ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО
Данное произведение сильно отличается от всех моих предыдущих творений. Под главной отличительной чертой, я прежде всего подразумеваю то, что работа по большому счёту является сосредоточием моих мыслей, пришедших мне в голову за эти три года, пока я вынашивал её идею. Проще говоря, это некий коктейль, смешанный из автобиографических воспоминаний и заранее выдуманных историй, поэтому если кто-то сочтёт тот или иной образ, встреченный в книге, похожим на себя – прошу не судить строго. Разумеется, всё это было приведено к единому знаменателю и решено в форме дневника, ведущегося относительно взрослым языком, да и ещё от третьего лица. Довольно необычный подход, правда? Ах да, забыл предупредить ещё об одной немаловажной детали… В отличие от предыдущих некоторых моих творений, здесь присутствует большой процент быта, поэтому, если вы ищите разнообразных перестрелок или магических превращений, то, вероятно, лучше вам найти другую книгу. Здесь же действие будет происходить медленно и вяло, с максимальным эффектом погружения. Поехали!
Вы когда-нибудь смотрели фильмы про всяких героев? Ну, знаете, эдаких, огромных мужиков с накаченными бицепсами и в облегающих синих или красных костюмах, которые в последнюю минуту всегда спасут громко вопящую, взывающую о помощи фигуристую героиню из лап коварного злодея, который так и норовит захватить мир. И при этом совершенно неважно в какие конкретно передряги попала девица: будь она привязана толстенными канатами к железной дороге, по которой вот-вот должен проехаться поезд; или же зажата в тиски гигантским краном, который ежесекундно приближается прямиком к раскалённой лаве; да хоть даже пусть её заперли в пустой камере и пустили удушливый газ – герой всегда найдёт выход из положения! А злодей, как положено доброй и поучительной сказке, в любом случае остаётся наказанным, будь он маленьким назойливым москитом или же здоровенным пуленепробиваемым роботом. После всего этого героиня моментально становится девушкой главного героя, даже если десять минут назад она ненавидела его больше всего на свете. И, само собой разумеется, в последней сцене на фоне оранжевого заката она дарит ему долгий незабываемый поцелуй! Да, чего уж таить, и сам благородный герой в начале фильма, как правило, является неудачником, каких свет не видывал. Всё у него валится из рук, все обходят его стороной, и никто не понимает. Но тут вдруг что-то происходит и у него, откуда ни возьмись, проявляются скрытые сверх способности, о коих он и не догадывался раньше. Это может быть что угодно: растворение в темноте, замораживание воды взмахом руки, бесконечное поглощение пончиков, перемещение в пространстве и времени – не важно. Главное, что как только эта способность проявляется, герой начинает использовать её к месту и не к месту, тем самым заставляя окружающих, наконец, обратить на себя внимание. В общем, скука, да и только.
К чему я всё это говорю? Дело в том, что во всех этих американских сказках нет ни слова правды. Несомненно, благородные герои существуют и в наше время, они прячутся среди толп людей и на первый взгляд ничем не отличаются от основной массы. Им также приходится выгуливать собаку каждое утро и готовить завтрак. Они не носят футболок с американскими буквами «S» на груди и не брезгуют метрополитеном. Скажу даже больше, спасать людей – это не такое уж и редкое занятие, да и заниматься этим можно не только по ночам, когда город спит. За спасание людей от гибели платят жалкие копейки, поэтому работать приходится, чуть ли не на голом энтузиазме. Почему я так много об этом знаю? Очень просто – я один из них. Я работаю пожарником и немного подрабатываю расследователем всяким тёмных дел. Это моё хобби. Кому же из нас в детстве не хотелось взять и отправиться в дальние дали на поиски приключений! Насмотревшись вышеописанных сказочных фильмов, нам самим хотелось почувствовать себя кем-то особенным в этом сером прокуренном мире. Мне удалось воплотить эту мечту через года, чем я вполне доволен. Что может быть увлекательнее, чем прилив адреналина в крови, когда осознаёшь, что твоя жизнь висит на волоске? А ещё приятнее ощущаешь себя, когда осознаёшь, что способен оберегать, выхватывать в последнее мгновение человеческие души из когтей бездыханной смерти. И ведь действительно, чувствуешь себя прямо-таки киногероем. Единственное неудобство заключается только в том, что никогда наперёд не знаешь, когда человеку понадобится твоя помощь, поэтому в любой момент времени нужно быть наготове. А это, кстати, очень мешает личной жизни.
Так и произошло в этот раз. Среди ночи меня разбудил телефонный звонок. Это было ужасно, ведь моя голова итак раскалывалась от двухнедельной бессонницы, а тут, наконец, вроде бы даже удалось заснуть… Ан нет, не тут-то было! Вначале я решил проигнорировать звонок, но проклятый аппарат никак не хотел угомониться. Более того, каждый новый его позывной, казалось, всё сильнее отдавал в моём мозгу, и в скором времени это стало просто невыносимо. Я зажмурился, потом приоткрыл левый глаз, чтобы как-то сориентироваться в пространстве и машинально протянул руку к тому месту, откуда исходил звон. Нащупав трубку, я тут же поднёс её к уху.
- Какого чёрта? – решил вежливо завязать разговор я.
- Юра, как хорошо, что ты не спишь! У нас тут ЧП! – раздался в трубке тревожный голос моего коллеги, Стаса.
- Чайные посиделки? – попытался пошутить я.
- Да какие посиделки! Пожар на улице свободы, дом шесть! Всё небо уже закоптилось, нужно вызывать подкрепление, иначе вся улица выгорит к чёртовой матери! – быстро, едва разборчиво проговорил Стас.
Я хотел сказать что-то в роде: «Хорошо, еду», но получилось только кивнуть. В трубке начались гудки. На циферблате было почти четыре часа утра. За окном было сыро и достаточно прохладно. Очень не хотелось вставать, но раз я уже взял трубку, то пути назад теперь не было – нужно выполнять свою миссию. Полежав пару минут и поворочавшись с боку на бок, я откинул одной ногой край одеяла. Спящая рядом жена недовольно что-то пробубнила во сне. Я посидел ещё чуть-чуть в тишине и пошёл на кухню, чтобы приготовить себе горячий кофе. Он всегда помогал взбодриться в те дни, когда больше всего не хотелось вставать на работу. Совершенно без задней мысли я включил телевизор, пощёлкал по нескольким программам и сию минуту выключил, так как смотреть было по-прежнему нечего. И тут до меня дошло – сейчас же горит пожар, нельзя терять ни минуты! Это может стоить людям жизни! Недопив своё кофе, я бросился к шкафу, чтобы потеплее одеться и отправиться в дорогу. Спускаясь галопом с четырнадцатого на первый этаж, я проклинал всех на свете и завидовал охотникам за привидениями или хотя бы тем счастливцам, в чьём доме присутствовал исправно работающий лифт. Наконец, я выбежал из двери, и свежий воздух ударил мне в нос. Было темно и сыро – лишь одинокая лампочка, гудя сама с собой наедине, освещала этот мрак. Я сделал пару вдохов и пошёл к машине, благо идти до неё было совсем недалеко. Сев за руль, я сразу же включил радио, чтобы хоть как-то скоротать себе дорогу. Там шла какая-то очередная тупая викторина, где любили задавать вопросы типа: «какого цвета белая лошадь Наполеона?», и, что более всего меня поразило, кто-то ещё умудрялся дозваниваться в прямой эфир в четыре часа утра и давать неправильные ответы! А затем ведущий включил занудную медленную музыку, от которой и вовсе хотелось спать. Раньше мне казалось, что Москва стоит в пробках круглосуточно – теперь же, когда мне удалось добраться до места назначения, ни разу не останавливаясь, я понял, что ошибался. У шестого дома к моему приезду уже стояло несколько больших красных машин, а дым уже начинал рассеиваться. Кажется, ребята уже итак справились без меня. Припарковавшись поудобнее и предварительно закрыв все окна, чтобы дым не проник внутрь, я вышел из машины и направился к своим коллегам. Меня откровенно злило, что товарищ отнял мой сон, да ещё и зазря вытащил сюда, поэтому на разговоры я был скуп.
- О! Тебя пока дождёшься, апокалипсис настанет! – окрикнул меня издалека Стас.
- Я вижу, вы и без моей помощи тут прекрасно справились, - сухо ответил я.
Стас подошёл, хлопнул меня по плечу, усмехнулся и покачал головой. Это был высокий толстый тип, и как полагается всем толстякам, улыбка никогда не сходила с его уст. В его бесконечном добродушии и оптимистическом взгляде на мир таилось какое-то обаяние, и оттого у него было много друзей и ни одного врага. Если Стаса спрашивали, как у него идут дела, он всегда блестел зубами и отвечал: «хорошо», даже если на самом деле дела шли неважно. А если вдруг и случалось что-то плохое, то он говорил, что непременно всё будет хорошо, нужно только выждать немного времени. Разбивал ли кто коленку или ссорился с другом, он умел подобрать к каждому нужные слова, чтобы его утешить. Доброта этого человека проявлялась не только внутри, но и снаружи. Стаса нельзя было встретить в чёрной или однотонной одежде – он любил одевать только то, что отражало его извечно радужное настроение.
Не вводя меня в курс дела, он предложил мне пройти внутрь дома. В подъезде у места происшествия уже стояли другие мои коллеги, и расспрашивали соседей пострадавшего обо всём, что они видели или слышали. Активнее всех выступала низенькая бабушка с платочком на голове. Она там много жестикулировала, что все смотрели скорее на её руки, чем слушали то, что она говорит.
- Я вообще думала, что там уже никто не живёт! Тоже мне, свалились на голову, соседушки! Мало того, что всем в округе нервы подпортили, так они ещё и смерти моей хотят. Чуть н е задушили, ей Богу! – лепетала старушка.
- То есть как, никто не живёт? С чего вдруг? – удивился я.
- А вот так! У них вообще вся семейка странная. Отец ушёл из дому, мать вслед за ним, да и дите, небось, по подворотням начало шастать без присмотру-то. Я вечно как не поднимаюсь, стараюсь эту дверь стороной обходить, а то мало ли чего ещё, - продолжала старушенция.
- Забавно, - прокомментировал я вслух.
Вскоре наша бравая команда увела всех посторонних болтунов подальше от места происшествия, и попыталась войти внутрь помещения, где был пожар, но дверь оказалась заперта. Прежде, чем ломать дверь, мы решили пару раз нажать на звонок – вдруг кто-то откроет. Но никто не открывал, и поэтому решительные меры не заставили себя долго ждать. Стас разбежался и с криком: «всегда хотел это сделать» вышиб дверь ногой. Благо, она была деревянной и уже не крепко держалась на петлях. Поднялась пыль. Несколько человек из наших начали усиленно чихать и размахивать руками. Прямо с порога нас встретила атмосфера разрух и заброшенности. Под ногами то и дело что-то хрустело, какие-то крошечные стеклянные осколки. И газетные листы. В самом деле, создавалось ощущение, будто бы сюда не ступала нога человека, по крайней мере, несколько лет. Пройдя по узенькому коридорчику, кто-то пошёл налево, в одну из комнат, а кто-то прямо, на кухню. Газовая плита была перевёрнута, а окно, которое выходило прямиком на лес, разбито. Я машинально провёл пальцем по столу. Толстый слой пыли доказал, что тут давно уже никто не сидел. Один мой коллег заключил, что возгорание вполне могло произойти из-за замыкания проводов. Войдя в другую комнату, мы обнаружили ещё больший бардак, и парня, лежавшего на диване. Он лежал на животе и упирался головой в подушку, а его руки безжизненно свисали вниз. Они были ужасно тонкими и бледными, как сама луна. Стас тяжело вздохнул. Другой мой товарищ осторожно подошёл к лежащему и взял его за запястье, чтобы проверить пульс. Затем он обернулся к нам и отрицательно покачал головой. Оглядев руку парня внимательнее, он заметил на ней много кровавых точек от уколов. Действительно, это выглядело, будто бы его пытали, не переставая, как на второй мировой, и замучили до смерти. Признаюсь, мне было не очень приятно лицезреть данную картину. Хотелось побыстрее убраться домой и досмотреть свой сон, чтобы утром встать со свежей головой. Теперь всё стало ясно – мы имели дело с наркоманом, который случайным образом, то ли из-за приступа неведомой агрессии, то ли из-за ломки, а, может, ещё по какой-то причине устроил возгорание. Молчание нарушил голос нашего коллеги, который просил всех спуститься обратно в подъезд, потому что на место прибыли какие-то новые свидетели. Все сию же секунду рванулись на выход, а я захотел ещё пару раз пройтись по комнате. Мне не давала покоя мысль о том, как он мог так поступить, исколов себя насмерть. Да ему на вид было не более восемнадцати лет, он ещё и половины жизни не прожил! Неужели можно было так просто взять и отказаться, ведь второго такого шанса познать жизнь никогда не будет! Насколько же нужно быть глупым и морально деградировавшим, чтобы такое совершить с собой! Я был уверен – это тело ещё не раз приснится мне в кошмарах. Вдруг, уже собравшись уходить, я заметил, что руки парня не просто свисали, а как будто к чему-то тянулись. Немного порыскав на полу около дивана, мне удалось откопать среди валяющегося хлама небольшой блокнотик. Я посмотрел по сторонам, и хотя было сказано, чтобы никто ничего не трогал до прихода следователя, положил его себе в карман.
Далее день прошёл без приключений, и только вернувшись домой, я вспомнил об этом блокнотике. Все уже спали, когда я вошёл домой. В принципе, тут нет ничего необычного – я всегда прихожу домой поздно. Заварив себе кофе и усевшись в мягкое кресло за письменный стол, я открыл его и погрузился в чтение. Оказалось, что это был дневник того парня. Он вёл его с раннего возраста и практически до наших дней. На минуту моим сознанием овладела совесть, которая говорила, что читать дневники других людей неприлично, но тут же сработала логика, которая убедила меня, что раз владелец дневника мёртв, то ему должно быть уже глубоко наплевать, читает ли кто его или нет. Каждая запись, как положено всем нормальным дневникам, датировалась конкретным числом и месяцем, и, порой, так подробно описывалась, что происходящие в то время действия можно было без труда представить вживую. Иногда по неизвестной причине автор начинал писать о себе от третьего лица, и тогда это ещё больше походило на полноценную книгу. Первая запись была датирована аж 1996-ым годом. Впрочем, чего уж так пересказывать, давайте я лучше приведу текст дневника здесь.
31 августа 1996
Итак, сегодня последний день его беззаботной жизни – уже завтра всё поменяется. Дверь в уютную спаленку отворилась, и на пороге появился маленький мальчик с русыми волосами. Это был Миша. Его короткая, взъерошенная в иглы у ёжика стрижка говорила о его непоседливом характере. Недолго думая, он прошёл в комнату и залез на кровать. Она была аккуратно убрана и так мягка, как летняя трава под ногами, когда босиком бежишь навстречу своему близкому человеку, которого сотню лет не видел. Но вместо того, чтобы лечь и, наконец, предаться сну, мальчик начал прыгать, что есть мочи, и весело смеяться. Потолок, на который были наклеены светящиеся в темноте звёздочки, то приближался к нему, то отдалялся. Он размахивал руками, пытаясь прыгнуть ещё выше, чтобы коснуться ну хотя бы до одной из них. Но они так и остались недосягаемы. Вот в комнату вошла женщина средних лет с тёмными до плеч волосами. Пожалуй, первой, что бросалось в глаза при рассмотрении её образа – это нос. Он был таким острым, что, казалось, просто проведя по нему пальцем, можно было сильно порезаться. Она сделала недовольную мину и громко произнесла:
- А ну, ложись спать, кому сказала! Посмотри сколько уже времени!
Мальчик хотел поспорить и выпросить ещё пять минут на отдых, но тут встретился с грозными глазами матери и понял, что лучше будет немедленно выполнить требование. Он последний раз посмотрел на светящиеся на потолке звёздочки, которых так и не смог достать, и слез с кровати, чтобы поправить одеяло, а затем лечь и предаться сну. Мать закрыла дверь в комнату, подошла к нему, и наклонившись над ним, провела рукой по волосам мальчика. В этом движении было столько нежности, и оно так контрастировало с её лицом, что невозможно было поверить, что рука принадлежит именно ей. Мальчик ворочался, ему не хотелось спать. В нём была ещё уйма неизрасходованной энергии, и ещё куча вопросов в его голове, на которые он не успел получить ответа. Хотелось прыгать, бегать, открывать новые земли и изобретать велосипеды, но день уже подходил к концу, и нужно было оставить что-то на завтра, ведь если узнать обо всём сразу, то зачем дальше жить? Женщина слегка откинулась назад и, вздохнув, с горечью в голове произнесла:
- Нужно слушаться своих родителей. У тебя завтра тяжёлый день. Теперь всё будет по-другому. Ты уже взрослый, а у взрослых есть свои обязанности. И если ты будешь внимательно к ним относиться, то из тебя выйдет хороший человек… Не то, что твой папа, который…
- Мам, я боюсь, - перебил её он, натянув на себя одеяло.
- Не бойся, в этом нет ничего страшного. Люди учатся, для того чтобы потом занять своё место в жизни. А если ты не станешь слушать учителей, то из тебя ничего путного не выйдет. Ты будешь как те дяденьки, что сидят в грязной одежде на дороге и просят мелочь, - высказалась мать.
- А какое моё место в жизни? – спросил мальчик.
- Вот это уже конкретно от тебя самого зависит. Если будешь стараться и не стоять на месте, то сможешь стать, кем только захочешь. Ну, а теперь спи спокойно и ни о чём не думай. Тебе нужно хорошенько выспаться, иначе завтра голова весь день болеть будет, - сказала мать.
- Э, куда я попал? Ты чего разлёгся? – едва разборчиво пробубнил, вывалившийся из двери отец.
- Не обращай внимания, - сказала мать и удалилась.
Собственно, такие сцены ребёнку приходилось наблюдать крайне часто. Он вообще уже забыл, когда в последний раз видел своего отца трезвым. Каждый раз он распахивал дверь, делал вперёд пару небрежных шагов, и, встав в горделивую позу, начинал лаять на всё, что видел перед собой. Какое-то время он работал сантехником, но деньги до дома не доносил, поскольку по пути его встречали пивные бары и прочие заведения подобного рода. Возможно, в его лексиконе и присутствовали какие-либо слова, кроме нецензурной брани, но родной семье их слышать не приходилось. Он жил так, как будто сегодняшний день последний, а в полночь свершится долгожданное пророчество древнего племени и на Землю упадёт гигантский метеорит; жил, не задумываясь о том, что должен содержать семью и воспитывать ребёнка. Это достаточно грустно, когда люди начинают жить только ради себя. Вскоре, за такие заслуги, а вернее сказать, за их отсутствие, его и вовсе выгнали с работы, и семья целиком и полностью стала держаться на матери. И ладно бы, если дело касалось только зарплаты. Матери требовалось одновременно с этим следить за тем, чтобы отец не покалечил сына за очередную глупую проделку. В подобных случаях она всегда принимала удар на себя. Вот и сейчас: мать вытолкнула отца рукой из детской спальни и, закрыв за собой дверь, начала разбираться. Хотя дверь была заперта, у стен существовали уши, а посему всю их ругань и звуки ударов по лицу, разумеется, было отчётливо слышно. Поначалу мальчик боялся этого, а иногда даже выбегал из комнаты и начинал защищать родную мать, но всё это заканчивалось плохо, поэтому, в скором времени ему ничего не осталось, кроме как принять вышеописанные семейные отношения как данность.
Так или иначе, спать, когда рядом постоянно кого-то бьют, было невозможно. Мальчик присел на кровати. Ему показалось, что кто-то стучал в окно. На несколько мгновений установилась тишина. Мальчику подумалось, что это вполне могла быть ветка дерева, которая случайно ударилась о стекло из-за сильных порывов ветра. Однако, лишь стоило ему прилечь обратно и закрыть глаза, как вдруг стук повторился. Нашему герою стало одновременно страшно и любопытно, но очень скоро любопытство побороло страх, и вместо того, чтобы залезть с головой под одеяло, он встал и направился к окну. К тому же в комнате стало довольно душно. Раскрыв занавески, мальчик убедился, что никакого дерева нет. Он обнаружил на подоконнике голубя, который с интересом разглядывал его лицо. Признаться, ему было весьма неожиданно лицезреть подобного гостя ночью у порога своего дома, но он не растерялся и повернул ручку, чтобы впустить свежий воздух внутрь, а заодно, быть может, погладить одинокую птичку. Мальчик слегка наклонился, чтобы быть на одном уровне с голубем и между ними завязался немой диалог, во время которого каждый изучал своего собеседника взглядом. Затем он попытался поднести к птице свою руку, чтобы та поняла, что для неё этот мальчик не представляет совершенно никакой опасности, но та вдруг встрепенулась, очевидно, неправильно понял его намерения, и улетела. Ребёнок вернулся к своей кровати. Вопли и крики за стеной никак не утихали, они только переходили из одной комнаты в другую, потом на кухню и так далее. Уже лёжа на подушке и зачем-то считая потолочные звёздочки, он никак не мог смириться с тем, что уже, начиная с завтрашнего дня, его будет ждать совсем другая жизнь, а всё, что происходило до этого в одночасье станет пережитками прошлого. Он вспоминал как, гуляя по улице, или играя в песочнице с друзьями, видел проходящих мимо мальчишек лет тринадцати, с рюкзаками за спиной. Обычно они возвращались домой в одно и то же время, и всегда группой по пять или шесть человек, и каждый из них говорил какие-то плохие слова в адрес школы. В основном все жалобы сводились к тому, что их достали эти занудные учителя, которые ни за что на них ругаются, и нескончаемые горы домашних заданий. Слушая всё это, у мальчика в воображении рисовалась страшная картина, что школа – это нечто сравни тюрьме, куда заключают всех невинных, достигших определённого возраста детей. Ещё стоит вспомнить эти страшные звонки, доносящиеся из школьного здания каждые сорок минут. Можно представить насколько у них там всё строго! И взрослые тётеньки, работающие там, по всей видимости, каким-то образом договаривались с родителями ребят, чтобы те давали им подзатыльники, если, конечно, ребята не будут выполнять их требований. Наш герой слышал, что перед этим они отнимали у бедного ребёнка тетрадку и записывали туда какой-то шифр, который был понятен только родителям. А иногда они записывали что-то другое, и вместо того, чтобы наказать своё чадо, родители целовали его в щёчку и покупали много сладостей. Но это, судя по всему, за беспрекословное следование школьным приказам. Рюкзаки, повешенные на спины ученикам, по представлению Миши являлись чем-то вроде привязанных к ногах кандалов с тяжеленным грузом, чтобы заключённый не мог далеко убежать. Вообще, достаточно странен тот факт, что дети и взрослые отзывались о школе совсем по-разному. Вот, хотя бы взять, к примеру, маму. Она говорила, что учёба в школе поможет человеку стать человеком: любимым, уважаемым и умным. Взрослые говорили, что каждый из них прошёл в детстве через школьную скамью, и что если бы на их пути не было этой скамьи, они были бы несчастны на все оставшиеся годы. Но почему же тогда каждое утро мальчик наблюдал сцену, как какой-нибудь родитель пинками выпихивал из подъезда своё разодетое в школьную форму дитя, орущее, что ни при каких условиях больше не ступит туда ногой? Кто же из них прав? Увы, единственный способ узнать истину – самому стать школьником. Уже завтра он станет одним из них. Но делать нечего – время не повернуть вспять.
1 сентября 1996
Ему снились страшные сны. И очень некстати, ведь мальчику приходилось вскакивать с постели среди ночи и судорожно хвататься за тело, дабы проверить, все ли конечности на своих местах. Обычно, когда ты пробуждаешься, сны обрываются или просто заканчиваются ничем, но этот возвращался к нашему герою постоянно, будто поджидал его как маньяк свою жертву в тёмном переулке. Во сне за мальчиком гнался какой-то огромный тип во всём чёрном, словно тень, и хотел надеть на него наручники, чтобы забрать в вечное рабство. Куда бы мальчик ни скрывался, злодей всюду его находил, прекрасно видя сквозь стены и прочие препятствия. И как только он подбирался близко, а отступить становилось некуда, ребёнок щипал себя за руку и сразу же просыпался. Однако, как только кошмары иссякли и ему вроде бы стали сниться приятные сновидения, мальчика растормошила мать. Она металась из стороны в сторону, и спросонья можно было подумать, что случилось что-то страшное. На самом деле она встала на десять минут позже того момента, как прозвенел будильник, и теперь старательно нагоняла время. Миша потянулся и неохотно открыл глаза. Затем он устремил свой взгляд на окно и слегка поёжился. На улице было пасмурно. Мать шипела утюгом, гладя недавно купленную школьную форму для любимого чада. В вазе стоял душистый букет цветов. С одной стороны, всё это навевало праздничную атмосферу, но с другой внушало недоверие к грядущим переменам. Мальчик поднялся, подошёл к календарю и сорвал один листок. Теперь перед ним красовалась многообещающая единица. Наступил новый месяц. Эх, как бы он хотел, чтобы тридцать первое августа оставалось на свете до тех пор, пока ему не захотелось бы сорвать очередной листочек, но, к сожалению, это была просто обычная бумага. Думаю, если бы каждый из нас вдруг получил возможность манипулировать течением времени как ему заблагорассудится, то в мире творился бы хаос и беспредел. Вот мальчика обернули в специальный костюм, а затем отвели к зеркалу, дабы причесать. И пока нашего героя причёсывали, он внимательно разглядывал себя в новом облачении. Точно, прямо как те взрослые ребята! Не хватало ещё обращаться к старшим: «есть, сэр» или что-нибудь в этом духе! Ребёнок медленно моргал, так как до сих пор не успел полностью проснуться. Мать, не переставая кричала, что они опаздывают, хотя на часах было только без двадцати. Признаться, Миша чувствовал себя шоколадной конфетой с блестящим фантиком. Но рано или поздно эту конфету развернут и съедят. Дорога к пункту назначения мальчику не запомнилась, так как шли они быстро, и не хватало времени даже обернуться назад. Зато как они подходили к школьному двору, он запомнил надолго. Уже издали слышался гам, и виднелась бесформенная серая масса, перекрывающая собой горизонт. Мать и сын кое-как просочились сквозь эту толпу, нашли своё место и встали в ожидании начала представления. Сказать откровенно, густо нависшие над сотнями голов серые тучи, создавали впечатление, будто сейчас должен выйти кто-то из правительственных органов и сообщить о начале третьей мировой войны. Матерь всунула Мише в руки захваченный из дома букет цветов и сказала, чтобы тот натянул улыбку как можно шире, когда будет отдавать их классному руководителю. А мальчик никак не мог понять, почему и за какие заслуги он должен дарить цветы тётеньке, которую видит первый раз в жизни? Вот если бы она уже воспитала из него человека, поделилась сокровенными знаниями, тогда это было бы хоть как-то оправдано. А сейчас? Сейчас данное пожертвование выглядело наигранным, как, впрочем, и сама улыбка. Хотя, в ходе долгих тренировок некоторые люди научились выражать окружающим искусственные эмоции, которые практически невозможно было отличить от настоящих, это всё равно ощущалось на подсознательном уровне, и нашему герою не хотелось иметь с ними ничего общего. Наконец, гул, создаваемый многочисленными детскими ртами стих, и на крыльце школы показалась пожилая полная женщина. Почему-то все сразу поняли – это директор. Мелкими шажками она добралась до микрофонной стойки, и, окинув взглядом новоприбывших рабов, задрав подбородок, сказала:
- Сегодня мы собрались здесь, чтобы начать новый этап жизни. Кто-то пойдёт в первый класс и начнёт грызть гранит науки, а кто-то вернётся, чтобы с новыми силами продолжить обучение. Всё новое, преодоление определённого рубежа – это всегда праздник, и мы рады снова видеть перед собой ваши горящие глаза…
Речь была долгой и занудной. Миша не понимал, зачем нужно было так рано вставать, ведь сейчас вот уже двадцать минут они ничего не делали, кроме как стояли и выслушивали пафосный бред! Он потянул маму за руку, чтобы упросить вернуться домой, но та лишь сердито хмыкнула и указала в сторону директора. Мальчик вообще уже не первый раз замечал, что взрослым всегда нравится то, что недолюбливают дети, и наоборот, словно они с разных планет, на одной из которых люди уже рождаются взрослыми. Они то и дело осуждают многочасовое сидение за телевизором, просмотры мультфильмов, а сами смотрят до боли скучные мелодрамы, а также всяческие дешёвые сентиментальные сериалы. Примеров можно привести кучу! Директриса продолжала свою гипнотизирующую речь ещё сколько угодно, но тут микрофон вышел из строя, и ей пришлось остановиться. Какой-то высоченный мужчина поднял маленькую белокурую девочку, очевидно, являющуюся его дочерью, посадил на плечи, и ей торжественно вручили большой золотистого цвета колокольчик. Народ рядом расступился. Девочка вытянула тонкую ручку, и, что есть мочи, зазвенела колокольчиком. Звон разнёсся по всей площади, так, что от него было некуда деться. Сию же минуту со всех сторон последовали такие же громкие аплодисменты. И так как Миша изначально был настроен к данному мероприятию негативно, он искренне удивлялся тем людям, которые находили в происходящем радость и веселье. Итак, после вышеописанного обряда, детишки поделились на группы, у каждого из которых был свой руководитель. У нашего героя снова пробежала ассоциация с солдатскими отрядами. Окинув взглядом других ребят, Миша увидел, что не одинок в своих убеждениях: почти все первоклассники и первоклассницы стояли с кислыми минами, обхватив своими руками просящиеся наружу букеты. Честно говоря, мероприятие более походило на похороны, чем на праздник. Под объявления директора, один за другим в помещение начали заходить группы детей. Когда она произнесла: «Первый «А»», тронулись и те, где стоял Миша. Он посмотрел вслед отдаляющейся матери. Та, встав на мыски, чтобы хотя бы каким-то образом выделиться из толпы, махала ему рукой. Миша не знал, сколько их здесь продержат, и это заставляло волноваться. Быть может, час-два, а может и несколько дней. Хитрая взрослая женщина водила их по коридорам, как по лабиринту. Наконец, они зашли в большое помещение, усеянное столами и стульями. «Ага, здесь, наверное, и происходят пытки», - подумал наш герой. Дети расселись по местам. Стол учительницы располагался так, чтобы она могла смотреть в глаза своим ученикам – он стоял отдельно от других и был повёрнут к ним. На противоположной стене красовалась гладкая зелёная доска. Разумеется, она была тут неспроста. Признаться, поначалу было немного боязно оставаться в незнакомом месте с кучей незнакомых людей, но это очень скоро прошло. Солнечные лучики пробились сквозь злые тучи и беззвучно ударили в школьное окно. Учитель сел за свой стол и стал рыться в каких-то бумагах, по всей видимости, потеряв нужную. В конце концов, поняв, что пропажа так и не найдётся, она сложила руки и задумчиво приспустила брови, устремив взгляд в пол. Очевидно, она хотела собраться с мыслями, дабы начать урок. Класс внимательно наблюдал за каждым её движением. Воцарилась непродолжительная тишина.
- Хорошо, я сознаюсь, это я разбил мамину вазу, и ёлочной мишурой кота накормил на новый год тоже я! Только не мучайте меня, пожалуйста! Вот, можете взять все деньги и жвачки, но ради Бога, оставьте меня в живых! Я ведь ещё так молод, чтобы умирать! – вдруг сорвался один из учеников, и выбросив из своих карманов всё, что есть, выбежал из кабинета.
- Надеюсь, больше среди вас таких нет? – с расстановкой произнесла учительница, кивнув головой в сторону сбежавшего ребёнка, а затем продолжила, - меня зовут Людмила Владимировна, и я буду ваших классным руководителем весь ближайший год. На своих уроках я не позволю вам кричать, болтать, спать, кидаться друг в друга бумажками, шептаться и строить глазки. Помните: когда идёт занятие, все должны слушать только меня. Старайтесь запоминать каждое слово, которое я произношу, вся эта информация непременно пригодится в будущем. На мои вопросы прошу отвечать чётко и быстро, так как наш урок длится всего сорок минут, а если не знаете ответа или неподготовлены к уроку, не тяните время и не отбирайте его у других. За любое ослушание я буду наказывать. Поэтому давайте договоримся заранее, и не будем портить отношений. Есть вопросы?
- А скоро нас отсюда выпустят? – поднял руку один из мальчиков.
Учительница грозно посмотрела в его сторону с намёком, что если его сейчас выпустят, то потом уже никуда не впустят, и, не ответив ни слова, встала и подошла к доске. Мальчик понял, что спросил лишнего, и, втянув шею, сполз по стулу, чтобы спрятаться за партой. Честно говоря, Миша представлял школьных тётенек немного по-другому. Этой на вид было от силы тридцать лет, она ярко красила губы, и от неё за версту пахло духами. Одевалась она всегда по моде, и бывало, долго говорила по мобильному телефону во время занятий. Волосы, в отличие от остальных педагогов, она никогда не собирала в пучок – ходила с распущенными. Единственное, что хоть как-то перекликалось с представлениями Миши – она была строгой. Такой, что аж челюсть сводило! Итак, Людмила Владимировна взяла мел и прописью написала сегодняшнюю дату. Затем она попросила прочитать написанное одну из девочек, но та вдруг переволновалась и запнулась, забыв, как правильно читается четвёртая буква. Тогда учительница сама прочла фразу и сказала, чтобы дети повторили её хором. Потом началось так называемое знакомство: каждый из ребят должен был подойти к доске, представиться, сказать, чем занимаются его родители и чем любит заниматься он. Многие, конечно, были не подготовлены к такому развитию событий и очень долго мялись, строя речь. Первой вышла девочка с ослепительным красным бантиком на голове. Описывать одежду ребятишек не стану – в сей знаменательный день одеты они были примерно одинаково. Она сказала, что её зовут Лера, и что её папа является преуспевающим бизнесменом. Реакция на последнее слово оказалась разной: учительница заинтересованно наклонила голову поближе к девочке, а все остальные дети непонимающе почесали затылки. За ней вышел мальчик в очках. Он представился Сашей, и сказал, что его родители не живут вместе, поэтому ему неизвестно, чем занимается папа. Говорил он слегка картавя, так что это многих забавляло и вызывало волну таких тихих смешков, прошедшихся по классу. Затем вышло ещё несколько мальчиков и девочек, но все они не запомнились нашему герою с первого раза. Ну, и, наконец, настала очередь Миши. Он поднялся с последней парты среднего ряда. Но стоило ему остановится около учительницы и, обернувшись, увидеть уставленные на него десятки глаз ровесников, как тысячу раз проговоренный в уме текст моментально вылетел из головы. Миша говорил тихо и бессвязно, так, что никто ничего не понял. Очень кстати, в этот момент прозвенел заветный звонок. Людмила Владимировна объявила, что следующие десять минут, пока не прозвенел второй звонок, они могут быть свободны. Дети медленно разбрелись по разным уголкам класса. Кто-то вышел в коридор. Миша, почувствовав прилив стыда, тоже решил выйти из помещения. Неожиданно всё вокруг изменилось: ещё минуту назад все дети сидели на своих местах, внимательно слушая учителя и не смев лишний раз повеселиться, а сейчас уже, сломя голову, носились по коридорам! Миша присел на лавочку. Рядом с ним сидел высокий мальчик. На вид ему было лет десять, но это не могло быть так, поскольку он был из того же класса, что и Миша.
- Ну, и как тебе первый день в школе? Подумать только, теперь мы одни из них! Отныне сюда придётся возвращаться каждый день, - сказал он, повернувшись к нашему герою.
- Да, печально, - согласился Миша, тем не менее, обрадовавшись, что кто-то ещё мыслит также как он.
- У меня есть старший брат, так он каждый раз придумывает отговорку, чтобы не ходить в школу. И главное, что наши предки постоянно ведутся. Их обмануть ничего не стоит. Я тебе говорю, не всё так плохо, - начал утешать Мишу высокий мальчик.
- А как же все эти шифры? – вдруг выпалил от изумления наш герой.
- Какие такие шифры? Ты вообще о чём? – не понял собеседник.
- Я слышал, что эти тётеньки, если им не повинуешься, ставят какие-то заметки тебе в тетрадку, а потом родители видят это и наказывают тебя. Поэтому лучше не рисковать, - пояснил свою теорию Миша.
- Оценки что ли? Ой, да брось! Во-первых, ты просто можешь не показывать дневник своим родителям, а во-вторых, всегда можно взять красную гелиевую ручку и всё исправить как надо! Поверь, здесь париться не о чем, братан миллион раз так делал и всё нормально, - бодро ответил высокий мальчик.
- Разве ты знаешь их систему? Как исправить плохую отметку на хорошую? Это, наверное, непросто, потому что если было бы просто, то все бы так делали, и в школу бы никто не ходил, - ни с того, ни с сего засомневался Миша.
- Я тебе, блин, повторяю, у меня есть брат, который всю жизнь так делает и пока ни разу не попался. Что ещё тебе надо! Не бойся, прорвёмся. Меня, кстати, Дима зовут, - протянул нашему герою руку высокий мальчик.
Миша назвал своё имя. Ему было очень приятно слышать слова утешений, тем более, что они так обнадёживающе звучали. Он чувствовал, за этого человек нужно цепляться. В остальное время они поговорили по интересам, которых, к слову, нашлось немало, и, спустя десять минут незаменимого отдыха, вернулись в класс. Кто-то из ребят вернулся на пять минут позже, и Людмила Владимировна отчитала его, сказав, чтобы впредь все заходили со звонком. Далее она попросила, чтобы ученики достали из своих рюкзаков пеналы с канцелярскими принадлежностями и тетрадки. Все следующие сорок минут они занимались тем, что переписывали фразы с доски, проговаривая их хором. С непривычки сидеть столько времени на одном и том же месте оказалось нелёгкой задачей. Мише повезло больше остальных, поскольку мама купила ему букварь, когда он был ещё в пятилетнем возрасте, что заставило его познакомиться с алфавитом несколько раньше обычного. И теперь, пока другие старательно выводили заглавные прописные буковки, путаясь в хитросплетениях линий, мальчик уже без особого труда с фотографической точностью переносил их на бумагу. Затем наступил урок чтения. Ребятам раздали толстые ветхие учебники, которые, судя по всему, пылились в библиотеке ещё с момента основания школы. Нашему герою достался почему-то самый поношенный. Учительница скомандовала, чтобы все сейчас же открыли книжки на восьмой странице. Там шёл рассказ о мальчике, потерявшем собаку. Занятие проходило по следующей схеме – Людмила Владимировна называла фамилию одного из сидящих, и он читал вслух предложение за предложением, пока ей не захочется его остановить. Зрелище походило на балаган. Особенно досталось толстому мальчику в очках – Саше. К невезению, ему попался кусочек текста, изобилующий рычащими звуками, такими как злой лай собаки и тарахтение тракторов. Он никак не мог справиться с дефектом речи, проговаривая каждое сложное слово по нескольку раз. Ребятами начинали хихикать и подшучивать над ним, сначала тихо, а потом всё громче. Наконец, это переросло в открытый смех. А мальчик продолжал читать, краснея и запинаясь. Было ужасно обидно выделяться среди остальных. Чужие недостатки становились поводом для всеобщего осмеяния. Саша ничего не мог с собой поделать. Сколько себя помнил, он разговаривал именно так. В преддверии нового трудного слова его губы двигались всё неувереннее. Злой хохот больно бил по ушам. Из-под его очков покатилась одна слезинка, затем другая. Мальчик продолжал читать вслух, а капельки со щёк медленно сползали к губам. К горлу подступал ненавистный комок, который он сдерживал, перехватывая дыхание во время пауз. И странная закономерность: чем слабее становился голос Саши, тем смелее был смех окружающих его ребят. Не имея возможности терпеть это дальше, он остановился на середине фразы и заплакал, уронив грузную голову на парту.
- Достаточно… Следующий, - выдержав небольшую паузу, произнесла учительница.
Когда закончились все уроки, Мише показалось, что прошла вечность – настолько долго тянулось время в этих краях! Как и все дети, он направился к раздевалке, чтобы поменять обувь на уличную. Увлёкшись какими-то своими мыслями, мальчик забыл прихватить портфель, выходя на улицу. Он так бы и ушёл, если бы его не окликнул бежавший сзади Саша. Миша поблагодарил одноклассника за напоминание. Перекинувшись парой коротких фраз, ребята поняли, что им по пути. Почему-то только отдалившись от школьного здания, наш герой заметил, стоявшего на крыльце Диму, с которым он познакомился на первой перемене. Он стоял с какими-то двумя мальчиками, время от времени поглядывая в сторону Миши. Тот, разумеется, издали помахал ему рукой, но Дима сделал вид, что не заметил этого жеста. Подобное поведение смутило нашего героя. Саша попросил Мишу, чтобы тот шёл помедленнее, потому как у него случается одышка от столь стремительного топтания земли. Какое-то время они шли в неудобном молчании. Толстый мальчик почувствовал себя виноватым и начал оправдываться.
- Прости, пожалуйста, я не нарочно сегодня так читал. Просто бывает такое, когда мозгом понимаешь как надо, а язык всё равно не слушается. У меня это часто случается, но я постараюсь измениться.
- Не надо извиняться, ты ничего такого не сделал. Между прочим, когда весь класс смеялся, я сидел молча. Просто не обращай на них внимания, они сами успокоятся, - рассудительно произнёс Миша.
- Да, тебе легко сказать! Попробуй тут, не обрати внимания, когда со всех сторон тебе в лицо хохочут! Ты вон как читаешь! – надулся и без того пухлый собеседник, а потом, увидев болтающийся на рюкзаке брелок, воскликнул, - О! Это же человек-звезда! Ты тоже им увлекаешься? Я не пропускал ни одной серии по телевизору!
- Он самый. Когда вырасту, я хочу быть похожим на него. Мама говорит, что если хорошо учиться в школе, то потом ты сможешь стать кем угодно. Так вот, я мечтаю стать кино героем, представляешь, - ответил затронутый за живое Миша.
- Правда? Ну, ради этого стоит стараться, - обрадовался Саша.
- Человеку-звезде всё по плечу. Не было ещё на свете такого негодяя, который бы смог его побороть. Интересно, в какой школе он учился? И сколько же надо учиться, чтобы быть хоть чуточку похожим на него… Я, честно, не знал, что его ещё кто-то также сильно любит, - признался Миша.
- У меня с ним даже журнал наклеек есть! Я тебе как-нибудь потом покажу, - остановился толстый мальчик, а затем добавил, - Ну, ладно, здесь нам пора прощаться. Завтра ещё увидимся!
«Какими же разными люди могут быть внутри и снаружи», - размышлял наш герой, шагая по улице. От утренней пасмурности не осталось и следа – в небе воцарилось солнышко, которое по-отцовски обогревало всё живое своими лучиками. Серые грозные тучи обернулись мягкими перистыми облачками. Пожалуй, первое сентября – это ещё не конец света. Да, и за любым концом непременно следует новое начало. Таков закон жизни.
9 октября 1996
Итак, прошло уже чуть более месяца с тех пор, как Миша стал первоклассником. Что-то стояло на месте, а иное кардинально менялось. Малыш запомнил дорогу, и мама перестала провожать его каждое утро. Тем более что школа находилась всего в пяти минутах ходьбы от их дома. Внешний мир по истечении этих недель ничуть не преобразился, только разве погода стала чуть прохладнее, а вот внутренний мир мальчика ежедневно обогащался. Новые лица, фразы, знакомства, темы для разговоров, привычки… Миша смирился с такой жизнью достаточно быстро и без особенных упорств. Он, конечно, понимал, что всё это нужно для будущего. Появилась привычка носить портфель. Даже, если наш первоклассник выходил куда-нибудь погулять или в магазин, для того чтобы купить батон хлеба, он чувствовал, будто забыл что-то важное, когда не находил за спиной заветного рюкзака, и часто возвращался обратно. Домашнее времяпрепровождение перестало быть таким беззаботным как раньше – теперь, приходя домой, мальчик должен был заниматься подготовкой уроков. Делать их ещё и вне школы, конечно, не хотелось. Опять же, одни предметы давались мальчику хорошо, а на подготовку других уходило много времени. Миша хоть и верил своей маме, но в его голове всё равно не укладывалось, каким образом чтение историй про потерявшихся собачек и решение числовых задачек может повлиять на дальнейшее будущее? Неужели, для того чтобы стать человеком, нужно научиться складывать одни числа с другими? Его ровесники задавались тем же вопросом.
Сегодня была пятница, а это означало, что впереди ребёнка ждали два прекрасных выходных, во время которых можно спать и гулять сколько угодно. По дороге в школу мальчик постоянно размышлял о том, почему бы взрослым не сделать всё наоборот – пять выходных взамен пяти учебным дням? Хотя, если бы неделя длилась дольше семи дней, то и суббот с воскресеньями было бы больше. Первым уроком значилась математика. Мише этот предмет не нравился больше всего. Если вычитывать из пыльных книжек истории, и составлять разнообразные слова с помощью букв было хоть как-то интересно, то от бесконечных сложений и вычитаний у мальчика просто кружилась голова. Людмила Владимировна как всегда была в своём репертуаре. Сегодня она снова пришла, переодевшись до неузнаваемости. Казалось, за прошедший месяц учительница ни разу не повторилась в облике. Прозвенел звонок. Дети бросились в рассыпную занимать места. К слову, несколько занятий назад класс решили рассадить таким образом, чтобы никто ни с кем не болтал во время урока, и Мишу посадили рядом с Лерой на одну из передних парт. Подобная пересадка не понравилась нашему герою, впрочем, вполне обоснованно. Каждый раз, когда у него ломался карандаш или заканчивалась ручка, и он просил одолжить у неё до конца учебного дня запасную, та отворачивалась, высоко задирала острый нос и говорила, что если ему не пришло в голову самому позаботиться о запасных ручках, то это только его проблемы, и что, если она сейчас поделится с ним, он вскоре привыкнет и станет пользоваться её добротой. А в моменты, когда на каждую парту раздавали по одной книге для чтения, Лера всегда перетягивала её на свою сторону, а не на середину, как все, объясняя своё поведение тем, что мальчики считаются сильным полом и должны уступать девочкам. Миша, может быть, и был бы рад пересесть куда-нибудь, да вот только мест не было. Урок математики Людмила Владимировна решила начать с проверки домашнего задания. Сначала она попросила честно поднять руки тех, кто ничего не сделал. Разумеется, самоубийц не нашлось – все понадеялись на удачу. Тогда учительница достала журнал, и, будто играя в морской бой, стала называть фамилию. Целься, пли! Первая фамилия названа. Из конца класса донёсся неуверенный голос ученика, сообщившего, что он не готов. Ранен и убит! Следующая цель… Следующей целью оказался Миша. Он посмотрел на учительницу, потом встал и пошёл к доске. Вблизи, на расстоянии полусогнутой руки, она казалась необъятной, совсем не такой, какой её видишь, сидя за партой. Сразу взяв в руки мел, он машинально начал переписывать содержимое тетрадки. Мальчик дважды написал и стёр запись – пример почему-то не сходился с тем, что был указан в учебнике. Вся левая ладонь была белой, так как стирал ошибки он рукой, забыл о существовании тряпки. Неожиданно, с ужасом для себя, Миша понял, что решил совсем не те примеры, которые задавались на дом, очевидно, перепутав номера. Как же так, ведь он столько потел над ними? Переминаясь на одном месте с ноги на ногу, наш герой удостоверился, что ему совершенно не под силу решить нужные примеры сходу, и решил рассказать обо всём педагогу.
- Людмила Владимировна… По-моему я ошибся, и решил не те примеры, которые были нужны. Извините… Я их обязательно решу к следующему разу.
- Вот как? – повернувшись в сторону мальчика, с колкой холодностью сказала учительница, а затем, уловив его напуганный взгляд, продолжила, - Я же говорила вам всем, чтобы вы меня слушались! На этом самом месте, помнишь? А теперь что? Мои слова ты, конечно, проигнорировал! В одно ухо влетает, из другого вылетает, да? Не знаю, как вы собираетесь дальше учиться с таким отношением. И это ещё первый класс!
- Простите, пожалуйста, я больше так не буду, - сказал мальчик, опустив глаза в пол.
- Естественно, ты будешь по-другому! Давайте сегодня я сделаю другое домашнее задание, а завтра, вместо того, чтобы пойти учиться, пойду в компьютерный клуб играть! Вот почему твоя соседка всё делает правильно, в то время как ты обязательно что-нибудь, да перепутаешь? Как это понимать? – не желала слушать бедного ребёнка вскипятившаяся Людмила Владимировна.
- Но ведь у неё ни один пример до конца не решён! – заглянув в тетрадку Леры, сказал Миша.
- Молчать, когда с тобой учитель разговаривает! Что это за мода пошла, перебивать взрослых? Тебя родители не учили вежливости? А, ты наверное и их слова мимо ушей проносишь! – подняла голос учительница, а затем, повернувшись к журналу, добавила, - Лера хотя бы задание правильно переписала! Давай дневник сюда.
Мальчик поволочил ноги к своему портфелю. Ему было очень неприятно то, что всё это произошло на глазах у его одноклассников, которые из каждого нелепого случая могли сделать шутку дня. Он неохотно положил дневник на учительский стол. Взяв красную ручку, Людмила Владимировна вывела двойку напротив графы с математикой. Судя по всему, это не означало ничего хорошего. Самым обидным было то, что он действительно занимался математикой весь вчерашний вечер, между тем, как какой-нибудь другой двоечник смотрел телевизор. Его труд остался неоценённым. Мальчик сел на своё место и притих ещё более обычного. Соседка победоносно улыбалась, гордясь тем, что педагог в очередной раз её похвалила. Ей вообще вся учёба давалась легко, поскольку, кажется, она была любимицей Людмилы Владимировны. Это стало заметно с самого первого занятия, когда девочка обмолвилась о состоятельности своего дорогого папы. Что ж, деньги многое решают.
Остальные уроки прошли как обычно, без приключений. Зато на переменах произошло кое-что интересное. Дима, Миша и ещё двое ребят из класса, с которыми они недавно подружились, решили устроить коридорные соревнования по бегу. Главным условием игры было не прийти к финишной черте последним, потому что последний в качестве наказания за проигрыш будет выполнять желание победителя. Ребята выбрали наиболее длинный коридор, затем встали в самый его конец и на счёт «три» рванулись вперёд изо всех сил. Со стороны это казалось просто – бежать по прямой из одной точки в другую. Но не стоит забывать, что во время перемены коридор был заполнен другими учениками, свободно разгуливающими и ничего не ведающими о мальчишеском споре. Маневрировать между ними, при этом удерживая скорость – вот подводные камни в игре. Поначалу, держаться удавалось всем. Потом кто-то начал отставать. Соперников становилось всё меньше. Ситуация накалялась. Мише мастерски удавалось проскальзывать между прохожих, не задевая никого из них. Он уже был на полпути к победе, как случилось нечто непредвиденное. Вдруг из-за угла, где находилась лестница на второй этаж вышла девочка, держа в руках стопку тетрадок. Наш герой хоть и обладал достаточно быстрой реакцией, но затормозить не успел. Произошло незапланированное столкновение. Они оба упали на пол, и выброшенные из её рук тетрадки осыпались вслед за ними, точно опавшие осенние листья. Миша сию же минуту поднялся, начав вслед за тем собирать разбросанные по полу вещи.
- Прости, тебе не больно? Давай помогу, - беспокоился об ушибленной девочке первоклассник.
- Конечно, больно, сволочь! Убирайся прочь, - потирая шишку, со злобой сказала девочка и поспешила удалиться.
Второй конфуз за день. Не слишком ли много? Миша чувствовал себя разбитым, как будто это его только что ударили. Он моментально забыл обо всех спорах и развлечениях, в которые ещё секунду назад был вовлечён с головою. Когда мальчик проходил мимо крыльца, его взору представилась необычная картина. Вернее в ней не было ничего необычного , если судить объективно, однако, для него это, на ту пору, выглядело, по меньшей мере, странным. Рядом с распахнутым настежь окном, держа в руках дымящуюся сигарету, стояла та самая учительница. До сей поры мальчику и в голову ни разу не приходило, что обитающие здесь взрослые могут иметь те же привычки и пристрастия, что и другие. Людмила Владимировна, сжав левую руку в кулак, который, между тем, выглядел не устрашающе, а почему-то до боли жалко, нервно прислоняла табачную палочку к своим губам. Мише ещё не доводилось видеть курящих женщин. Ему казалось, что это настолько из ряда вон выходящее, как если бы в вечно ледяной Антарктиде вдруг начали расти пальмы. Мужчина с сигаретой во рту – это нормально, к этому мы уже привыкли. А тут… Одним словом, небылица наяву. Глаза учительницы устремлялись куда-то в небо, к взбитым и пушистым облакам. Глядя на неё, создавалось такое впечатление, что она уже там, на виражах, а тут просто стоит механическое тело, время от времени заряжаясь энергией от табака. И даже солнце освещало её как-то по-другому, по-новому. Дым, выпускаемый ею, походил на миниатюрные копии тех облачков, которые она видела. Во всём этом зрелище просматривалось что-то холодное и жалкое.
Миша не стал долго наблюдать за учительницей, а предпочёл вернуться к своим друзьям, которые итак уже его заждались. Понятное дело, что до финишной черты он добрался последним. Однако мальчика это ничуть не огорчало. Ему было всё равно. Судя по счастливому лицу Димы, победителем стал именно он. Впрочем, чему удивляться – самый длинноногий мальчик в классе! Увидев Мишу, троица громко засмеялась, предвкушая наказание. Дима подошёл к нашему герою и, хлопнув его по плечу, неторопливо проговорил:
- Ну, что, дружище, фортуна отвернулась от тебя. Теперь ты должен будешь сделать всё, что я скажу, как и договаривались. У нас честная игра.
- Что ты задумал? – смиренно произнёс проигравший.
- Всего одно желание. Сейчас, как только закончится перемена, ты войдёшь в класс и скажешь при всех, что наша учительница тупая обезьяна, - улыбаясь, сказал он.
Данное произведение сильно отличается от всех моих предыдущих творений. Под главной отличительной чертой, я прежде всего подразумеваю то, что работа по большому счёту является сосредоточием моих мыслей, пришедших мне в голову за эти три года, пока я вынашивал её идею. Проще говоря, это некий коктейль, смешанный из автобиографических воспоминаний и заранее выдуманных историй, поэтому если кто-то сочтёт тот или иной образ, встреченный в книге, похожим на себя – прошу не судить строго. Разумеется, всё это было приведено к единому знаменателю и решено в форме дневника, ведущегося относительно взрослым языком, да и ещё от третьего лица. Довольно необычный подход, правда? Ах да, забыл предупредить ещё об одной немаловажной детали… В отличие от предыдущих некоторых моих творений, здесь присутствует большой процент быта, поэтому, если вы ищите разнообразных перестрелок или магических превращений, то, вероятно, лучше вам найти другую книгу. Здесь же действие будет происходить медленно и вяло, с максимальным эффектом погружения. Поехали!
Вы когда-нибудь смотрели фильмы про всяких героев? Ну, знаете, эдаких, огромных мужиков с накаченными бицепсами и в облегающих синих или красных костюмах, которые в последнюю минуту всегда спасут громко вопящую, взывающую о помощи фигуристую героиню из лап коварного злодея, который так и норовит захватить мир. И при этом совершенно неважно в какие конкретно передряги попала девица: будь она привязана толстенными канатами к железной дороге, по которой вот-вот должен проехаться поезд; или же зажата в тиски гигантским краном, который ежесекундно приближается прямиком к раскалённой лаве; да хоть даже пусть её заперли в пустой камере и пустили удушливый газ – герой всегда найдёт выход из положения! А злодей, как положено доброй и поучительной сказке, в любом случае остаётся наказанным, будь он маленьким назойливым москитом или же здоровенным пуленепробиваемым роботом. После всего этого героиня моментально становится девушкой главного героя, даже если десять минут назад она ненавидела его больше всего на свете. И, само собой разумеется, в последней сцене на фоне оранжевого заката она дарит ему долгий незабываемый поцелуй! Да, чего уж таить, и сам благородный герой в начале фильма, как правило, является неудачником, каких свет не видывал. Всё у него валится из рук, все обходят его стороной, и никто не понимает. Но тут вдруг что-то происходит и у него, откуда ни возьмись, проявляются скрытые сверх способности, о коих он и не догадывался раньше. Это может быть что угодно: растворение в темноте, замораживание воды взмахом руки, бесконечное поглощение пончиков, перемещение в пространстве и времени – не важно. Главное, что как только эта способность проявляется, герой начинает использовать её к месту и не к месту, тем самым заставляя окружающих, наконец, обратить на себя внимание. В общем, скука, да и только.
К чему я всё это говорю? Дело в том, что во всех этих американских сказках нет ни слова правды. Несомненно, благородные герои существуют и в наше время, они прячутся среди толп людей и на первый взгляд ничем не отличаются от основной массы. Им также приходится выгуливать собаку каждое утро и готовить завтрак. Они не носят футболок с американскими буквами «S» на груди и не брезгуют метрополитеном. Скажу даже больше, спасать людей – это не такое уж и редкое занятие, да и заниматься этим можно не только по ночам, когда город спит. За спасание людей от гибели платят жалкие копейки, поэтому работать приходится, чуть ли не на голом энтузиазме. Почему я так много об этом знаю? Очень просто – я один из них. Я работаю пожарником и немного подрабатываю расследователем всяким тёмных дел. Это моё хобби. Кому же из нас в детстве не хотелось взять и отправиться в дальние дали на поиски приключений! Насмотревшись вышеописанных сказочных фильмов, нам самим хотелось почувствовать себя кем-то особенным в этом сером прокуренном мире. Мне удалось воплотить эту мечту через года, чем я вполне доволен. Что может быть увлекательнее, чем прилив адреналина в крови, когда осознаёшь, что твоя жизнь висит на волоске? А ещё приятнее ощущаешь себя, когда осознаёшь, что способен оберегать, выхватывать в последнее мгновение человеческие души из когтей бездыханной смерти. И ведь действительно, чувствуешь себя прямо-таки киногероем. Единственное неудобство заключается только в том, что никогда наперёд не знаешь, когда человеку понадобится твоя помощь, поэтому в любой момент времени нужно быть наготове. А это, кстати, очень мешает личной жизни.
Так и произошло в этот раз. Среди ночи меня разбудил телефонный звонок. Это было ужасно, ведь моя голова итак раскалывалась от двухнедельной бессонницы, а тут, наконец, вроде бы даже удалось заснуть… Ан нет, не тут-то было! Вначале я решил проигнорировать звонок, но проклятый аппарат никак не хотел угомониться. Более того, каждый новый его позывной, казалось, всё сильнее отдавал в моём мозгу, и в скором времени это стало просто невыносимо. Я зажмурился, потом приоткрыл левый глаз, чтобы как-то сориентироваться в пространстве и машинально протянул руку к тому месту, откуда исходил звон. Нащупав трубку, я тут же поднёс её к уху.
- Какого чёрта? – решил вежливо завязать разговор я.
- Юра, как хорошо, что ты не спишь! У нас тут ЧП! – раздался в трубке тревожный голос моего коллеги, Стаса.
- Чайные посиделки? – попытался пошутить я.
- Да какие посиделки! Пожар на улице свободы, дом шесть! Всё небо уже закоптилось, нужно вызывать подкрепление, иначе вся улица выгорит к чёртовой матери! – быстро, едва разборчиво проговорил Стас.
Я хотел сказать что-то в роде: «Хорошо, еду», но получилось только кивнуть. В трубке начались гудки. На циферблате было почти четыре часа утра. За окном было сыро и достаточно прохладно. Очень не хотелось вставать, но раз я уже взял трубку, то пути назад теперь не было – нужно выполнять свою миссию. Полежав пару минут и поворочавшись с боку на бок, я откинул одной ногой край одеяла. Спящая рядом жена недовольно что-то пробубнила во сне. Я посидел ещё чуть-чуть в тишине и пошёл на кухню, чтобы приготовить себе горячий кофе. Он всегда помогал взбодриться в те дни, когда больше всего не хотелось вставать на работу. Совершенно без задней мысли я включил телевизор, пощёлкал по нескольким программам и сию минуту выключил, так как смотреть было по-прежнему нечего. И тут до меня дошло – сейчас же горит пожар, нельзя терять ни минуты! Это может стоить людям жизни! Недопив своё кофе, я бросился к шкафу, чтобы потеплее одеться и отправиться в дорогу. Спускаясь галопом с четырнадцатого на первый этаж, я проклинал всех на свете и завидовал охотникам за привидениями или хотя бы тем счастливцам, в чьём доме присутствовал исправно работающий лифт. Наконец, я выбежал из двери, и свежий воздух ударил мне в нос. Было темно и сыро – лишь одинокая лампочка, гудя сама с собой наедине, освещала этот мрак. Я сделал пару вдохов и пошёл к машине, благо идти до неё было совсем недалеко. Сев за руль, я сразу же включил радио, чтобы хоть как-то скоротать себе дорогу. Там шла какая-то очередная тупая викторина, где любили задавать вопросы типа: «какого цвета белая лошадь Наполеона?», и, что более всего меня поразило, кто-то ещё умудрялся дозваниваться в прямой эфир в четыре часа утра и давать неправильные ответы! А затем ведущий включил занудную медленную музыку, от которой и вовсе хотелось спать. Раньше мне казалось, что Москва стоит в пробках круглосуточно – теперь же, когда мне удалось добраться до места назначения, ни разу не останавливаясь, я понял, что ошибался. У шестого дома к моему приезду уже стояло несколько больших красных машин, а дым уже начинал рассеиваться. Кажется, ребята уже итак справились без меня. Припарковавшись поудобнее и предварительно закрыв все окна, чтобы дым не проник внутрь, я вышел из машины и направился к своим коллегам. Меня откровенно злило, что товарищ отнял мой сон, да ещё и зазря вытащил сюда, поэтому на разговоры я был скуп.
- О! Тебя пока дождёшься, апокалипсис настанет! – окрикнул меня издалека Стас.
- Я вижу, вы и без моей помощи тут прекрасно справились, - сухо ответил я.
Стас подошёл, хлопнул меня по плечу, усмехнулся и покачал головой. Это был высокий толстый тип, и как полагается всем толстякам, улыбка никогда не сходила с его уст. В его бесконечном добродушии и оптимистическом взгляде на мир таилось какое-то обаяние, и оттого у него было много друзей и ни одного врага. Если Стаса спрашивали, как у него идут дела, он всегда блестел зубами и отвечал: «хорошо», даже если на самом деле дела шли неважно. А если вдруг и случалось что-то плохое, то он говорил, что непременно всё будет хорошо, нужно только выждать немного времени. Разбивал ли кто коленку или ссорился с другом, он умел подобрать к каждому нужные слова, чтобы его утешить. Доброта этого человека проявлялась не только внутри, но и снаружи. Стаса нельзя было встретить в чёрной или однотонной одежде – он любил одевать только то, что отражало его извечно радужное настроение.
Не вводя меня в курс дела, он предложил мне пройти внутрь дома. В подъезде у места происшествия уже стояли другие мои коллеги, и расспрашивали соседей пострадавшего обо всём, что они видели или слышали. Активнее всех выступала низенькая бабушка с платочком на голове. Она там много жестикулировала, что все смотрели скорее на её руки, чем слушали то, что она говорит.
- Я вообще думала, что там уже никто не живёт! Тоже мне, свалились на голову, соседушки! Мало того, что всем в округе нервы подпортили, так они ещё и смерти моей хотят. Чуть н е задушили, ей Богу! – лепетала старушка.
- То есть как, никто не живёт? С чего вдруг? – удивился я.
- А вот так! У них вообще вся семейка странная. Отец ушёл из дому, мать вслед за ним, да и дите, небось, по подворотням начало шастать без присмотру-то. Я вечно как не поднимаюсь, стараюсь эту дверь стороной обходить, а то мало ли чего ещё, - продолжала старушенция.
- Забавно, - прокомментировал я вслух.
Вскоре наша бравая команда увела всех посторонних болтунов подальше от места происшествия, и попыталась войти внутрь помещения, где был пожар, но дверь оказалась заперта. Прежде, чем ломать дверь, мы решили пару раз нажать на звонок – вдруг кто-то откроет. Но никто не открывал, и поэтому решительные меры не заставили себя долго ждать. Стас разбежался и с криком: «всегда хотел это сделать» вышиб дверь ногой. Благо, она была деревянной и уже не крепко держалась на петлях. Поднялась пыль. Несколько человек из наших начали усиленно чихать и размахивать руками. Прямо с порога нас встретила атмосфера разрух и заброшенности. Под ногами то и дело что-то хрустело, какие-то крошечные стеклянные осколки. И газетные листы. В самом деле, создавалось ощущение, будто бы сюда не ступала нога человека, по крайней мере, несколько лет. Пройдя по узенькому коридорчику, кто-то пошёл налево, в одну из комнат, а кто-то прямо, на кухню. Газовая плита была перевёрнута, а окно, которое выходило прямиком на лес, разбито. Я машинально провёл пальцем по столу. Толстый слой пыли доказал, что тут давно уже никто не сидел. Один мой коллег заключил, что возгорание вполне могло произойти из-за замыкания проводов. Войдя в другую комнату, мы обнаружили ещё больший бардак, и парня, лежавшего на диване. Он лежал на животе и упирался головой в подушку, а его руки безжизненно свисали вниз. Они были ужасно тонкими и бледными, как сама луна. Стас тяжело вздохнул. Другой мой товарищ осторожно подошёл к лежащему и взял его за запястье, чтобы проверить пульс. Затем он обернулся к нам и отрицательно покачал головой. Оглядев руку парня внимательнее, он заметил на ней много кровавых точек от уколов. Действительно, это выглядело, будто бы его пытали, не переставая, как на второй мировой, и замучили до смерти. Признаюсь, мне было не очень приятно лицезреть данную картину. Хотелось побыстрее убраться домой и досмотреть свой сон, чтобы утром встать со свежей головой. Теперь всё стало ясно – мы имели дело с наркоманом, который случайным образом, то ли из-за приступа неведомой агрессии, то ли из-за ломки, а, может, ещё по какой-то причине устроил возгорание. Молчание нарушил голос нашего коллеги, который просил всех спуститься обратно в подъезд, потому что на место прибыли какие-то новые свидетели. Все сию же секунду рванулись на выход, а я захотел ещё пару раз пройтись по комнате. Мне не давала покоя мысль о том, как он мог так поступить, исколов себя насмерть. Да ему на вид было не более восемнадцати лет, он ещё и половины жизни не прожил! Неужели можно было так просто взять и отказаться, ведь второго такого шанса познать жизнь никогда не будет! Насколько же нужно быть глупым и морально деградировавшим, чтобы такое совершить с собой! Я был уверен – это тело ещё не раз приснится мне в кошмарах. Вдруг, уже собравшись уходить, я заметил, что руки парня не просто свисали, а как будто к чему-то тянулись. Немного порыскав на полу около дивана, мне удалось откопать среди валяющегося хлама небольшой блокнотик. Я посмотрел по сторонам, и хотя было сказано, чтобы никто ничего не трогал до прихода следователя, положил его себе в карман.
Далее день прошёл без приключений, и только вернувшись домой, я вспомнил об этом блокнотике. Все уже спали, когда я вошёл домой. В принципе, тут нет ничего необычного – я всегда прихожу домой поздно. Заварив себе кофе и усевшись в мягкое кресло за письменный стол, я открыл его и погрузился в чтение. Оказалось, что это был дневник того парня. Он вёл его с раннего возраста и практически до наших дней. На минуту моим сознанием овладела совесть, которая говорила, что читать дневники других людей неприлично, но тут же сработала логика, которая убедила меня, что раз владелец дневника мёртв, то ему должно быть уже глубоко наплевать, читает ли кто его или нет. Каждая запись, как положено всем нормальным дневникам, датировалась конкретным числом и месяцем, и, порой, так подробно описывалась, что происходящие в то время действия можно было без труда представить вживую. Иногда по неизвестной причине автор начинал писать о себе от третьего лица, и тогда это ещё больше походило на полноценную книгу. Первая запись была датирована аж 1996-ым годом. Впрочем, чего уж так пересказывать, давайте я лучше приведу текст дневника здесь.
31 августа 1996
Итак, сегодня последний день его беззаботной жизни – уже завтра всё поменяется. Дверь в уютную спаленку отворилась, и на пороге появился маленький мальчик с русыми волосами. Это был Миша. Его короткая, взъерошенная в иглы у ёжика стрижка говорила о его непоседливом характере. Недолго думая, он прошёл в комнату и залез на кровать. Она была аккуратно убрана и так мягка, как летняя трава под ногами, когда босиком бежишь навстречу своему близкому человеку, которого сотню лет не видел. Но вместо того, чтобы лечь и, наконец, предаться сну, мальчик начал прыгать, что есть мочи, и весело смеяться. Потолок, на который были наклеены светящиеся в темноте звёздочки, то приближался к нему, то отдалялся. Он размахивал руками, пытаясь прыгнуть ещё выше, чтобы коснуться ну хотя бы до одной из них. Но они так и остались недосягаемы. Вот в комнату вошла женщина средних лет с тёмными до плеч волосами. Пожалуй, первой, что бросалось в глаза при рассмотрении её образа – это нос. Он был таким острым, что, казалось, просто проведя по нему пальцем, можно было сильно порезаться. Она сделала недовольную мину и громко произнесла:
- А ну, ложись спать, кому сказала! Посмотри сколько уже времени!
Мальчик хотел поспорить и выпросить ещё пять минут на отдых, но тут встретился с грозными глазами матери и понял, что лучше будет немедленно выполнить требование. Он последний раз посмотрел на светящиеся на потолке звёздочки, которых так и не смог достать, и слез с кровати, чтобы поправить одеяло, а затем лечь и предаться сну. Мать закрыла дверь в комнату, подошла к нему, и наклонившись над ним, провела рукой по волосам мальчика. В этом движении было столько нежности, и оно так контрастировало с её лицом, что невозможно было поверить, что рука принадлежит именно ей. Мальчик ворочался, ему не хотелось спать. В нём была ещё уйма неизрасходованной энергии, и ещё куча вопросов в его голове, на которые он не успел получить ответа. Хотелось прыгать, бегать, открывать новые земли и изобретать велосипеды, но день уже подходил к концу, и нужно было оставить что-то на завтра, ведь если узнать обо всём сразу, то зачем дальше жить? Женщина слегка откинулась назад и, вздохнув, с горечью в голове произнесла:
- Нужно слушаться своих родителей. У тебя завтра тяжёлый день. Теперь всё будет по-другому. Ты уже взрослый, а у взрослых есть свои обязанности. И если ты будешь внимательно к ним относиться, то из тебя выйдет хороший человек… Не то, что твой папа, который…
- Мам, я боюсь, - перебил её он, натянув на себя одеяло.
- Не бойся, в этом нет ничего страшного. Люди учатся, для того чтобы потом занять своё место в жизни. А если ты не станешь слушать учителей, то из тебя ничего путного не выйдет. Ты будешь как те дяденьки, что сидят в грязной одежде на дороге и просят мелочь, - высказалась мать.
- А какое моё место в жизни? – спросил мальчик.
- Вот это уже конкретно от тебя самого зависит. Если будешь стараться и не стоять на месте, то сможешь стать, кем только захочешь. Ну, а теперь спи спокойно и ни о чём не думай. Тебе нужно хорошенько выспаться, иначе завтра голова весь день болеть будет, - сказала мать.
- Э, куда я попал? Ты чего разлёгся? – едва разборчиво пробубнил, вывалившийся из двери отец.
- Не обращай внимания, - сказала мать и удалилась.
Собственно, такие сцены ребёнку приходилось наблюдать крайне часто. Он вообще уже забыл, когда в последний раз видел своего отца трезвым. Каждый раз он распахивал дверь, делал вперёд пару небрежных шагов, и, встав в горделивую позу, начинал лаять на всё, что видел перед собой. Какое-то время он работал сантехником, но деньги до дома не доносил, поскольку по пути его встречали пивные бары и прочие заведения подобного рода. Возможно, в его лексиконе и присутствовали какие-либо слова, кроме нецензурной брани, но родной семье их слышать не приходилось. Он жил так, как будто сегодняшний день последний, а в полночь свершится долгожданное пророчество древнего племени и на Землю упадёт гигантский метеорит; жил, не задумываясь о том, что должен содержать семью и воспитывать ребёнка. Это достаточно грустно, когда люди начинают жить только ради себя. Вскоре, за такие заслуги, а вернее сказать, за их отсутствие, его и вовсе выгнали с работы, и семья целиком и полностью стала держаться на матери. И ладно бы, если дело касалось только зарплаты. Матери требовалось одновременно с этим следить за тем, чтобы отец не покалечил сына за очередную глупую проделку. В подобных случаях она всегда принимала удар на себя. Вот и сейчас: мать вытолкнула отца рукой из детской спальни и, закрыв за собой дверь, начала разбираться. Хотя дверь была заперта, у стен существовали уши, а посему всю их ругань и звуки ударов по лицу, разумеется, было отчётливо слышно. Поначалу мальчик боялся этого, а иногда даже выбегал из комнаты и начинал защищать родную мать, но всё это заканчивалось плохо, поэтому, в скором времени ему ничего не осталось, кроме как принять вышеописанные семейные отношения как данность.
Так или иначе, спать, когда рядом постоянно кого-то бьют, было невозможно. Мальчик присел на кровати. Ему показалось, что кто-то стучал в окно. На несколько мгновений установилась тишина. Мальчику подумалось, что это вполне могла быть ветка дерева, которая случайно ударилась о стекло из-за сильных порывов ветра. Однако, лишь стоило ему прилечь обратно и закрыть глаза, как вдруг стук повторился. Нашему герою стало одновременно страшно и любопытно, но очень скоро любопытство побороло страх, и вместо того, чтобы залезть с головой под одеяло, он встал и направился к окну. К тому же в комнате стало довольно душно. Раскрыв занавески, мальчик убедился, что никакого дерева нет. Он обнаружил на подоконнике голубя, который с интересом разглядывал его лицо. Признаться, ему было весьма неожиданно лицезреть подобного гостя ночью у порога своего дома, но он не растерялся и повернул ручку, чтобы впустить свежий воздух внутрь, а заодно, быть может, погладить одинокую птичку. Мальчик слегка наклонился, чтобы быть на одном уровне с голубем и между ними завязался немой диалог, во время которого каждый изучал своего собеседника взглядом. Затем он попытался поднести к птице свою руку, чтобы та поняла, что для неё этот мальчик не представляет совершенно никакой опасности, но та вдруг встрепенулась, очевидно, неправильно понял его намерения, и улетела. Ребёнок вернулся к своей кровати. Вопли и крики за стеной никак не утихали, они только переходили из одной комнаты в другую, потом на кухню и так далее. Уже лёжа на подушке и зачем-то считая потолочные звёздочки, он никак не мог смириться с тем, что уже, начиная с завтрашнего дня, его будет ждать совсем другая жизнь, а всё, что происходило до этого в одночасье станет пережитками прошлого. Он вспоминал как, гуляя по улице, или играя в песочнице с друзьями, видел проходящих мимо мальчишек лет тринадцати, с рюкзаками за спиной. Обычно они возвращались домой в одно и то же время, и всегда группой по пять или шесть человек, и каждый из них говорил какие-то плохие слова в адрес школы. В основном все жалобы сводились к тому, что их достали эти занудные учителя, которые ни за что на них ругаются, и нескончаемые горы домашних заданий. Слушая всё это, у мальчика в воображении рисовалась страшная картина, что школа – это нечто сравни тюрьме, куда заключают всех невинных, достигших определённого возраста детей. Ещё стоит вспомнить эти страшные звонки, доносящиеся из школьного здания каждые сорок минут. Можно представить насколько у них там всё строго! И взрослые тётеньки, работающие там, по всей видимости, каким-то образом договаривались с родителями ребят, чтобы те давали им подзатыльники, если, конечно, ребята не будут выполнять их требований. Наш герой слышал, что перед этим они отнимали у бедного ребёнка тетрадку и записывали туда какой-то шифр, который был понятен только родителям. А иногда они записывали что-то другое, и вместо того, чтобы наказать своё чадо, родители целовали его в щёчку и покупали много сладостей. Но это, судя по всему, за беспрекословное следование школьным приказам. Рюкзаки, повешенные на спины ученикам, по представлению Миши являлись чем-то вроде привязанных к ногах кандалов с тяжеленным грузом, чтобы заключённый не мог далеко убежать. Вообще, достаточно странен тот факт, что дети и взрослые отзывались о школе совсем по-разному. Вот, хотя бы взять, к примеру, маму. Она говорила, что учёба в школе поможет человеку стать человеком: любимым, уважаемым и умным. Взрослые говорили, что каждый из них прошёл в детстве через школьную скамью, и что если бы на их пути не было этой скамьи, они были бы несчастны на все оставшиеся годы. Но почему же тогда каждое утро мальчик наблюдал сцену, как какой-нибудь родитель пинками выпихивал из подъезда своё разодетое в школьную форму дитя, орущее, что ни при каких условиях больше не ступит туда ногой? Кто же из них прав? Увы, единственный способ узнать истину – самому стать школьником. Уже завтра он станет одним из них. Но делать нечего – время не повернуть вспять.
1 сентября 1996
Ему снились страшные сны. И очень некстати, ведь мальчику приходилось вскакивать с постели среди ночи и судорожно хвататься за тело, дабы проверить, все ли конечности на своих местах. Обычно, когда ты пробуждаешься, сны обрываются или просто заканчиваются ничем, но этот возвращался к нашему герою постоянно, будто поджидал его как маньяк свою жертву в тёмном переулке. Во сне за мальчиком гнался какой-то огромный тип во всём чёрном, словно тень, и хотел надеть на него наручники, чтобы забрать в вечное рабство. Куда бы мальчик ни скрывался, злодей всюду его находил, прекрасно видя сквозь стены и прочие препятствия. И как только он подбирался близко, а отступить становилось некуда, ребёнок щипал себя за руку и сразу же просыпался. Однако, как только кошмары иссякли и ему вроде бы стали сниться приятные сновидения, мальчика растормошила мать. Она металась из стороны в сторону, и спросонья можно было подумать, что случилось что-то страшное. На самом деле она встала на десять минут позже того момента, как прозвенел будильник, и теперь старательно нагоняла время. Миша потянулся и неохотно открыл глаза. Затем он устремил свой взгляд на окно и слегка поёжился. На улице было пасмурно. Мать шипела утюгом, гладя недавно купленную школьную форму для любимого чада. В вазе стоял душистый букет цветов. С одной стороны, всё это навевало праздничную атмосферу, но с другой внушало недоверие к грядущим переменам. Мальчик поднялся, подошёл к календарю и сорвал один листок. Теперь перед ним красовалась многообещающая единица. Наступил новый месяц. Эх, как бы он хотел, чтобы тридцать первое августа оставалось на свете до тех пор, пока ему не захотелось бы сорвать очередной листочек, но, к сожалению, это была просто обычная бумага. Думаю, если бы каждый из нас вдруг получил возможность манипулировать течением времени как ему заблагорассудится, то в мире творился бы хаос и беспредел. Вот мальчика обернули в специальный костюм, а затем отвели к зеркалу, дабы причесать. И пока нашего героя причёсывали, он внимательно разглядывал себя в новом облачении. Точно, прямо как те взрослые ребята! Не хватало ещё обращаться к старшим: «есть, сэр» или что-нибудь в этом духе! Ребёнок медленно моргал, так как до сих пор не успел полностью проснуться. Мать, не переставая кричала, что они опаздывают, хотя на часах было только без двадцати. Признаться, Миша чувствовал себя шоколадной конфетой с блестящим фантиком. Но рано или поздно эту конфету развернут и съедят. Дорога к пункту назначения мальчику не запомнилась, так как шли они быстро, и не хватало времени даже обернуться назад. Зато как они подходили к школьному двору, он запомнил надолго. Уже издали слышался гам, и виднелась бесформенная серая масса, перекрывающая собой горизонт. Мать и сын кое-как просочились сквозь эту толпу, нашли своё место и встали в ожидании начала представления. Сказать откровенно, густо нависшие над сотнями голов серые тучи, создавали впечатление, будто сейчас должен выйти кто-то из правительственных органов и сообщить о начале третьей мировой войны. Матерь всунула Мише в руки захваченный из дома букет цветов и сказала, чтобы тот натянул улыбку как можно шире, когда будет отдавать их классному руководителю. А мальчик никак не мог понять, почему и за какие заслуги он должен дарить цветы тётеньке, которую видит первый раз в жизни? Вот если бы она уже воспитала из него человека, поделилась сокровенными знаниями, тогда это было бы хоть как-то оправдано. А сейчас? Сейчас данное пожертвование выглядело наигранным, как, впрочем, и сама улыбка. Хотя, в ходе долгих тренировок некоторые люди научились выражать окружающим искусственные эмоции, которые практически невозможно было отличить от настоящих, это всё равно ощущалось на подсознательном уровне, и нашему герою не хотелось иметь с ними ничего общего. Наконец, гул, создаваемый многочисленными детскими ртами стих, и на крыльце школы показалась пожилая полная женщина. Почему-то все сразу поняли – это директор. Мелкими шажками она добралась до микрофонной стойки, и, окинув взглядом новоприбывших рабов, задрав подбородок, сказала:
- Сегодня мы собрались здесь, чтобы начать новый этап жизни. Кто-то пойдёт в первый класс и начнёт грызть гранит науки, а кто-то вернётся, чтобы с новыми силами продолжить обучение. Всё новое, преодоление определённого рубежа – это всегда праздник, и мы рады снова видеть перед собой ваши горящие глаза…
Речь была долгой и занудной. Миша не понимал, зачем нужно было так рано вставать, ведь сейчас вот уже двадцать минут они ничего не делали, кроме как стояли и выслушивали пафосный бред! Он потянул маму за руку, чтобы упросить вернуться домой, но та лишь сердито хмыкнула и указала в сторону директора. Мальчик вообще уже не первый раз замечал, что взрослым всегда нравится то, что недолюбливают дети, и наоборот, словно они с разных планет, на одной из которых люди уже рождаются взрослыми. Они то и дело осуждают многочасовое сидение за телевизором, просмотры мультфильмов, а сами смотрят до боли скучные мелодрамы, а также всяческие дешёвые сентиментальные сериалы. Примеров можно привести кучу! Директриса продолжала свою гипнотизирующую речь ещё сколько угодно, но тут микрофон вышел из строя, и ей пришлось остановиться. Какой-то высоченный мужчина поднял маленькую белокурую девочку, очевидно, являющуюся его дочерью, посадил на плечи, и ей торжественно вручили большой золотистого цвета колокольчик. Народ рядом расступился. Девочка вытянула тонкую ручку, и, что есть мочи, зазвенела колокольчиком. Звон разнёсся по всей площади, так, что от него было некуда деться. Сию же минуту со всех сторон последовали такие же громкие аплодисменты. И так как Миша изначально был настроен к данному мероприятию негативно, он искренне удивлялся тем людям, которые находили в происходящем радость и веселье. Итак, после вышеописанного обряда, детишки поделились на группы, у каждого из которых был свой руководитель. У нашего героя снова пробежала ассоциация с солдатскими отрядами. Окинув взглядом других ребят, Миша увидел, что не одинок в своих убеждениях: почти все первоклассники и первоклассницы стояли с кислыми минами, обхватив своими руками просящиеся наружу букеты. Честно говоря, мероприятие более походило на похороны, чем на праздник. Под объявления директора, один за другим в помещение начали заходить группы детей. Когда она произнесла: «Первый «А»», тронулись и те, где стоял Миша. Он посмотрел вслед отдаляющейся матери. Та, встав на мыски, чтобы хотя бы каким-то образом выделиться из толпы, махала ему рукой. Миша не знал, сколько их здесь продержат, и это заставляло волноваться. Быть может, час-два, а может и несколько дней. Хитрая взрослая женщина водила их по коридорам, как по лабиринту. Наконец, они зашли в большое помещение, усеянное столами и стульями. «Ага, здесь, наверное, и происходят пытки», - подумал наш герой. Дети расселись по местам. Стол учительницы располагался так, чтобы она могла смотреть в глаза своим ученикам – он стоял отдельно от других и был повёрнут к ним. На противоположной стене красовалась гладкая зелёная доска. Разумеется, она была тут неспроста. Признаться, поначалу было немного боязно оставаться в незнакомом месте с кучей незнакомых людей, но это очень скоро прошло. Солнечные лучики пробились сквозь злые тучи и беззвучно ударили в школьное окно. Учитель сел за свой стол и стал рыться в каких-то бумагах, по всей видимости, потеряв нужную. В конце концов, поняв, что пропажа так и не найдётся, она сложила руки и задумчиво приспустила брови, устремив взгляд в пол. Очевидно, она хотела собраться с мыслями, дабы начать урок. Класс внимательно наблюдал за каждым её движением. Воцарилась непродолжительная тишина.
- Хорошо, я сознаюсь, это я разбил мамину вазу, и ёлочной мишурой кота накормил на новый год тоже я! Только не мучайте меня, пожалуйста! Вот, можете взять все деньги и жвачки, но ради Бога, оставьте меня в живых! Я ведь ещё так молод, чтобы умирать! – вдруг сорвался один из учеников, и выбросив из своих карманов всё, что есть, выбежал из кабинета.
- Надеюсь, больше среди вас таких нет? – с расстановкой произнесла учительница, кивнув головой в сторону сбежавшего ребёнка, а затем продолжила, - меня зовут Людмила Владимировна, и я буду ваших классным руководителем весь ближайший год. На своих уроках я не позволю вам кричать, болтать, спать, кидаться друг в друга бумажками, шептаться и строить глазки. Помните: когда идёт занятие, все должны слушать только меня. Старайтесь запоминать каждое слово, которое я произношу, вся эта информация непременно пригодится в будущем. На мои вопросы прошу отвечать чётко и быстро, так как наш урок длится всего сорок минут, а если не знаете ответа или неподготовлены к уроку, не тяните время и не отбирайте его у других. За любое ослушание я буду наказывать. Поэтому давайте договоримся заранее, и не будем портить отношений. Есть вопросы?
- А скоро нас отсюда выпустят? – поднял руку один из мальчиков.
Учительница грозно посмотрела в его сторону с намёком, что если его сейчас выпустят, то потом уже никуда не впустят, и, не ответив ни слова, встала и подошла к доске. Мальчик понял, что спросил лишнего, и, втянув шею, сполз по стулу, чтобы спрятаться за партой. Честно говоря, Миша представлял школьных тётенек немного по-другому. Этой на вид было от силы тридцать лет, она ярко красила губы, и от неё за версту пахло духами. Одевалась она всегда по моде, и бывало, долго говорила по мобильному телефону во время занятий. Волосы, в отличие от остальных педагогов, она никогда не собирала в пучок – ходила с распущенными. Единственное, что хоть как-то перекликалось с представлениями Миши – она была строгой. Такой, что аж челюсть сводило! Итак, Людмила Владимировна взяла мел и прописью написала сегодняшнюю дату. Затем она попросила прочитать написанное одну из девочек, но та вдруг переволновалась и запнулась, забыв, как правильно читается четвёртая буква. Тогда учительница сама прочла фразу и сказала, чтобы дети повторили её хором. Потом началось так называемое знакомство: каждый из ребят должен был подойти к доске, представиться, сказать, чем занимаются его родители и чем любит заниматься он. Многие, конечно, были не подготовлены к такому развитию событий и очень долго мялись, строя речь. Первой вышла девочка с ослепительным красным бантиком на голове. Описывать одежду ребятишек не стану – в сей знаменательный день одеты они были примерно одинаково. Она сказала, что её зовут Лера, и что её папа является преуспевающим бизнесменом. Реакция на последнее слово оказалась разной: учительница заинтересованно наклонила голову поближе к девочке, а все остальные дети непонимающе почесали затылки. За ней вышел мальчик в очках. Он представился Сашей, и сказал, что его родители не живут вместе, поэтому ему неизвестно, чем занимается папа. Говорил он слегка картавя, так что это многих забавляло и вызывало волну таких тихих смешков, прошедшихся по классу. Затем вышло ещё несколько мальчиков и девочек, но все они не запомнились нашему герою с первого раза. Ну, и, наконец, настала очередь Миши. Он поднялся с последней парты среднего ряда. Но стоило ему остановится около учительницы и, обернувшись, увидеть уставленные на него десятки глаз ровесников, как тысячу раз проговоренный в уме текст моментально вылетел из головы. Миша говорил тихо и бессвязно, так, что никто ничего не понял. Очень кстати, в этот момент прозвенел заветный звонок. Людмила Владимировна объявила, что следующие десять минут, пока не прозвенел второй звонок, они могут быть свободны. Дети медленно разбрелись по разным уголкам класса. Кто-то вышел в коридор. Миша, почувствовав прилив стыда, тоже решил выйти из помещения. Неожиданно всё вокруг изменилось: ещё минуту назад все дети сидели на своих местах, внимательно слушая учителя и не смев лишний раз повеселиться, а сейчас уже, сломя голову, носились по коридорам! Миша присел на лавочку. Рядом с ним сидел высокий мальчик. На вид ему было лет десять, но это не могло быть так, поскольку он был из того же класса, что и Миша.
- Ну, и как тебе первый день в школе? Подумать только, теперь мы одни из них! Отныне сюда придётся возвращаться каждый день, - сказал он, повернувшись к нашему герою.
- Да, печально, - согласился Миша, тем не менее, обрадовавшись, что кто-то ещё мыслит также как он.
- У меня есть старший брат, так он каждый раз придумывает отговорку, чтобы не ходить в школу. И главное, что наши предки постоянно ведутся. Их обмануть ничего не стоит. Я тебе говорю, не всё так плохо, - начал утешать Мишу высокий мальчик.
- А как же все эти шифры? – вдруг выпалил от изумления наш герой.
- Какие такие шифры? Ты вообще о чём? – не понял собеседник.
- Я слышал, что эти тётеньки, если им не повинуешься, ставят какие-то заметки тебе в тетрадку, а потом родители видят это и наказывают тебя. Поэтому лучше не рисковать, - пояснил свою теорию Миша.
- Оценки что ли? Ой, да брось! Во-первых, ты просто можешь не показывать дневник своим родителям, а во-вторых, всегда можно взять красную гелиевую ручку и всё исправить как надо! Поверь, здесь париться не о чем, братан миллион раз так делал и всё нормально, - бодро ответил высокий мальчик.
- Разве ты знаешь их систему? Как исправить плохую отметку на хорошую? Это, наверное, непросто, потому что если было бы просто, то все бы так делали, и в школу бы никто не ходил, - ни с того, ни с сего засомневался Миша.
- Я тебе, блин, повторяю, у меня есть брат, который всю жизнь так делает и пока ни разу не попался. Что ещё тебе надо! Не бойся, прорвёмся. Меня, кстати, Дима зовут, - протянул нашему герою руку высокий мальчик.
Миша назвал своё имя. Ему было очень приятно слышать слова утешений, тем более, что они так обнадёживающе звучали. Он чувствовал, за этого человек нужно цепляться. В остальное время они поговорили по интересам, которых, к слову, нашлось немало, и, спустя десять минут незаменимого отдыха, вернулись в класс. Кто-то из ребят вернулся на пять минут позже, и Людмила Владимировна отчитала его, сказав, чтобы впредь все заходили со звонком. Далее она попросила, чтобы ученики достали из своих рюкзаков пеналы с канцелярскими принадлежностями и тетрадки. Все следующие сорок минут они занимались тем, что переписывали фразы с доски, проговаривая их хором. С непривычки сидеть столько времени на одном и том же месте оказалось нелёгкой задачей. Мише повезло больше остальных, поскольку мама купила ему букварь, когда он был ещё в пятилетнем возрасте, что заставило его познакомиться с алфавитом несколько раньше обычного. И теперь, пока другие старательно выводили заглавные прописные буковки, путаясь в хитросплетениях линий, мальчик уже без особого труда с фотографической точностью переносил их на бумагу. Затем наступил урок чтения. Ребятам раздали толстые ветхие учебники, которые, судя по всему, пылились в библиотеке ещё с момента основания школы. Нашему герою достался почему-то самый поношенный. Учительница скомандовала, чтобы все сейчас же открыли книжки на восьмой странице. Там шёл рассказ о мальчике, потерявшем собаку. Занятие проходило по следующей схеме – Людмила Владимировна называла фамилию одного из сидящих, и он читал вслух предложение за предложением, пока ей не захочется его остановить. Зрелище походило на балаган. Особенно досталось толстому мальчику в очках – Саше. К невезению, ему попался кусочек текста, изобилующий рычащими звуками, такими как злой лай собаки и тарахтение тракторов. Он никак не мог справиться с дефектом речи, проговаривая каждое сложное слово по нескольку раз. Ребятами начинали хихикать и подшучивать над ним, сначала тихо, а потом всё громче. Наконец, это переросло в открытый смех. А мальчик продолжал читать, краснея и запинаясь. Было ужасно обидно выделяться среди остальных. Чужие недостатки становились поводом для всеобщего осмеяния. Саша ничего не мог с собой поделать. Сколько себя помнил, он разговаривал именно так. В преддверии нового трудного слова его губы двигались всё неувереннее. Злой хохот больно бил по ушам. Из-под его очков покатилась одна слезинка, затем другая. Мальчик продолжал читать вслух, а капельки со щёк медленно сползали к губам. К горлу подступал ненавистный комок, который он сдерживал, перехватывая дыхание во время пауз. И странная закономерность: чем слабее становился голос Саши, тем смелее был смех окружающих его ребят. Не имея возможности терпеть это дальше, он остановился на середине фразы и заплакал, уронив грузную голову на парту.
- Достаточно… Следующий, - выдержав небольшую паузу, произнесла учительница.
Когда закончились все уроки, Мише показалось, что прошла вечность – настолько долго тянулось время в этих краях! Как и все дети, он направился к раздевалке, чтобы поменять обувь на уличную. Увлёкшись какими-то своими мыслями, мальчик забыл прихватить портфель, выходя на улицу. Он так бы и ушёл, если бы его не окликнул бежавший сзади Саша. Миша поблагодарил одноклассника за напоминание. Перекинувшись парой коротких фраз, ребята поняли, что им по пути. Почему-то только отдалившись от школьного здания, наш герой заметил, стоявшего на крыльце Диму, с которым он познакомился на первой перемене. Он стоял с какими-то двумя мальчиками, время от времени поглядывая в сторону Миши. Тот, разумеется, издали помахал ему рукой, но Дима сделал вид, что не заметил этого жеста. Подобное поведение смутило нашего героя. Саша попросил Мишу, чтобы тот шёл помедленнее, потому как у него случается одышка от столь стремительного топтания земли. Какое-то время они шли в неудобном молчании. Толстый мальчик почувствовал себя виноватым и начал оправдываться.
- Прости, пожалуйста, я не нарочно сегодня так читал. Просто бывает такое, когда мозгом понимаешь как надо, а язык всё равно не слушается. У меня это часто случается, но я постараюсь измениться.
- Не надо извиняться, ты ничего такого не сделал. Между прочим, когда весь класс смеялся, я сидел молча. Просто не обращай на них внимания, они сами успокоятся, - рассудительно произнёс Миша.
- Да, тебе легко сказать! Попробуй тут, не обрати внимания, когда со всех сторон тебе в лицо хохочут! Ты вон как читаешь! – надулся и без того пухлый собеседник, а потом, увидев болтающийся на рюкзаке брелок, воскликнул, - О! Это же человек-звезда! Ты тоже им увлекаешься? Я не пропускал ни одной серии по телевизору!
- Он самый. Когда вырасту, я хочу быть похожим на него. Мама говорит, что если хорошо учиться в школе, то потом ты сможешь стать кем угодно. Так вот, я мечтаю стать кино героем, представляешь, - ответил затронутый за живое Миша.
- Правда? Ну, ради этого стоит стараться, - обрадовался Саша.
- Человеку-звезде всё по плечу. Не было ещё на свете такого негодяя, который бы смог его побороть. Интересно, в какой школе он учился? И сколько же надо учиться, чтобы быть хоть чуточку похожим на него… Я, честно, не знал, что его ещё кто-то также сильно любит, - признался Миша.
- У меня с ним даже журнал наклеек есть! Я тебе как-нибудь потом покажу, - остановился толстый мальчик, а затем добавил, - Ну, ладно, здесь нам пора прощаться. Завтра ещё увидимся!
«Какими же разными люди могут быть внутри и снаружи», - размышлял наш герой, шагая по улице. От утренней пасмурности не осталось и следа – в небе воцарилось солнышко, которое по-отцовски обогревало всё живое своими лучиками. Серые грозные тучи обернулись мягкими перистыми облачками. Пожалуй, первое сентября – это ещё не конец света. Да, и за любым концом непременно следует новое начало. Таков закон жизни.
9 октября 1996
Итак, прошло уже чуть более месяца с тех пор, как Миша стал первоклассником. Что-то стояло на месте, а иное кардинально менялось. Малыш запомнил дорогу, и мама перестала провожать его каждое утро. Тем более что школа находилась всего в пяти минутах ходьбы от их дома. Внешний мир по истечении этих недель ничуть не преобразился, только разве погода стала чуть прохладнее, а вот внутренний мир мальчика ежедневно обогащался. Новые лица, фразы, знакомства, темы для разговоров, привычки… Миша смирился с такой жизнью достаточно быстро и без особенных упорств. Он, конечно, понимал, что всё это нужно для будущего. Появилась привычка носить портфель. Даже, если наш первоклассник выходил куда-нибудь погулять или в магазин, для того чтобы купить батон хлеба, он чувствовал, будто забыл что-то важное, когда не находил за спиной заветного рюкзака, и часто возвращался обратно. Домашнее времяпрепровождение перестало быть таким беззаботным как раньше – теперь, приходя домой, мальчик должен был заниматься подготовкой уроков. Делать их ещё и вне школы, конечно, не хотелось. Опять же, одни предметы давались мальчику хорошо, а на подготовку других уходило много времени. Миша хоть и верил своей маме, но в его голове всё равно не укладывалось, каким образом чтение историй про потерявшихся собачек и решение числовых задачек может повлиять на дальнейшее будущее? Неужели, для того чтобы стать человеком, нужно научиться складывать одни числа с другими? Его ровесники задавались тем же вопросом.
Сегодня была пятница, а это означало, что впереди ребёнка ждали два прекрасных выходных, во время которых можно спать и гулять сколько угодно. По дороге в школу мальчик постоянно размышлял о том, почему бы взрослым не сделать всё наоборот – пять выходных взамен пяти учебным дням? Хотя, если бы неделя длилась дольше семи дней, то и суббот с воскресеньями было бы больше. Первым уроком значилась математика. Мише этот предмет не нравился больше всего. Если вычитывать из пыльных книжек истории, и составлять разнообразные слова с помощью букв было хоть как-то интересно, то от бесконечных сложений и вычитаний у мальчика просто кружилась голова. Людмила Владимировна как всегда была в своём репертуаре. Сегодня она снова пришла, переодевшись до неузнаваемости. Казалось, за прошедший месяц учительница ни разу не повторилась в облике. Прозвенел звонок. Дети бросились в рассыпную занимать места. К слову, несколько занятий назад класс решили рассадить таким образом, чтобы никто ни с кем не болтал во время урока, и Мишу посадили рядом с Лерой на одну из передних парт. Подобная пересадка не понравилась нашему герою, впрочем, вполне обоснованно. Каждый раз, когда у него ломался карандаш или заканчивалась ручка, и он просил одолжить у неё до конца учебного дня запасную, та отворачивалась, высоко задирала острый нос и говорила, что если ему не пришло в голову самому позаботиться о запасных ручках, то это только его проблемы, и что, если она сейчас поделится с ним, он вскоре привыкнет и станет пользоваться её добротой. А в моменты, когда на каждую парту раздавали по одной книге для чтения, Лера всегда перетягивала её на свою сторону, а не на середину, как все, объясняя своё поведение тем, что мальчики считаются сильным полом и должны уступать девочкам. Миша, может быть, и был бы рад пересесть куда-нибудь, да вот только мест не было. Урок математики Людмила Владимировна решила начать с проверки домашнего задания. Сначала она попросила честно поднять руки тех, кто ничего не сделал. Разумеется, самоубийц не нашлось – все понадеялись на удачу. Тогда учительница достала журнал, и, будто играя в морской бой, стала называть фамилию. Целься, пли! Первая фамилия названа. Из конца класса донёсся неуверенный голос ученика, сообщившего, что он не готов. Ранен и убит! Следующая цель… Следующей целью оказался Миша. Он посмотрел на учительницу, потом встал и пошёл к доске. Вблизи, на расстоянии полусогнутой руки, она казалась необъятной, совсем не такой, какой её видишь, сидя за партой. Сразу взяв в руки мел, он машинально начал переписывать содержимое тетрадки. Мальчик дважды написал и стёр запись – пример почему-то не сходился с тем, что был указан в учебнике. Вся левая ладонь была белой, так как стирал ошибки он рукой, забыл о существовании тряпки. Неожиданно, с ужасом для себя, Миша понял, что решил совсем не те примеры, которые задавались на дом, очевидно, перепутав номера. Как же так, ведь он столько потел над ними? Переминаясь на одном месте с ноги на ногу, наш герой удостоверился, что ему совершенно не под силу решить нужные примеры сходу, и решил рассказать обо всём педагогу.
- Людмила Владимировна… По-моему я ошибся, и решил не те примеры, которые были нужны. Извините… Я их обязательно решу к следующему разу.
- Вот как? – повернувшись в сторону мальчика, с колкой холодностью сказала учительница, а затем, уловив его напуганный взгляд, продолжила, - Я же говорила вам всем, чтобы вы меня слушались! На этом самом месте, помнишь? А теперь что? Мои слова ты, конечно, проигнорировал! В одно ухо влетает, из другого вылетает, да? Не знаю, как вы собираетесь дальше учиться с таким отношением. И это ещё первый класс!
- Простите, пожалуйста, я больше так не буду, - сказал мальчик, опустив глаза в пол.
- Естественно, ты будешь по-другому! Давайте сегодня я сделаю другое домашнее задание, а завтра, вместо того, чтобы пойти учиться, пойду в компьютерный клуб играть! Вот почему твоя соседка всё делает правильно, в то время как ты обязательно что-нибудь, да перепутаешь? Как это понимать? – не желала слушать бедного ребёнка вскипятившаяся Людмила Владимировна.
- Но ведь у неё ни один пример до конца не решён! – заглянув в тетрадку Леры, сказал Миша.
- Молчать, когда с тобой учитель разговаривает! Что это за мода пошла, перебивать взрослых? Тебя родители не учили вежливости? А, ты наверное и их слова мимо ушей проносишь! – подняла голос учительница, а затем, повернувшись к журналу, добавила, - Лера хотя бы задание правильно переписала! Давай дневник сюда.
Мальчик поволочил ноги к своему портфелю. Ему было очень неприятно то, что всё это произошло на глазах у его одноклассников, которые из каждого нелепого случая могли сделать шутку дня. Он неохотно положил дневник на учительский стол. Взяв красную ручку, Людмила Владимировна вывела двойку напротив графы с математикой. Судя по всему, это не означало ничего хорошего. Самым обидным было то, что он действительно занимался математикой весь вчерашний вечер, между тем, как какой-нибудь другой двоечник смотрел телевизор. Его труд остался неоценённым. Мальчик сел на своё место и притих ещё более обычного. Соседка победоносно улыбалась, гордясь тем, что педагог в очередной раз её похвалила. Ей вообще вся учёба давалась легко, поскольку, кажется, она была любимицей Людмилы Владимировны. Это стало заметно с самого первого занятия, когда девочка обмолвилась о состоятельности своего дорогого папы. Что ж, деньги многое решают.
Остальные уроки прошли как обычно, без приключений. Зато на переменах произошло кое-что интересное. Дима, Миша и ещё двое ребят из класса, с которыми они недавно подружились, решили устроить коридорные соревнования по бегу. Главным условием игры было не прийти к финишной черте последним, потому что последний в качестве наказания за проигрыш будет выполнять желание победителя. Ребята выбрали наиболее длинный коридор, затем встали в самый его конец и на счёт «три» рванулись вперёд изо всех сил. Со стороны это казалось просто – бежать по прямой из одной точки в другую. Но не стоит забывать, что во время перемены коридор был заполнен другими учениками, свободно разгуливающими и ничего не ведающими о мальчишеском споре. Маневрировать между ними, при этом удерживая скорость – вот подводные камни в игре. Поначалу, держаться удавалось всем. Потом кто-то начал отставать. Соперников становилось всё меньше. Ситуация накалялась. Мише мастерски удавалось проскальзывать между прохожих, не задевая никого из них. Он уже был на полпути к победе, как случилось нечто непредвиденное. Вдруг из-за угла, где находилась лестница на второй этаж вышла девочка, держа в руках стопку тетрадок. Наш герой хоть и обладал достаточно быстрой реакцией, но затормозить не успел. Произошло незапланированное столкновение. Они оба упали на пол, и выброшенные из её рук тетрадки осыпались вслед за ними, точно опавшие осенние листья. Миша сию же минуту поднялся, начав вслед за тем собирать разбросанные по полу вещи.
- Прости, тебе не больно? Давай помогу, - беспокоился об ушибленной девочке первоклассник.
- Конечно, больно, сволочь! Убирайся прочь, - потирая шишку, со злобой сказала девочка и поспешила удалиться.
Второй конфуз за день. Не слишком ли много? Миша чувствовал себя разбитым, как будто это его только что ударили. Он моментально забыл обо всех спорах и развлечениях, в которые ещё секунду назад был вовлечён с головою. Когда мальчик проходил мимо крыльца, его взору представилась необычная картина. Вернее в ней не было ничего необычного , если судить объективно, однако, для него это, на ту пору, выглядело, по меньшей мере, странным. Рядом с распахнутым настежь окном, держа в руках дымящуюся сигарету, стояла та самая учительница. До сей поры мальчику и в голову ни разу не приходило, что обитающие здесь взрослые могут иметь те же привычки и пристрастия, что и другие. Людмила Владимировна, сжав левую руку в кулак, который, между тем, выглядел не устрашающе, а почему-то до боли жалко, нервно прислоняла табачную палочку к своим губам. Мише ещё не доводилось видеть курящих женщин. Ему казалось, что это настолько из ряда вон выходящее, как если бы в вечно ледяной Антарктиде вдруг начали расти пальмы. Мужчина с сигаретой во рту – это нормально, к этому мы уже привыкли. А тут… Одним словом, небылица наяву. Глаза учительницы устремлялись куда-то в небо, к взбитым и пушистым облакам. Глядя на неё, создавалось такое впечатление, что она уже там, на виражах, а тут просто стоит механическое тело, время от времени заряжаясь энергией от табака. И даже солнце освещало её как-то по-другому, по-новому. Дым, выпускаемый ею, походил на миниатюрные копии тех облачков, которые она видела. Во всём этом зрелище просматривалось что-то холодное и жалкое.
Миша не стал долго наблюдать за учительницей, а предпочёл вернуться к своим друзьям, которые итак уже его заждались. Понятное дело, что до финишной черты он добрался последним. Однако мальчика это ничуть не огорчало. Ему было всё равно. Судя по счастливому лицу Димы, победителем стал именно он. Впрочем, чему удивляться – самый длинноногий мальчик в классе! Увидев Мишу, троица громко засмеялась, предвкушая наказание. Дима подошёл к нашему герою и, хлопнув его по плечу, неторопливо проговорил:
- Ну, что, дружище, фортуна отвернулась от тебя. Теперь ты должен будешь сделать всё, что я скажу, как и договаривались. У нас честная игра.
- Что ты задумал? – смиренно произнёс проигравший.
- Всего одно желание. Сейчас, как только закончится перемена, ты войдёшь в класс и скажешь при всех, что наша учительница тупая обезьяна, - улыбаясь, сказал он.
