотите выставить эти работы?
Он ответил:
– У меня не было смелости на это и раньше, но мои друзья художники поддерживают меня в этом начинании. Если уж и экспонировать эти работы, то только на любительской выставке.
Мы обсуждали с ним эту тему несколько раз в Москве.
– Вы думаете, что Ваш талант к живописи может существовать отдельно от Вашего пения?
– Конечно, нет. Вся моя жизнь принадлежит пению.
Так и есть. Сам мир красок – это музыка.
Муслим всегда пел, когда работал над своими рисунками в студии изобразительного искусства, и Зия Каримбейли сказал ему однажды:
– Ты можешь стать художником, и у тебя прекрасный голос. Подумай, как следует, и реши, что для тебя лучше всего,– не то будет поздно, и ты уже не сможешь полностью отдаться чему-то одному.
По стопам деда…
Юноша долго не раздумывал и принял решение сразу: пение – вот его путь. Кажется, Муслим предвидел своё фантастическое будущее вокалиста. Вот что он писал в своих воспоминаниях:
«Я рос обычным ребёнком, и в детстве мы не любопытны к своим корням, к истории собственного рода. И мне, Муслиму Магомаеву-младшему, надо было бы ещё мальчишкой подробнее узнать о жизни Муслима Магомаева-старшего (1885-1937) со слов тех, кто был с ним рядом... Я говорю сейчас, что я горжусь своей Родиной и люблю её. Я никогда не стыдился говорить об этом. Азербайджан – мой отец, а Россия – мать. Появившись на свет, получив хорошее образование, сделав первые шаги в своей профессии на прекрасной земле, земле великих Низами, Хагани, Вургуна, Гаджибекова, Бюль-Бюля, Ниязи, Караева, Бейбутова, Амирова – список можно продолжать, – я очень молодым приехал в Москву. И она вмиг сделала меня известным всему Советскому Союзу, открыла передо мной огромные горизонты, окружила любовью... Но я всегда помню и наш бакинский двор, и бульвар на берегу теплого Каспия... Я часто приезжаю в свой Баку как на святую для меня землю.
Я бывал во многих городах мира, но не променяю Баку ни на один из них. Баку – незаменимый очаг для меня. Это город моего детства и юности.
Но вернусь к моему деду. С годами я, разумеется, наверстал, как мог, упущенное в детстве и юности, – стал интересоваться жизнью и творчеством своего знаменитого деда. Смотрел его архивы, читал письма, а главное, слушал дедовскую музыку, беседовал с людьми, которые его знали. И хоть судить о его жизни я могу, конечно, только косвенно, я всегда был твёрдо уверен в том, что мой дед – великий композитор и дирижёр. Я должен был повторить его путь – стать и композитором, и дирижёром, и пианистом. А чтобы закрепить за мной эту заочную идею, меня и нарекли при рождении именем деда. Деда я не знал и не мог знать – он умер в 1937 году в пятьдесят с небольшим от скоротечной чахотки. За пять лет до моего рождения.
У деда Муслима и бабушки Байдигюль было два сына: мой отец Магомет и дядя Джамал. Мой отец был моложе».
Но давайте вернёмся к Муслиму Магомаеву-младшему. Он никогда не думал, что станет певцом, а собирался вслед за дедом стать композитором и дирижёром.
Он сочинил свою первую мелодию, когда ему было 5 лет, и запомнил её на всю жизнь. Песня, которую он позже назвал «Соловьиный час», была написана на эту мелодию. Когда ему исполнилось семь, он пошёл в школу при Бакинской консерватории. В то время это была элитная школа для одарённых детей. В школу поступали после строгого отбора, а выпускники школы становились известными музыкантами.
Когда и как зародилась любовь Муслима к пению? Он посмотрел фильм «Молодой Карузо», в котором за кадром пел Марио дель Монако. Фильм произвёл на него такое впечатление, что он начал грезить пением.
Триумф
Следующим поворотным пунктом было лето 1962 года. Эстрадный оркестр азербайджанского радио и телевидения под управлением Тофика Ахмедова поехал на VIII Всемирный молодёжный фестиваль в Хельсинки. Муслим был единственным солистом, представлявшим Азербайджан. Перед началом фестиваля артистов из разных республик СССР, которые должны были поехать в Финляндию, пригласили в Москву. Молодой певец спел с оркестром несколько песен из своего репертуара: «Хотят ли русские войны?» (стихи Е. Евтушенко, муз. Е. Колмановского), «Бухенвальдский набат» (стихи А. Соболева, муз. В. Мурадели), а также «Guarda che luna», «Come prima» и другие итальянские песни.
Эти репетиции вызвали огромный интерес. Необычное исполнение Муслима, его талант и сильный, красивый голос пришлись по душе комиссии, возглавляемой известным дирижёром И. Тумановым. Певец был доволен, но, естественно, нервничал перед своей первой зарубежной поездкой и первым выступлением на конкурсе в присутствии международного жюри.
Оркестр Тофика Ахмедова давал несколько концертов в день – на улицах и площадях, в залах и на сценах. Музыкантов прекрасно принимали, и Муслим Магомаев стал лауреатом фестиваля. Все азербайджанцы были счастливы, особенно Муслим, который сдал свой первый артистический экзамен и вернулся домой с золотой медалью.
Спустя несколько дней вышел новый номер журнала «Огонёк», на обложке которого был портрет Муслима. Очень скоро о нём заговорила вся страна, а количество поклонников постоянно увеличивалось.
Той осенью мы снова увидели его выступление с оркестром в концертной программе, на центральном московском канале. Это было стартовой площадкой для последующих его выступлений на телевидении, с миллионами зрителей, стремящихся увидеть молодого певца.
В марте 1963 года в Москве проходили дни культуры и искусства Азербайджана. Лучшие музыкальные ансамбли, выдающиеся исполнители и молодые таланты поехали в Москву.
Концерты проходили в Кремлёвском Дворце Съездов (сейчас – Государственный Кремлёвский Дворец). Муслим вспоминает: «Честно говоря, я не нервничал перед концертом. Я был молод. Страх и волнение перед концертами пришли позже. Сейчас, несмотря на большой опыт, я чувствую огромную ответственность перед каждым концертом. Когда ты успешен и знаменит, требования к тебе в сто раз больше. Ты не можешь сегодня петь хуже, чем вчера. В молодости я не ощущал этой ответственности».
Постигая искусство
После Шовкет Мамедовой (1897-1981) и Бюль-Бюля (1897-1961) Муслим стал следующим певцом, который поехал на стажировку в знаменитый театр Ла Скала.
После возвращения из Италии он пел партии Фигаро и Скарпиа в операх «Севильский цирюльник» и «Тоска» на многих оперных сценах. Эти партии дали огромный толчок к прекрасной карьере. Посыпались приглашения из многих городов исполнить эти партии. Муслим, молодой и энергичный, – как только мог – радовал своих поклонников. Следует отметить, что после стажировки в Милане он пел обе партии на итальянском языке.
Он и репетировал эти партии по-итальянски, что не очень нравилось властям. Вот что он вспоминает:
«Меня вызвал к себе руководитель Управления музыкальных учреждений Завен Гевондович Вартанян… Завен Гевондович решил пожурить меня за то, что я пою по-итальянски. При этом ссылался на письма, которые они получали, где были жалобы:
– Трудящиеся не могут понять, о чем ты поешь.
– Зачем же вы меня посылали в Италию? Я учился у педагогов мирового класса, и они остались мною довольны. Я выучил оперные партии на том языке, на котором они написаны. Что же мне теперь, переделать все на русский? И на другой манер, и с другой фразировкой? А дух произведений?.. Тоже надо переделывать? Забыть то, чему меня учили? А если кто-то, придя в оперный театр, ничего не понял, то чем же артисты виноваты? Опера – это не кино. На оперные спектакли надо ходить подготовленными. Кроме того, в театре специальные программки продают.
Вартанян не знал, что сказать.
– Переделывать, не переделывать. Но что-то делать надо...
– Ничего не надо делать, Завен Гевондович. Либретто читать надо, то есть делать то, что делают за границей, когда слушают нашу оперу на чужом для них русском языке. Вы можете себе представить «Бориса Годунова» на французском? А песню «Вдоль по Питерской» на английском?
– Нет. Я, например, не могу.
– Потому-то во всём мире и ставят русские оперы на русском языке. Пусть и поют на плохом русском языке, но поют, потому что исполнять того же «Бориса Годунова» на другом языке – это будет другое пение, другие нюансы. Это другая опера. Со временем и у нас придут к тому, чтобы оперы исполнять на языке оригинала. В этом и состоит одна из задач искусства.
– Ну, дорогой! Какие задачи у искусства – не нам с тобой судить.
И Вартанян многозначительно указал пальцем в потолок... Но прошло время, и сейчас в наших театрах стараются ставить оперы на языке оригинала».
«Я выучил несколько народных песен...»
Несмотря на то что Муслим Магомаев был классическим певцом, он знал азербайджанскую народную музыку – мугам и ашуг, и особая, своя прелесть есть в его исполнении романсов «Sevgili janan» («Возлюбленная») и «Sansiz» («Без тебя»), в песнях азербайджанских композиторов.
Однажды мне посчастливилось побывать на одном из его сольных концертов в Париже. Среди зрителей были азербайджанцы, живущие в Париже. Они попросили Муслима спеть азербайджанскую народную песню. Муслим сел за рояль. Я удивился, когда он запел народную песню «Evleri var khana-khana» («В домах есть много окон»). В зал полился чистый, звонкий голос, и я был поражён.
В тот вечер за ужином в ресторане мой первый вопрос был об этой песне:
– Муслим, что это было? Вы включили её в репертуар специально для парижских гастролей?
– Я выучил несколько народных песен. Рашид Бейбутов (1915-1989) поддержал меня. Я слышал, как он исполняет азербайджанские народные песни. Я очень люблю его творчество, и он всегда даёт мне мудрые советы. Он всегда советовал мне включить несколько народных песен в свой репертуар, на всякий случай. В моих зарубежных гастролях азербайджанцы обычно хотят услышать эти песни. Вам понравилось?
– Великолепно! Я счастлив, что услышал Ваше первое исполнение этой песни. Прекрасно, Муслим!
– Я сейчас подумал вот о чём. Скоро у меня будет сольный концерт в Баку, но ещё есть время. Кроме этой песни, я бы хотел приготовить ещё несколько из репертуара Рашида Бейбутова и представить их на суд бакинских зрителей.
Муслим с любовью говорил о своём соотечественнике. Спустя годы она напишет в своих воспоминаних: «Незаменимый Рашид Бейбутов! Великий человек во всех отношениях (индивидуальность). В его время микрофон не был в моде, тогда пели на сцене без микрофона.
Гдебы ты ни сидел, можно было ясно и отчётливо услышать каждую ноту. Фильм «Аршин Мал-Алан», в котором он играл, был окном в мир искусства. Великолепный артист, и прекрасные голоса! Тогда я был ребёнком и даже не помышлял о выступлениях на сцене. Но после того, как увидел этот фильм, я всей душой полюбил творчество Рашида Бейбутова. Кто знает – может быть, моя страсть к пению родилась именно тогда»...
Без Муслима… всегда с Муслимом
Москва. 25 октября 2008 года. Обычный день календаря. Но – нет. В тот день чудовищная весть пришла в дома многих людей тяжёлым горем. Весь Азербайджан погрузился в траур, потеря была огромной. Один из величайших музыкантов эпохи, непревзойдённый певец и композитор Народный Артист Муслим Магомаев оставил этот мир.
Вдохновлённый творчеством великих музыкантов, один из которых – Муслим Магомаев, – Азербайджан пережил в двадцатом столетии своё второе возрождение.
В воспоминаниях о незабываемых моментах его жизни – горе всего народа.
«Муслим Магомаев был большим художником, он сыграл исключительную роль в развитии азербайджанской культуры. Его красивый голос очень редкого тембра, блестящие выступления и удивительная музыкальность сделали его любимцем миллионов. В 31 год ему присвоили звание Народного артиста СССР, что свидетельствует о его исключительной популярности. Он постоянно работал, оттачивая своё мастерство, его вклад в искусство неоценим. Он представлял Азербайджан на самых больших сценах мира. Каждый его концерт был центральным событием в культурной жизни страны».
«Творчество Муслима Магомаева явилось значительным этапом в нашей истории. Более За свои более чем полвека на сцене Муслим Магомаев подарил советской эстраде новое лицо, его влияние на музыкальные вкусы миллионов людей безгранично. Он обогатил нашу общую сокровищницу культуры европейскими и азербайджанскими музыкальными традициями».
«Государственный эстрадно-симфонический оркестр Азербайджана, созданный и возглавляемый им, способствовал сохранению и развитию богатых музыкальных традиций всей страны. Его любовь к жизни, обаяние, человечность и благородство составляют суть его творчества, для которого не существует ни времени, ни пространства».
«В своих песнях он – и первопроходец, и патриот. Его «Азербайджан» вызывает чувство гордости в сердце каждого соотечественника».
Певец, оставшийся верным искусству, которому он служил, навсегда снискал любовь всего народа. Независимый Азербайджан наградил его орденами Shohrat (Слава) и Istiglal (Независимость). Он всегда будет жить в сердцах азербайджанской народа.
Об авторе: Фазиль Разманзаде – публицист, журналист и автор более 30 книг о выдающихся деятелях культуры Азербайджана, автор книги «Если бы тебя не было...» о Муслиме Магомаеве.
Дополнительную информацию можно найти на Персональном Сайте певца:
Статья находится по адресу:
Журнал «Visions of Azerbaijan» (Июль-Август 2011 г.)
Выбор детства
Помнится, в 1955-56 г.г. в садике возле бакинской филармонии была студия изобразительного искусства. Среди детей, которые там занимались, был высокий худощавый мальчик, который заметно выделялся из всех. Позже мы узнали, что он также учится в музыкальной школе-десятилетке, которая сейчас носит имя Бюль-Бюля. Студией руководили художники Зия Каримбейли и Исмет Сафаров. Оба они в один голос расхваливали юношу и прочили ему большое будущее. Через несколько лет наш одноклассник, благодаря своему выдающемуся таланту, прославился далеко за пределами Азербайджана, но не как художник или скульптор, а как вокалист.
Много лет спустя Муслим Магомаев сказал: «То, что музыка, пение стало для меня главным, не может считаться предательством по отношению к живописи. Я по-прежнему люблю лепить и рисовать и иногда в свободное время пишу портреты и пейзажи».
Рояль и ноты – с одной стороны, кисти, мольберт, холст и краски – с другой... Не так просто стать художником или музыкантом, но в нём прекрасно уживаются оба эти мира, создавая музыкальные пейзажи.
Когда слушаешь Муслима, воспевающего Каспий, кажется, что море завидует людям на берегу. Оно яростно обрушивается, но затем успокаивается и нисходит на песок, с нежностью и любовью напевая берегу свою колыбельную.
Лилия, герань, роза... букет. Возьмите его, вдохните его аромат и вплетите его в косы своей возлюбленной... Вот в чём волшебство написанной им картины.
Вот наш Баку. Был ли этот город «возведён» на мелодию известной песни со словами «Город мой Баку»? Яркие, красочные дома и улицы словно создают на холсте художника рапсодию, воспевая его любовь к родной земле.
Камни, деревья, люди, – весь город поёт. Это Муслим поёт о Баку.
Ты меня зовёшь, Азербайджан,
Ты во мне поёшь, Азербайджан...
Певец исполняет «Весенний край – Азербайджан» так чисто и так мощно, в своём стиле. Муслим очень хорошо чувствует, что происходит у него в душе. Автопортрет переносит нас в концертный зал на его выступления.
Я спросил его:
– Вы хотите выставить эти работы?
Он ответил:
– У меня не было смелости на это и раньше, но мои друзья художники поддерживают меня в этом начинании. Если уж и экспонировать эти работы, то только на любительской выставке.
Мы обсуждали с ним эту тему несколько раз в Москве.
– Вы думаете, что Ваш талант к живописи может существовать отдельно от Вашего пения?
– Конечно, нет. Вся моя жизнь принадлежит пению.
Так и есть. Сам мир красок – это музыка.
Муслим всегда пел, когда работал над своими рисунками в студии изобразительного искусства, и Зия Каримбейли сказал ему однажды:
– Ты можешь стать художником, и у тебя прекрасный голос. Подумай, как следует, и реши, что для тебя лучше всего,– не то будет поздно, и ты уже не сможешь полностью отдаться чему-то одному.
По стопам деда…
Юноша долго не раздумывал и принял решение сразу: пение – вот его путь. Кажется, Муслим предвидел своё фантастическое будущее вокалиста. Вот что он писал в своих воспоминаниях:
«Я рос обычным ребёнком, и в детстве мы не любопытны к своим корням, к истории собственного рода. И мне, Муслиму Магомаеву-младшему, надо было бы ещё мальчишкой подробнее узнать о жизни Муслима Магомаева-старшего (1885-1937) со слов тех, кто был с ним рядом... Я говорю сейчас, что я горжусь своей Родиной и люблю её. Я никогда не стыдился говорить об этом. Азербайджан – мой отец, а Россия – мать. Появившись на свет, получив хорошее образование, сделав первые шаги в своей профессии на прекрасной земле, земле великих Низами, Хагани, Вургуна, Гаджибекова, Бюль-Бюля, Ниязи, Караева, Бейбутова, Амирова – список можно продолжать, – я очень молодым приехал в Москву. И она вмиг сделала меня известным всему Советскому Союзу, открыла передо мной огромные горизонты, окружила любовью... Но я всегда помню и наш бакинский двор, и бульвар на берегу теплого Каспия... Я часто приезжаю в свой Баку как на святую для меня землю.
Я бывал во многих городах мира, но не променяю Баку ни на один из них. Баку – незаменимый очаг для меня. Это город моего детства и юности.
Но вернусь к моему деду. С годами я, разумеется, наверстал, как мог, упущенное в детстве и юности, – стал интересоваться жизнью и творчеством своего знаменитого деда. Смотрел его архивы, читал письма, а главное, слушал дедовскую музыку, беседовал с людьми, которые его знали. И хоть судить о его жизни я могу, конечно, только косвенно, я всегда был твёрдо уверен в том, что мой дед – великий композитор и дирижёр. Я должен был повторить его путь – стать и композитором, и дирижёром, и пианистом. А чтобы закрепить за мной эту заочную идею, меня и нарекли при рождении именем деда. Деда я не знал и не мог знать – он умер в 1937 году в пятьдесят с небольшим от скоротечной чахотки. За пять лет до моего рождения.
У деда Муслима и бабушки Байдигюль было два сына: мой отец Магомет и дядя Джамал. Мой отец был моложе».
Но давайте вернёмся к Муслиму Магомаеву-младшему. Он никогда не думал, что станет певцом, а собирался вслед за дедом стать композитором и дирижёром.
Он сочинил свою первую мелодию, когда ему было 5 лет, и запомнил её на всю жизнь. Песня, которую он позже назвал «Соловьиный час», была написана на эту мелодию. Когда ему исполнилось семь, он пошёл в школу при Бакинской консерватории. В то время это была элитная школа для одарённых детей. В школу поступали после строгого отбора, а выпускники школы становились известными музыкантами.
Когда и как зародилась любовь Муслима к пению? Он посмотрел фильм «Молодой Карузо», в котором за кадром пел Марио дель Монако. Фильм произвёл на него такое впечатление, что он начал грезить пением.
Триумф
Следующим поворотным пунктом было лето 1962 года. Эстрадный оркестр азербайджанского радио и телевидения под управлением Тофика Ахмедова поехал на VIII Всемирный молодёжный фестиваль в Хельсинки. Муслим был единственным солистом, представлявшим Азербайджан. Перед началом фестиваля артистов из разных республик СССР, которые должны были поехать в Финляндию, пригласили в Москву. Молодой певец спел с оркестром несколько песен из своего репертуара: «Хотят ли русские войны?» (стихи Е. Евтушенко, муз. Е. Колмановского), «Бухенвальдский набат» (стихи А. Соболева, муз. В. Мурадели), а также «Guarda che luna», «Come prima» и другие итальянские песни.
Эти репетиции вызвали огромный интерес. Необычное исполнение Муслима, его талант и сильный, красивый голос пришлись по душе комиссии, возглавляемой известным дирижёром И. Тумановым. Певец был доволен, но, естественно, нервничал перед своей первой зарубежной поездкой и первым выступлением на конкурсе в присутствии международного жюри.
Оркестр Тофика Ахмедова давал несколько концертов в день – на улицах и площадях, в залах и на сценах. Музыкантов прекрасно принимали, и Муслим Магомаев стал лауреатом фестиваля. Все азербайджанцы были счастливы, особенно Муслим, который сдал свой первый артистический экзамен и вернулся домой с золотой медалью.
Спустя несколько дней вышел новый номер журнала «Огонёк», на обложке которого был портрет Муслима. Очень скоро о нём заговорила вся страна, а количество поклонников постоянно увеличивалось.
Той осенью мы снова увидели его выступление с оркестром в концертной программе, на центральном московском канале. Это было стартовой площадкой для последующих его выступлений на телевидении, с миллионами зрителей, стремящихся увидеть молодого певца.
В марте 1963 года в Москве проходили дни культуры и искусства Азербайджана. Лучшие музыкальные ансамбли, выдающиеся исполнители и молодые таланты поехали в Москву.
Концерты проходили в Кремлёвском Дворце Съездов (сейчас – Государственный Кремлёвский Дворец). Муслим вспоминает: «Честно говоря, я не нервничал перед концертом. Я был молод. Страх и волнение перед концертами пришли позже. Сейчас, несмотря на большой опыт, я чувствую огромную ответственность перед каждым концертом. Когда ты успешен и знаменит, требования к тебе в сто раз больше. Ты не можешь сегодня петь хуже, чем вчера. В молодости я не ощущал этой ответственности».
Постигая искусство
После Шовкет Мамедовой (1897-1981) и Бюль-Бюля (1897-1961) Муслим стал следующим певцом, который поехал на стажировку в знаменитый театр Ла Скала.
После возвращения из Италии он пел партии Фигаро и Скарпиа в операх «Севильский цирюльник» и «Тоска» на многих оперных сценах. Эти партии дали огромный толчок к прекрасной карьере. Посыпались приглашения из многих городов исполнить эти партии. Муслим, молодой и энергичный, – как только мог – радовал своих поклонников. Следует отметить, что после стажировки в Милане он пел обе партии на итальянском языке.
Он и репетировал эти партии по-итальянски, что не очень нравилось властям. Вот что он вспоминает:
«Меня вызвал к себе руководитель Управления музыкальных учреждений Завен Гевондович Вартанян… Завен Гевондович решил пожурить меня за то, что я пою по-итальянски. При этом ссылался на письма, которые они получали, где были жалобы:
– Трудящиеся не могут понять, о чем ты поешь.
– Зачем же вы меня посылали в Италию? Я учился у педагогов мирового класса, и они остались мною довольны. Я выучил оперные партии на том языке, на котором они написаны. Что же мне теперь, переделать все на русский? И на другой манер, и с другой фразировкой? А дух произведений?.. Тоже надо переделывать? Забыть то, чему меня учили? А если кто-то, придя в оперный театр, ничего не понял, то чем же артисты виноваты? Опера – это не кино. На оперные спектакли надо ходить подготовленными. Кроме того, в театре специальные программки продают.
Вартанян не знал, что сказать.
– Переделывать, не переделывать. Но что-то делать надо...
– Ничего не надо делать, Завен Гевондович. Либретто читать надо, то есть делать то, что делают за границей, когда слушают нашу оперу на чужом для них русском языке. Вы можете себе представить «Бориса Годунова» на французском? А песню «Вдоль по Питерской» на английском?
– Нет. Я, например, не могу.
– Потому-то во всём мире и ставят русские оперы на русском языке. Пусть и поют на плохом русском языке, но поют, потому что исполнять того же «Бориса Годунова» на другом языке – это будет другое пение, другие нюансы. Это другая опера. Со временем и у нас придут к тому, чтобы оперы исполнять на языке оригинала. В этом и состоит одна из задач искусства.
– Ну, дорогой! Какие задачи у искусства – не нам с тобой судить.
И Вартанян многозначительно указал пальцем в потолок... Но прошло время, и сейчас в наших театрах стараются ставить оперы на языке оригинала».
«Я выучил несколько народных песен...»
Несмотря на то что Муслим Магомаев был классическим певцом, он знал азербайджанскую народную музыку – мугам и ашуг, и особая, своя прелесть есть в его исполнении романсов «Sevgili janan» («Возлюбленная») и «Sansiz» («Без тебя»), в песнях азербайджанских композиторов.
Однажды мне посчастливилось побывать на одном из его сольных концертов в Париже. Среди зрителей были азербайджанцы, живущие в Париже. Они попросили Муслима спеть азербайджанскую народную песню. Муслим сел за рояль. Я удивился, когда он запел народную песню «Evleri var khana-khana» («В домах есть много окон»). В зал полился чистый, звонкий голос, и я был поражён.
В тот вечер за ужином в ресторане мой первый вопрос был об этой песне:
– Муслим, что это было? Вы включили её в репертуар специально для парижских гастролей?
– Я выучил несколько народных песен. Рашид Бейбутов (1915-1989) поддержал меня. Я слышал, как он исполняет азербайджанские народные песни. Я очень люблю его творчество, и он всегда даёт мне мудрые советы. Он всегда советовал мне включить несколько народных песен в свой репертуар, на всякий случай. В моих зарубежных гастролях азербайджанцы обычно хотят услышать эти песни. Вам понравилось?
– Великолепно! Я счастлив, что услышал Ваше первое исполнение этой песни. Прекрасно, Муслим!
– Я сейчас подумал вот о чём. Скоро у меня будет сольный концерт в Баку, но ещё есть время. Кроме этой песни, я бы хотел приготовить ещё несколько из репертуара Рашида Бейбутова и представить их на суд бакинских зрителей.
Муслим с любовью говорил о своём соотечественнике. Спустя годы она напишет в своих воспоминаних: «Незаменимый Рашид Бейбутов! Великий человек во всех отношениях (индивидуальность). В его время микрофон не был в моде, тогда пели на сцене без микрофона.
Гдебы ты ни сидел, можно было ясно и отчётливо услышать каждую ноту. Фильм «Аршин Мал-Алан», в котором он играл, был окном в мир искусства. Великолепный артист, и прекрасные голоса! Тогда я был ребёнком и даже не помышлял о выступлениях на сцене. Но после того, как увидел этот фильм, я всей душой полюбил творчество Рашида Бейбутова. Кто знает – может быть, моя страсть к пению родилась именно тогда»...
Без Муслима… всегда с Муслимом
Москва. 25 октября 2008 года. Обычный день календаря. Но – нет. В тот день чудовищная весть пришла в дома многих людей тяжёлым горем. Весь Азербайджан погрузился в траур, потеря была огромной. Один из величайших музыкантов эпохи, непревзойдённый певец и композитор Народный Артист Муслим Магомаев оставил этот мир.
Вдохновлённый творчеством великих музыкантов, один из которых – Муслим Магомаев, – Азербайджан пережил в двадцатом столетии своё второе возрождение.
В воспоминаниях о незабываемых моментах его жизни – горе всего народа.
«Муслим Магомаев был большим художником, он сыграл исключительную роль в развитии азербайджанской культуры. Его красивый голос очень редкого тембра, блестящие выступления и удивительная музыкальность сделали его любимцем миллионов. В 31 год ему присвоили звание Народного артиста СССР, что свидетельствует о его исключительной популярности. Он постоянно работал, оттачивая своё мастерство, его вклад в искусство неоценим. Он представлял Азербайджан на самых больших сценах мира. Каждый его концерт был центральным событием в культурной жизни страны».
«Творчество Муслима Магомаева явилось значительным этапом в нашей истории. Более За свои более чем полвека на сцене Муслим Магомаев подарил советской эстраде новое лицо, его влияние на музыкальные вкусы миллионов людей безгранично. Он обогатил нашу общую сокровищницу культуры европейскими и азербайджанскими музыкальными традициями».
«Государственный эстрадно-симфонический оркестр Азербайджана, созданный и возглавляемый им, способствовал сохранению и развитию богатых музыкальных традиций всей страны. Его любовь к жизни, обаяние, человечность и благородство составляют суть его творчества, для которого не существует ни времени, ни пространства».
«В своих песнях он – и первопроходец, и патриот. Его «Азербайджан» вызывает чувство гордости в сердце каждого соотечественника».
Певец, оставшийся верным искусству, которому он служил, навсегда снискал любовь всего народа. Независимый Азербайджан наградил его орденами Shohrat (Слава) и Istiglal (Независимость). Он всегда будет жить в сердцах азербайджанской народа.
Об авторе: Фазиль Разманзаде – публицист, журналист и автор более 30 книг о выдающихся деятелях культуры Азербайджана, автор книги «Если бы тебя не было...» о Муслиме Магомаеве.
Дополнительную информацию можно найти на Персональном Сайте певца:
Статья находится по адресу: