С вымени крана выливается время,
Иллюзорностью будня предвещая закат,
Преобразует день в ночи безмерье,
Звоном о жесть изображая набат.
На темных просторах лестничной клетки
Мой череп проломлен глумливым рассветом.
Скитаясь по венам в последней разведке,
Сгущался сок крови тем яростным летом.
Залпом табачным раздроблены мысли,
Въедаясь под кожу, ползет муравей.
Его не извлечь, попытки безсмысленны.
Сквозь занавес дыма распластан ручей.
Смрадным дыханием дико кривляясь,
Облик вселенной отрицает табу.
Жизнь - это смерть, любовь - это ярость,
Стоя на месте, нрукотворно плыву.
Сонное солнце вперилось взглядом
В гладь океана леденящих котов.
Застывшие пальцы ломают бесславно
Последние спички - предки костров.
Пламенем снега выедаются камни,
Теряют черты неподвижности стены,
Лишь только время все капает с крана,
Лишь только кровь обжигает мне вены.
Иллюзорностью будня предвещая закат,
Преобразует день в ночи безмерье,
Звоном о жесть изображая набат.
На темных просторах лестничной клетки
Мой череп проломлен глумливым рассветом.
Скитаясь по венам в последней разведке,
Сгущался сок крови тем яростным летом.
Залпом табачным раздроблены мысли,
Въедаясь под кожу, ползет муравей.
Его не извлечь, попытки безсмысленны.
Сквозь занавес дыма распластан ручей.
Смрадным дыханием дико кривляясь,
Облик вселенной отрицает табу.
Жизнь - это смерть, любовь - это ярость,
Стоя на месте, нрукотворно плыву.
Сонное солнце вперилось взглядом
В гладь океана леденящих котов.
Застывшие пальцы ломают бесславно
Последние спички - предки костров.
Пламенем снега выедаются камни,
Теряют черты неподвижности стены,
Лишь только время все капает с крана,
Лишь только кровь обжигает мне вены.
