КОГДА Я УМЕРЛА
Российский метрополитен. Неизвестное время, неизвестный сезон, неизвестный город. Да, и как можно уследить за течением времени, когда вокруг изо дня в день происходит одно и то же! Одни и те же лица по сторонам, одни и те же маршруты, одни и те же мысли при обращении своего внимания на всю эту жуткую однообразность. Сегодня четверг или пятница? Хотя, трудно сказать, имеет ли сейчас смысл задавать этот вопрос, ведь, как бы там ни было, нашему герою всё равно придётся вставать в семь утра, чтобы умыться, приготовить себе лёгкий завтрак и отправиться на работу. На каждую процедуру отведён определённый промежуток времени, причём установилось оно не человеком, а самой судьбой. Иногда создаётся такое впечатление, будто человечество – всего-навсего пустые шашки, а земля, на которой мы обитаем, является большой шахматной доской. Кто-то делает ход конём, а кто-то другой остаётся пешкой до конца своей жизни, но всеми нами управляет одно высшее существо и для него величайшие множества наших забот являются не более, чем обыкновенной игрой. Мы же считаем главной жизненной целью карьерный рост, даже не подозревая, как глубоко заблуждаемся… Роберту Нассину было не больше тридцати лет, однако, указать его возраст несколько точнее не представлялось абсолютно никакой возможности – казалось, даже сам он уже давно сбился со счёта. На его лице не было никаких признаков, свидетельствующих о старости, но в то же время оно не выглядело детским. Аналогичная ситуация наблюдалась и с ростом. Язык просто не поворачивался назвать его высоким, но относить Нассина к людям низкого роста было не менее забавным. Любимого стиля одежды у него не было, поэтому мы могли наблюдать Роберта в совершенно разных образах. В цвете глаз был отлит оттенок печали и друзья смотрели в эти глаза с недоверчивостью, не узнавая прежнего товарища. При разговоре с нашим героем у них создавалось странное впечатление, будто перед ними стоит уже не тот человек, которого они некогда имели честь знать. Думаю, если бы мы познакомились с Нассином раньше, мы бы тоже заметили, что в нём что-то кардинально поменялось. В учебные годы школьной скамьи и дверей института этот тип отличался особой жизнерадостностью. Его было крайне тяжело разозлить или обидеть, пожалуй, даже слишком тяжело, чтобы это мог сделать кто-нибудь из человеческой расы. Он с лёгкостью переносил все преграды, встречающиеся на жизненном пути, будь то кризис в личной жизни или неудовлетворительные оценки по школьным предметам. Нет, я не могу утверждать, что он относился к жизни с некоторым легкомыслием, просто у него был иной взгляд на неё. Он искренне радовался приходу весны, когда начинали появляться первые ростки и из-под белого покрывала, одевающего землю, стали выглядывать подснежники. Он радовался всем тем мелочам, которых иные люди могли пропустить мимо своих глаз, с головой погружённые в бесконечную суету шумного города. На его лице вызывали нестираемую улыбку ручейки, образовавшиеся на улице из растаявших снегов и дети, пускающие по ним самодельные кораблики. В его душе созревала неописуемая радость. При появлении того едва уловимого запаха, присущего только весне, и он не огорчался по поводу того, что добрую половину свободного времени безжалостно съедала учёба. Взрослеющий Роберт прекрасно знал, что это необходимо для того, чтобы держаться в данном мире на плаву. Когда весна заканчивалась, и во властвование вступал другой сезон, он не огорчался и теперь, ведь у природы нет плохой погоды! Была ли бурная зима или ливневая осень – наш герой во всём умел найти положительные стороны, и это невозможно было не назвать даром. Из-за этой, своего рода странности (по крайней мере так определяли его поведение окружающие), люди старались держаться от Роберта подальше и считали его ненормальным. Что ж, не мудрено, ведь им непонятны жизненные чувства. В нескончаемых ежедневных заботах они уже почти стали роботами, которые научены испытывать определённые ощущения в определённое время, как по сценарию. Мир меняется с течением времени и, признаться, далеко не в лучшую сторону. Трудно представить, что случится через пару десятков лет, если всё будет продолжаться в таком духе. Вернее сказать, трудно поверить в это… Следуя уложившимся вековым природным законам, побеждает всегда большинство, а данный расклад не может означать ничто иное, как то, что жизнерадостность и неиссякаемая бодрость никогда не будет в силах победить вечную пассивность и пессимистичность. Несчастье не обошло и бедного Нассина. Новая работа безжалостно и бесцеремонно пожрала всё то стремление к свету, которое когда-либо жило в его сердце. Его выгнала оттуда тоска и поселилась вместо него, заперев дверь на сотню тысяч титановых замков. Чудовищное однообразие рисовало невидимую клетку, выбраться из которой не представлялось абсолютно никакой возможности. Теперь даже на улице, казалось, не хватало воздуха. Новые заботы высосали из Роберта последние соки жизни, но он всё равно продолжал сопротивляться. Нассин ехал на эскалаторе, и в голове его уже чётко стояла картина будущих годов. “Четырнадцать минут на метро, затем двадцать шесть на электричке. В десять утра начало работы, в половину второго получасовой обед, в шесть вечера домой на той же электричке и том же метро. В семь ужин, домашние дела и сладкий сон… Придёт среда – всё повторится снова, придёт четверг – святые угодники, как же сильно он похож на понедельник и вторник! Воскресенье – вот единственный выходной, но что я буду делать? Недели-близнецы, годы-близнецы… Если я не избавлю себя от этого водоворота, то просто свихнусь!”, - думал Роберт. Пребывая в полной безысходности, Нассин принялся заглядывать в лица людей, вероятно, надеясь, что, наконец, найдёт того, кто его переубедит. Однако, пристально вглядываясь, он только ещё больше ужасался, ибо узнавал в каждом знакомые черты. Герой ежедневно встречал по дороге одних и тех же людей, и от этой мысли не его душе становилось ещё тоскливее. Ничего не менялось в жизни простого городского обывателя. Я бы даже сказал, что он уже закончил жить – в силу вступило сплошное существование. Самое страшное – войти в общую массу, слиться с обществом и стать таким же, как все. Вот внимание Роберта неожиданно заострилось на одной персоне. Она ничем не выделялась среди других лиц, её запросто можно было потерять в толпе или спутать с сотней таких же обыкновенных людей, но остановить свой взгляд мученик предпочёл почему-то именно на ней. Глаза этой не слишком высокого роста девушки так живо двигались и были настолько наполнены краской, что порой создавалось впечатление, будто они твердили: “Я маленькая девочка и всегда полна энергии”, хотя остальные черты лица говорили об обратном. Тёмно-каштановые волосы дамы были в косичку, а это ещё более дополняло её детский образ. Незнакомка была облачена в осеннюю одежду, соответствующую последнему писку моды того времени. Короче говоря, весь её внешний вид намекал на то, что девушке не хотелось покидать беззаботное детство, однако, как бы прискорбно это не звучало, не всё в нашей жизни делается так, как мы хотим. Очень важно не переставать бороться даже тогда, когда становится очевидным, что шансов на победу не осталось… “Вот кто сможет внести в мою жизнь драгоценное разнообразие”, - подумал Роберт и ринулся в сторону прекрасной незнакомки. Здесь необходимо подчеркнуть, что в то время, как Нассин спускался вглубь московского метрополитена, дама поднималась наверх, поэтому герой перепрыгнул через перегородку и оказался на другой лестнице. Думаю, не надо говорить, что это привлекло внимание окружающих и в том числе сотрудников милиции. Но Роберту уже было откровенно наплевать на последствия – жажда вернуться к своему прошлому состоянию души дала о себе знать. Всё вдруг сделалось таким глупым и незначительным, что хотелось просто рассмеяться во весь голос. Попадание не вовремя на работу, плавание в долгах – уже ничего не волновало Нассина. Весь путь Роберт не спускал глаз со своей жертвы, будто опасаясь, что она сейчас вот-вот куда-нибудь исчезнет. Девушка уловила посторонний взгляд и, не ожидая ничего плохого от этого взгляда, лучезарно улыбнулась ему… Они прожили вместе много счастливых лет. Существование Роберта, как он того и ожидал, сделалось более разнообразным, и его снова уже можно было назвать жизнью. Разумеется, дабы достать красок, чтобы разукрасить серое бытие, Нассину приходилось идти на отчаянные поступки, но разве он когда-нибудь отступал? Этот человек всегда умел найти свободное время, чтобы посвятить его своей девушку и, впоследствии верной жене, поэтому в его лексиконе не было слова “не могу”. Таких людей должны были ценить больше властителей и знаменитостей, но, к величайшему сожалению, этого не происходило, ибо толпа, как уже неоднократно упоминалось выше, была неспособна понять его. Тем не менее, теперь Нассин знал, что дома его ждёт замечательный человек, обществом которого он обязательно насладиться при первой же возможности, и от этой мысли ему хотелось дышать полной грудью. Даже зимы, казалось, стали менее морозными, а осень менее дождливой. Само собой, счастье вскоре должно было обратиться для супругов в материальную форму. Должно, но в самый ответственный момент план начал стремительно выходить из-под контроля, и земному человеку уже вряд ли было под силу вернуть всё обратно, ведь люди не всесильны и это должен знать каждый из нас. По своей сути мы – микроскопическая частица мира, ничтожества, и нам так мало нужно для полного счастья, но зачастую даже этого никому не удаётся достичь. На календаре было тринадцатое января. Может нижеописанное являлось всего-навсего никчёмным совпадением, однако, в любом случае не стоит недооценивать магию чисел. К сведению, день был будним, а посему с утра снова пришлось встать пораньше, чтобы не опоздать на рутинную работу, что, собственно говоря, и сделал Роберт. Его жена, Аманда, ещё нежилась в постели, стараясь не думать о зудящих душу вопросах. Несмотря на вечно позитивное и, на первый взгляд, абсолютно беззаботное поведение, её следовало бы относить к типу женщин-карьеристок, ибо к действительно серьёзному делу она относилась с надлежащей ответственностью. В остальное же время её было довольно трудно заметить с серьёзным, либо грустящим лицом. Она являлась для Нассина единственным средством к жизни, потому что напоминала ему его самого несколько лет назад. Карьерная лестница показалась Аманде слишком высокой и такой крутой, что, казалось, и целой жизни может не хватить, пока она достигнет заветной вершины, однако, это совсем не значило, что дама решила отступить и покорно отдаться в руки судьбе, смирившись с невозможностью претворения своей мечты в реальность. Помимо всего этого, ей нужно было как можно скорее устраивать свою личную жизнь, потому как молодые годы, да будет вам известно, не вечны и второго шанса может уже не оказаться. Принять решение обзавестись семьёй, и совместить работу с новоиспечёнными домашними заботами было, наверное, одним из самых сложных задач, поставленных перед мадам Нассин. Поистине морально сильный, не по годам мудрый человек, склонен делать только правильные выборы. Свадьба, а вслед за ней и грядущая беременность не заставили себя долго ждать. Работать, нося внутри плод, она не могла, вернее, ей настоятельно запретили сие врачи. Думаю, отчасти её можно было отнести к разряду людей, испытывающих чрезмерную потребность в труде. Девять месяцев безработицы оказались для Аманды на редкость серьёзным испытанием, и она всерьёз опасалась, что годовые усилия будут напрасны, и она переломает себе все кости, поскользнувшись на этой непобеждённой лестнице. Роберт же скорее наоборот, был больше семейным человеком, нежели карьеристом, а посему новость о беременности его жены показалась ему слишком волшебной, чтобы быть правдой. Тело едва вмещало в себя бьющие потоки неугасаемой радости, когда он представлял, что в их семье скоро появится кто-то третий, кто явно не будет здесь лишним. Несмотря на то, что на пороге нового тысячелетия был совершён огромный скачок в науке и технике, специалисты разных больниц и госпиталей никак не могли сойтись во мнении, кого же увидит свет – мальчика или же девочку. Долгими вечерами напролёт супруга Роберта Нассина сидела за толстенными книгами и выбирала имя для будущего чада. Ей очень хотелось окрестить своего малыша как можно более экзотичным именем, чтобы показать его уникальность и полную неповторимость. Это условие во много раз усложняло задание. Казалось, проще было выдумать нечто своё, чем найти желаемое на страницах бессмертной литературы. Роберт, пожираемый ожиданием чуда, с трепетом отсчитывал каждый день, которые, как часто бывает, когда с нетерпением чего-то ждёшь, растягивались на убивающие своей длиной месяцы. С каждым наступающим утром, глядя на спящую красавицу, его сердце начинало биться всё сильнее. Итак, начало рабочего дня сегодня было таким же, как и вчера, и наверняка, таким же будет завтра. Нашего героя, как всегда, уже ждала целая стопка не просмотренных и неподписанных бумаг. Разумеется, вновь не обошлось без того, чтобы какой-нибудь лентяй не опоздал на пару десятков минут. Дальше, как по плану. На добрую половину помещения начала раздаваться ругательства и слова нотаций отчитывающего подчинённых начальника. Этому человеку было крайне сложно угодить. Он вечно был чем-то недоволен: то ему казалось, что персонал недостаточно хорошо работает, то ещё чего. Даже в практически идеально выполненной работе он умел найти едва выделяющиеся изъяны, чтобы упрекнуть рабочего в его халатности. Причиной, дающей повод к этому, могло стать всё, даже непереносимая духота из-за запертого окна! Что уж там говорить – естественно, за всё время исполнения рабочих обязанностей здесь не осталось ни одного человека, который не попался бы под горячую руку начальника. Роберт нажал на кнопку включения компьютера и по экрану монитора побежали белые буковки на чёрном фоне. Пока шла загрузка, Нассин жалобно устремил свой взгляд в окно, в сторону дома. Как досадно становилось при мысли о том, что в нескольких метрах от тебя, сидя на ветках деревьев, поют птицы, и там же течёт уже совсем другая жизнь, но ты не можешь насладиться всеми прелестями природы в полной мере, будто прикован к этому месту. У него создавалось такое впечатление, будто он, подписывая договор об устройстве на данную должность, согласился на сделку с дьяволом и теперь в наказание за свою глупость и неосмотрительно был облачён в невидимые кандалы… У всех вокруг было хорошее настроение, поскольку завтра ожидался праздник всех влюблённых, только один Нассин не чувствовал приподнятости. Для него этот день ничем не отличался от остальных… До поры, до времени. Спустя около получаса, зазвонил телефон и своим неожиданным звуком заставил нашего героя встрепенуться. Нет, звонки в офисе не были большим сюрпризом, но этот прозвучал как-то по-особенному звонко. Роберт поднял трубку и до его уха донёсся хрипловатый мужской голос:
- Роберт Нассин?
- Да, а кто меня спрашивает? – неуверенно произнёс работник офиса.
- Добрый день. С вами разговаривает управляющий по делам родов. Ваша жена была госпитализирована полтора часа назад, - успел произнести голос, и связь внезапно прервалась.
Ещё с минуту Нассин пытался выловить собеседника из трубки, однако, все его старания не принесли никакого результата. Затем он резко встал, как ошарашенный и, зачем-то сжав кулаки, побежал в сторону выхода. Мысли о невозможности покинуть помещение посреди рабочего дня вновь сделались второстепенными. Почти уверен, читатель догадался, что хотел сделать Роберт. Конечно, он не знал, в каком госпитале находилась его супруга, но тут на помощь приходила логика. Пораскинув мозгами, он сообразил, что недалеко от его дома есть одно подобного рода здание, а если принять во внимание тот факт, что оно помимо всего прочего являлось самым большим в городе, то все сомнения сразу же отпадали. Вслед убегающему Нассину посыпались строгие слова начальника, грозящего уволить страдальца в случае, если тот немедленно не прекратит этот балаган и не вернётся на своё рабочее место, но всё это проходило мимо ушей Роберта. В такой игре каждая минута была на вес золота. Странно, но у бегуна создавалось впечатление, словно кто-то то и дело ставил на его пути незримые преграды. Не помня себя от мгновенно переполнивших тело чувств. Роберт нёсся, толкая всех подряд, точно его ногами управлял кто-то другой. Стоило герою добежать до перекрёстка, как назло всем его стараниям загорелся красный свет. Однако, это не остановило Нассина. Сломя голову, он подвигал на другую сторону дороги, и из-за этого чуть сам не угодил в госпиталь. Водитель, к счастью, вовремя успел притормозить, а поэтому Роберт отделался всего лишь лёгким синяком, но вот ехавшая сзади иномарка не удержалась от того, чтобы куда-нибудь не врезаться. Создалась авария. Были ли жертвы – Нассин не знал. Он продолжал свой путь в сторону больницы, и в его голове начинали крутиться страшные мысли. Что, если в результате аварии всё-таки произошёл летальный исход, и это случилось по его вине? Получается, что он, сам того не подозревая, отнял жизни других, ни в чём неповинных людей. Человек не в праве отнимать жизнь у другого человека. Не все законы можно переписать на своё усмотрение. Мы живём на предоставленной нам земле и должны платить за её неустанное топтание… Мы должны играть по правилам природы и её создателя… Одна за другой, неудачи садились на его и без того измученную спину. Ботинки насквозь промокли под действием уличных ванн, забытых вчерашним проливным дождём. Вокзал был переполнен людьми, но они вовсе не ждали поезда, а наоборот, торопились поскорее разойтись. Роберт понял, что ещё каких-то двадцать секунд назад здесь стояла его электричка. “Опоздал”, - пронеслось в голове героя, но отчаиваться он даже не думал. Он спустился к шоссе и начал голосовать. Почему-то на пути попадались в основном одни грузовики, на большой скорости обливающие беднягу грязью. Наконец, около Нассина остановилось жёлтое такси, и из окна высунулась мужская физиономия. Водитель явно был не русским, на его голове красовалась французская шляпа, а изо рта торчала стиснутая в зубах сигарета. Даже не поприветствовав, шофёр спросил нашего героя, до какого места ему нужно добраться, и когда он объяснил, тот заломил такую колоссальную сумму, что Роберт был не в состоянии позволить себе данное удовольствие. Он тщетно попытался поторговаться с сидящим за рулём такси человеком. Наконец, обиженный чрезмерной алчностью водителя, Нассин плюнул и побрёл торопливым шагом вдоль шоссе. Теперь он окончательно разочаровался в людях, и уже ничто не могло поменять его мнения. Надо сказать, на дорогу ушло не менее часа. Спустя это, столь убийственное для Роберта время, на горизонте показался заветный силуэт здания. Бедняга уже давно хотел остановиться хотя бы на жалкую долю минуты, но, к величайшему сожалению, не мог себе этого позволить. Ворвавшись в двери госпиталя и удивив всех своим поведением, герой спросил первого попавшегося человека, где находится кабинет, занимающийся родами. Важно заметить, что он произнёс вопрос таким тоном, что, казалось, заставлял спрашиваемого человека встать перед выбором: либо ответить, либо принять смерть. Почему всё это происходит в больнице, а не в роддоме, спрашиваете вы? Дело заключается в том, что в таком маленьком и неприметном городке, как этот, для него просто не нашлось места, поэтому, чтобы не строить отдельное здание, власти решили организовать вышеуказанную услугу прямо в госпиталях. Итак, Роберт поднялся на нужный этаж и добрался до нужной двери. Только он хотел её открыть, дабы войти, как неожиданно его остановил тип в белом халате. Не было сомнений, что этот человек здесь работал и именно он отцепил Нассина с насиженного рабочего места. С откровенной серьёзностью врач сообщил страдальцу, что входить во время проведения операции строго запрещено, и что ему лучше присесть на лавочку и подождать здесь. Роберт не счёл нужным спорить со специалистом по родам и сделал всё, как ему сказали. Признаться, ожидание чего-либо требовало куда больше нервов, чем сражение с невидимым врагом, подставляющим подножку. В коридоре было пусто. До сей поры, наслаждаться подобной тишиной нашему герою ещё не приходилось, однако, в такие моменты она только ещё больше раздражала нервы. Волей-неволей создавалось ощущение, будто вот-вот должно произойти что-то непредсказуемое, как затишье перед бурей… И оно произошло. Спустя ещё какое-то время, из комнаты вышел тот самый врач и, не отводя глаз от пола, будто в чём-то провинился, с нескрываемой досадой в голосе произнёс:
- Знаете, мне очень жаль, что так вышло, но мы были не в силах что-то изменить. Мы сделали всё возможное, однако, и этого оказалось мало. Я решил, что не стоит сейчас огорчать вашу жену, да и тем более, она сейчас без сознания. Поверьте, ей будет спокойнее слышать это от вас, нежели от меня. По какой-то неизвестной нам причине, вероятно, из-за нестабильного здоровья миссис Нассин, ребёнок оказался крайне неприспособленным к жизни и умер в первые минуты своего существования. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете…
Роберт не стал слушать дальше. Все слова вдруг моментально потеряли смысл. Жёлтое солнце превратилось в его глазах в бледную луну. Всё вокруг лишилось красок. Нассин подошёл к окну и сложил руки за спиной, подобно какому-нибудь олигарху. Затем он тяжело вздохнул, выпустив весь воздух из лёгких на свободу, и ничуть не изменяясь в лице, зажмурил глаза. Брови едва заметно подергивались, и эта маленькая деталь выдавала его душевное состояние. Удивительная выдержка – не вздрогнуть, даже когда твою душу, будто одеяло, разрывают на части сотни бешеных псов. Он чувствовал, как умирает частичка его, но ничего не мог с этим поделать. Ему не суждено было стать отцом. Судьба всего лишь поиграла с ним, как с новой игрушкой, а потом, когда та надоела, жестоко выбросила её в урну. Вот Роберт снова открыл глаза и устремил свой взгляд на погрязших в суете людей. Отсюда они казались такими жалкими, но жалости в душе нашего героя не вызывали. Ему хотелось раздавить их за все грехи, когда-то ими содеянные, и я склонен полагать, что это было бы вполне правильным поступком. Увы, в свете нет такого человека, который бы за свою жизнь ни разу не провинился перед всевышним разумом. Нельзя утверждать, что его гнев обрушился на невинных людей. В какую-то секунду Роберту стало тошно смотреть на уличный пейзаж и он, отвернувшись, побрёл в сторону операционной комнаты. Он осторожно приоткрыл дверцу, дабы не разбудить перенёсшую сложное испытание женщину, а затем осмотрелся по сторонам. В ней не было ничего необычного – чистые белые стены без обоев, старенькая, свисающая с потолка люстра, небольших размеров коврик, расположенный прямо у входной двери. В воздухе витал какой-то неопределённый медицинский запах, который с непривычки вызывал отвращение. В правом углу на кровати, накрытая тонким одеялом, лежала Аманда и на её лице читалась едва поддающаяся описанию усталость. Нассин тихими шагами подошёл к ней, чтобы не спугнуть сладкий сон, и, уселся на корточки, напротив её головы. Он даже не имел представления о том, как сообщить ей, что девять месяцев непрерывных радостей и мучений прошли даром, не увенчались успехом. Бедняга боялся, что от такой вести у бедняжки просто разорвётся сердце. Движением руки Роберт аккуратно убрал волосы, наполовину закрывшие лицо женщины и тут почувствовал на себе чей-то очень приятный взгляд. Нет сомнений – он принадлежал ей. Мученица ещё ничего не знала о том, что произошло. Она думала, что все беды теперь позади, и впереди их ждёт бездонное счастье. Боже, как ужасно обламывать у людей белые крылья надежды. Чувствуешь себя убийцей.
- А где ребёнок? – вдруг спросила она, и тем самым окончательно поставила в ступор нашего героя.
- Он…Э…, - не нашёлся, что сказать Роберт.
В его зрачках засиял огонёк ужаса. Скрыть правды было никак нельзя, однако, донести её до уха женщины было не менее сложным поступком. Сам не свой, Нассин в отчаянии опустил голову и закрыл лицо напряжённой рукой…
Российский метрополитен. Неизвестное время, неизвестный сезон, неизвестный город. Да, и как можно уследить за течением времени, когда вокруг изо дня в день происходит одно и то же! Одни и те же лица по сторонам, одни и те же маршруты, одни и те же мысли при обращении своего внимания на всю эту жуткую однообразность. Сегодня четверг или пятница? Хотя, трудно сказать, имеет ли сейчас смысл задавать этот вопрос, ведь, как бы там ни было, нашему герою всё равно придётся вставать в семь утра, чтобы умыться, приготовить себе лёгкий завтрак и отправиться на работу. На каждую процедуру отведён определённый промежуток времени, причём установилось оно не человеком, а самой судьбой. Иногда создаётся такое впечатление, будто человечество – всего-навсего пустые шашки, а земля, на которой мы обитаем, является большой шахматной доской. Кто-то делает ход конём, а кто-то другой остаётся пешкой до конца своей жизни, но всеми нами управляет одно высшее существо и для него величайшие множества наших забот являются не более, чем обыкновенной игрой. Мы же считаем главной жизненной целью карьерный рост, даже не подозревая, как глубоко заблуждаемся… Роберту Нассину было не больше тридцати лет, однако, указать его возраст несколько точнее не представлялось абсолютно никакой возможности – казалось, даже сам он уже давно сбился со счёта. На его лице не было никаких признаков, свидетельствующих о старости, но в то же время оно не выглядело детским. Аналогичная ситуация наблюдалась и с ростом. Язык просто не поворачивался назвать его высоким, но относить Нассина к людям низкого роста было не менее забавным. Любимого стиля одежды у него не было, поэтому мы могли наблюдать Роберта в совершенно разных образах. В цвете глаз был отлит оттенок печали и друзья смотрели в эти глаза с недоверчивостью, не узнавая прежнего товарища. При разговоре с нашим героем у них создавалось странное впечатление, будто перед ними стоит уже не тот человек, которого они некогда имели честь знать. Думаю, если бы мы познакомились с Нассином раньше, мы бы тоже заметили, что в нём что-то кардинально поменялось. В учебные годы школьной скамьи и дверей института этот тип отличался особой жизнерадостностью. Его было крайне тяжело разозлить или обидеть, пожалуй, даже слишком тяжело, чтобы это мог сделать кто-нибудь из человеческой расы. Он с лёгкостью переносил все преграды, встречающиеся на жизненном пути, будь то кризис в личной жизни или неудовлетворительные оценки по школьным предметам. Нет, я не могу утверждать, что он относился к жизни с некоторым легкомыслием, просто у него был иной взгляд на неё. Он искренне радовался приходу весны, когда начинали появляться первые ростки и из-под белого покрывала, одевающего землю, стали выглядывать подснежники. Он радовался всем тем мелочам, которых иные люди могли пропустить мимо своих глаз, с головой погружённые в бесконечную суету шумного города. На его лице вызывали нестираемую улыбку ручейки, образовавшиеся на улице из растаявших снегов и дети, пускающие по ним самодельные кораблики. В его душе созревала неописуемая радость. При появлении того едва уловимого запаха, присущего только весне, и он не огорчался по поводу того, что добрую половину свободного времени безжалостно съедала учёба. Взрослеющий Роберт прекрасно знал, что это необходимо для того, чтобы держаться в данном мире на плаву. Когда весна заканчивалась, и во властвование вступал другой сезон, он не огорчался и теперь, ведь у природы нет плохой погоды! Была ли бурная зима или ливневая осень – наш герой во всём умел найти положительные стороны, и это невозможно было не назвать даром. Из-за этой, своего рода странности (по крайней мере так определяли его поведение окружающие), люди старались держаться от Роберта подальше и считали его ненормальным. Что ж, не мудрено, ведь им непонятны жизненные чувства. В нескончаемых ежедневных заботах они уже почти стали роботами, которые научены испытывать определённые ощущения в определённое время, как по сценарию. Мир меняется с течением времени и, признаться, далеко не в лучшую сторону. Трудно представить, что случится через пару десятков лет, если всё будет продолжаться в таком духе. Вернее сказать, трудно поверить в это… Следуя уложившимся вековым природным законам, побеждает всегда большинство, а данный расклад не может означать ничто иное, как то, что жизнерадостность и неиссякаемая бодрость никогда не будет в силах победить вечную пассивность и пессимистичность. Несчастье не обошло и бедного Нассина. Новая работа безжалостно и бесцеремонно пожрала всё то стремление к свету, которое когда-либо жило в его сердце. Его выгнала оттуда тоска и поселилась вместо него, заперев дверь на сотню тысяч титановых замков. Чудовищное однообразие рисовало невидимую клетку, выбраться из которой не представлялось абсолютно никакой возможности. Теперь даже на улице, казалось, не хватало воздуха. Новые заботы высосали из Роберта последние соки жизни, но он всё равно продолжал сопротивляться. Нассин ехал на эскалаторе, и в голове его уже чётко стояла картина будущих годов. “Четырнадцать минут на метро, затем двадцать шесть на электричке. В десять утра начало работы, в половину второго получасовой обед, в шесть вечера домой на той же электричке и том же метро. В семь ужин, домашние дела и сладкий сон… Придёт среда – всё повторится снова, придёт четверг – святые угодники, как же сильно он похож на понедельник и вторник! Воскресенье – вот единственный выходной, но что я буду делать? Недели-близнецы, годы-близнецы… Если я не избавлю себя от этого водоворота, то просто свихнусь!”, - думал Роберт. Пребывая в полной безысходности, Нассин принялся заглядывать в лица людей, вероятно, надеясь, что, наконец, найдёт того, кто его переубедит. Однако, пристально вглядываясь, он только ещё больше ужасался, ибо узнавал в каждом знакомые черты. Герой ежедневно встречал по дороге одних и тех же людей, и от этой мысли не его душе становилось ещё тоскливее. Ничего не менялось в жизни простого городского обывателя. Я бы даже сказал, что он уже закончил жить – в силу вступило сплошное существование. Самое страшное – войти в общую массу, слиться с обществом и стать таким же, как все. Вот внимание Роберта неожиданно заострилось на одной персоне. Она ничем не выделялась среди других лиц, её запросто можно было потерять в толпе или спутать с сотней таких же обыкновенных людей, но остановить свой взгляд мученик предпочёл почему-то именно на ней. Глаза этой не слишком высокого роста девушки так живо двигались и были настолько наполнены краской, что порой создавалось впечатление, будто они твердили: “Я маленькая девочка и всегда полна энергии”, хотя остальные черты лица говорили об обратном. Тёмно-каштановые волосы дамы были в косичку, а это ещё более дополняло её детский образ. Незнакомка была облачена в осеннюю одежду, соответствующую последнему писку моды того времени. Короче говоря, весь её внешний вид намекал на то, что девушке не хотелось покидать беззаботное детство, однако, как бы прискорбно это не звучало, не всё в нашей жизни делается так, как мы хотим. Очень важно не переставать бороться даже тогда, когда становится очевидным, что шансов на победу не осталось… “Вот кто сможет внести в мою жизнь драгоценное разнообразие”, - подумал Роберт и ринулся в сторону прекрасной незнакомки. Здесь необходимо подчеркнуть, что в то время, как Нассин спускался вглубь московского метрополитена, дама поднималась наверх, поэтому герой перепрыгнул через перегородку и оказался на другой лестнице. Думаю, не надо говорить, что это привлекло внимание окружающих и в том числе сотрудников милиции. Но Роберту уже было откровенно наплевать на последствия – жажда вернуться к своему прошлому состоянию души дала о себе знать. Всё вдруг сделалось таким глупым и незначительным, что хотелось просто рассмеяться во весь голос. Попадание не вовремя на работу, плавание в долгах – уже ничего не волновало Нассина. Весь путь Роберт не спускал глаз со своей жертвы, будто опасаясь, что она сейчас вот-вот куда-нибудь исчезнет. Девушка уловила посторонний взгляд и, не ожидая ничего плохого от этого взгляда, лучезарно улыбнулась ему… Они прожили вместе много счастливых лет. Существование Роберта, как он того и ожидал, сделалось более разнообразным, и его снова уже можно было назвать жизнью. Разумеется, дабы достать красок, чтобы разукрасить серое бытие, Нассину приходилось идти на отчаянные поступки, но разве он когда-нибудь отступал? Этот человек всегда умел найти свободное время, чтобы посвятить его своей девушку и, впоследствии верной жене, поэтому в его лексиконе не было слова “не могу”. Таких людей должны были ценить больше властителей и знаменитостей, но, к величайшему сожалению, этого не происходило, ибо толпа, как уже неоднократно упоминалось выше, была неспособна понять его. Тем не менее, теперь Нассин знал, что дома его ждёт замечательный человек, обществом которого он обязательно насладиться при первой же возможности, и от этой мысли ему хотелось дышать полной грудью. Даже зимы, казалось, стали менее морозными, а осень менее дождливой. Само собой, счастье вскоре должно было обратиться для супругов в материальную форму. Должно, но в самый ответственный момент план начал стремительно выходить из-под контроля, и земному человеку уже вряд ли было под силу вернуть всё обратно, ведь люди не всесильны и это должен знать каждый из нас. По своей сути мы – микроскопическая частица мира, ничтожества, и нам так мало нужно для полного счастья, но зачастую даже этого никому не удаётся достичь. На календаре было тринадцатое января. Может нижеописанное являлось всего-навсего никчёмным совпадением, однако, в любом случае не стоит недооценивать магию чисел. К сведению, день был будним, а посему с утра снова пришлось встать пораньше, чтобы не опоздать на рутинную работу, что, собственно говоря, и сделал Роберт. Его жена, Аманда, ещё нежилась в постели, стараясь не думать о зудящих душу вопросах. Несмотря на вечно позитивное и, на первый взгляд, абсолютно беззаботное поведение, её следовало бы относить к типу женщин-карьеристок, ибо к действительно серьёзному делу она относилась с надлежащей ответственностью. В остальное же время её было довольно трудно заметить с серьёзным, либо грустящим лицом. Она являлась для Нассина единственным средством к жизни, потому что напоминала ему его самого несколько лет назад. Карьерная лестница показалась Аманде слишком высокой и такой крутой, что, казалось, и целой жизни может не хватить, пока она достигнет заветной вершины, однако, это совсем не значило, что дама решила отступить и покорно отдаться в руки судьбе, смирившись с невозможностью претворения своей мечты в реальность. Помимо всего этого, ей нужно было как можно скорее устраивать свою личную жизнь, потому как молодые годы, да будет вам известно, не вечны и второго шанса может уже не оказаться. Принять решение обзавестись семьёй, и совместить работу с новоиспечёнными домашними заботами было, наверное, одним из самых сложных задач, поставленных перед мадам Нассин. Поистине морально сильный, не по годам мудрый человек, склонен делать только правильные выборы. Свадьба, а вслед за ней и грядущая беременность не заставили себя долго ждать. Работать, нося внутри плод, она не могла, вернее, ей настоятельно запретили сие врачи. Думаю, отчасти её можно было отнести к разряду людей, испытывающих чрезмерную потребность в труде. Девять месяцев безработицы оказались для Аманды на редкость серьёзным испытанием, и она всерьёз опасалась, что годовые усилия будут напрасны, и она переломает себе все кости, поскользнувшись на этой непобеждённой лестнице. Роберт же скорее наоборот, был больше семейным человеком, нежели карьеристом, а посему новость о беременности его жены показалась ему слишком волшебной, чтобы быть правдой. Тело едва вмещало в себя бьющие потоки неугасаемой радости, когда он представлял, что в их семье скоро появится кто-то третий, кто явно не будет здесь лишним. Несмотря на то, что на пороге нового тысячелетия был совершён огромный скачок в науке и технике, специалисты разных больниц и госпиталей никак не могли сойтись во мнении, кого же увидит свет – мальчика или же девочку. Долгими вечерами напролёт супруга Роберта Нассина сидела за толстенными книгами и выбирала имя для будущего чада. Ей очень хотелось окрестить своего малыша как можно более экзотичным именем, чтобы показать его уникальность и полную неповторимость. Это условие во много раз усложняло задание. Казалось, проще было выдумать нечто своё, чем найти желаемое на страницах бессмертной литературы. Роберт, пожираемый ожиданием чуда, с трепетом отсчитывал каждый день, которые, как часто бывает, когда с нетерпением чего-то ждёшь, растягивались на убивающие своей длиной месяцы. С каждым наступающим утром, глядя на спящую красавицу, его сердце начинало биться всё сильнее. Итак, начало рабочего дня сегодня было таким же, как и вчера, и наверняка, таким же будет завтра. Нашего героя, как всегда, уже ждала целая стопка не просмотренных и неподписанных бумаг. Разумеется, вновь не обошлось без того, чтобы какой-нибудь лентяй не опоздал на пару десятков минут. Дальше, как по плану. На добрую половину помещения начала раздаваться ругательства и слова нотаций отчитывающего подчинённых начальника. Этому человеку было крайне сложно угодить. Он вечно был чем-то недоволен: то ему казалось, что персонал недостаточно хорошо работает, то ещё чего. Даже в практически идеально выполненной работе он умел найти едва выделяющиеся изъяны, чтобы упрекнуть рабочего в его халатности. Причиной, дающей повод к этому, могло стать всё, даже непереносимая духота из-за запертого окна! Что уж там говорить – естественно, за всё время исполнения рабочих обязанностей здесь не осталось ни одного человека, который не попался бы под горячую руку начальника. Роберт нажал на кнопку включения компьютера и по экрану монитора побежали белые буковки на чёрном фоне. Пока шла загрузка, Нассин жалобно устремил свой взгляд в окно, в сторону дома. Как досадно становилось при мысли о том, что в нескольких метрах от тебя, сидя на ветках деревьев, поют птицы, и там же течёт уже совсем другая жизнь, но ты не можешь насладиться всеми прелестями природы в полной мере, будто прикован к этому месту. У него создавалось такое впечатление, будто он, подписывая договор об устройстве на данную должность, согласился на сделку с дьяволом и теперь в наказание за свою глупость и неосмотрительно был облачён в невидимые кандалы… У всех вокруг было хорошее настроение, поскольку завтра ожидался праздник всех влюблённых, только один Нассин не чувствовал приподнятости. Для него этот день ничем не отличался от остальных… До поры, до времени. Спустя около получаса, зазвонил телефон и своим неожиданным звуком заставил нашего героя встрепенуться. Нет, звонки в офисе не были большим сюрпризом, но этот прозвучал как-то по-особенному звонко. Роберт поднял трубку и до его уха донёсся хрипловатый мужской голос:
- Роберт Нассин?
- Да, а кто меня спрашивает? – неуверенно произнёс работник офиса.
- Добрый день. С вами разговаривает управляющий по делам родов. Ваша жена была госпитализирована полтора часа назад, - успел произнести голос, и связь внезапно прервалась.
Ещё с минуту Нассин пытался выловить собеседника из трубки, однако, все его старания не принесли никакого результата. Затем он резко встал, как ошарашенный и, зачем-то сжав кулаки, побежал в сторону выхода. Мысли о невозможности покинуть помещение посреди рабочего дня вновь сделались второстепенными. Почти уверен, читатель догадался, что хотел сделать Роберт. Конечно, он не знал, в каком госпитале находилась его супруга, но тут на помощь приходила логика. Пораскинув мозгами, он сообразил, что недалеко от его дома есть одно подобного рода здание, а если принять во внимание тот факт, что оно помимо всего прочего являлось самым большим в городе, то все сомнения сразу же отпадали. Вслед убегающему Нассину посыпались строгие слова начальника, грозящего уволить страдальца в случае, если тот немедленно не прекратит этот балаган и не вернётся на своё рабочее место, но всё это проходило мимо ушей Роберта. В такой игре каждая минута была на вес золота. Странно, но у бегуна создавалось впечатление, словно кто-то то и дело ставил на его пути незримые преграды. Не помня себя от мгновенно переполнивших тело чувств. Роберт нёсся, толкая всех подряд, точно его ногами управлял кто-то другой. Стоило герою добежать до перекрёстка, как назло всем его стараниям загорелся красный свет. Однако, это не остановило Нассина. Сломя голову, он подвигал на другую сторону дороги, и из-за этого чуть сам не угодил в госпиталь. Водитель, к счастью, вовремя успел притормозить, а поэтому Роберт отделался всего лишь лёгким синяком, но вот ехавшая сзади иномарка не удержалась от того, чтобы куда-нибудь не врезаться. Создалась авария. Были ли жертвы – Нассин не знал. Он продолжал свой путь в сторону больницы, и в его голове начинали крутиться страшные мысли. Что, если в результате аварии всё-таки произошёл летальный исход, и это случилось по его вине? Получается, что он, сам того не подозревая, отнял жизни других, ни в чём неповинных людей. Человек не в праве отнимать жизнь у другого человека. Не все законы можно переписать на своё усмотрение. Мы живём на предоставленной нам земле и должны платить за её неустанное топтание… Мы должны играть по правилам природы и её создателя… Одна за другой, неудачи садились на его и без того измученную спину. Ботинки насквозь промокли под действием уличных ванн, забытых вчерашним проливным дождём. Вокзал был переполнен людьми, но они вовсе не ждали поезда, а наоборот, торопились поскорее разойтись. Роберт понял, что ещё каких-то двадцать секунд назад здесь стояла его электричка. “Опоздал”, - пронеслось в голове героя, но отчаиваться он даже не думал. Он спустился к шоссе и начал голосовать. Почему-то на пути попадались в основном одни грузовики, на большой скорости обливающие беднягу грязью. Наконец, около Нассина остановилось жёлтое такси, и из окна высунулась мужская физиономия. Водитель явно был не русским, на его голове красовалась французская шляпа, а изо рта торчала стиснутая в зубах сигарета. Даже не поприветствовав, шофёр спросил нашего героя, до какого места ему нужно добраться, и когда он объяснил, тот заломил такую колоссальную сумму, что Роберт был не в состоянии позволить себе данное удовольствие. Он тщетно попытался поторговаться с сидящим за рулём такси человеком. Наконец, обиженный чрезмерной алчностью водителя, Нассин плюнул и побрёл торопливым шагом вдоль шоссе. Теперь он окончательно разочаровался в людях, и уже ничто не могло поменять его мнения. Надо сказать, на дорогу ушло не менее часа. Спустя это, столь убийственное для Роберта время, на горизонте показался заветный силуэт здания. Бедняга уже давно хотел остановиться хотя бы на жалкую долю минуты, но, к величайшему сожалению, не мог себе этого позволить. Ворвавшись в двери госпиталя и удивив всех своим поведением, герой спросил первого попавшегося человека, где находится кабинет, занимающийся родами. Важно заметить, что он произнёс вопрос таким тоном, что, казалось, заставлял спрашиваемого человека встать перед выбором: либо ответить, либо принять смерть. Почему всё это происходит в больнице, а не в роддоме, спрашиваете вы? Дело заключается в том, что в таком маленьком и неприметном городке, как этот, для него просто не нашлось места, поэтому, чтобы не строить отдельное здание, власти решили организовать вышеуказанную услугу прямо в госпиталях. Итак, Роберт поднялся на нужный этаж и добрался до нужной двери. Только он хотел её открыть, дабы войти, как неожиданно его остановил тип в белом халате. Не было сомнений, что этот человек здесь работал и именно он отцепил Нассина с насиженного рабочего места. С откровенной серьёзностью врач сообщил страдальцу, что входить во время проведения операции строго запрещено, и что ему лучше присесть на лавочку и подождать здесь. Роберт не счёл нужным спорить со специалистом по родам и сделал всё, как ему сказали. Признаться, ожидание чего-либо требовало куда больше нервов, чем сражение с невидимым врагом, подставляющим подножку. В коридоре было пусто. До сей поры, наслаждаться подобной тишиной нашему герою ещё не приходилось, однако, в такие моменты она только ещё больше раздражала нервы. Волей-неволей создавалось ощущение, будто вот-вот должно произойти что-то непредсказуемое, как затишье перед бурей… И оно произошло. Спустя ещё какое-то время, из комнаты вышел тот самый врач и, не отводя глаз от пола, будто в чём-то провинился, с нескрываемой досадой в голосе произнёс:
- Знаете, мне очень жаль, что так вышло, но мы были не в силах что-то изменить. Мы сделали всё возможное, однако, и этого оказалось мало. Я решил, что не стоит сейчас огорчать вашу жену, да и тем более, она сейчас без сознания. Поверьте, ей будет спокойнее слышать это от вас, нежели от меня. По какой-то неизвестной нам причине, вероятно, из-за нестабильного здоровья миссис Нассин, ребёнок оказался крайне неприспособленным к жизни и умер в первые минуты своего существования. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете…
Роберт не стал слушать дальше. Все слова вдруг моментально потеряли смысл. Жёлтое солнце превратилось в его глазах в бледную луну. Всё вокруг лишилось красок. Нассин подошёл к окну и сложил руки за спиной, подобно какому-нибудь олигарху. Затем он тяжело вздохнул, выпустив весь воздух из лёгких на свободу, и ничуть не изменяясь в лице, зажмурил глаза. Брови едва заметно подергивались, и эта маленькая деталь выдавала его душевное состояние. Удивительная выдержка – не вздрогнуть, даже когда твою душу, будто одеяло, разрывают на части сотни бешеных псов. Он чувствовал, как умирает частичка его, но ничего не мог с этим поделать. Ему не суждено было стать отцом. Судьба всего лишь поиграла с ним, как с новой игрушкой, а потом, когда та надоела, жестоко выбросила её в урну. Вот Роберт снова открыл глаза и устремил свой взгляд на погрязших в суете людей. Отсюда они казались такими жалкими, но жалости в душе нашего героя не вызывали. Ему хотелось раздавить их за все грехи, когда-то ими содеянные, и я склонен полагать, что это было бы вполне правильным поступком. Увы, в свете нет такого человека, который бы за свою жизнь ни разу не провинился перед всевышним разумом. Нельзя утверждать, что его гнев обрушился на невинных людей. В какую-то секунду Роберту стало тошно смотреть на уличный пейзаж и он, отвернувшись, побрёл в сторону операционной комнаты. Он осторожно приоткрыл дверцу, дабы не разбудить перенёсшую сложное испытание женщину, а затем осмотрелся по сторонам. В ней не было ничего необычного – чистые белые стены без обоев, старенькая, свисающая с потолка люстра, небольших размеров коврик, расположенный прямо у входной двери. В воздухе витал какой-то неопределённый медицинский запах, который с непривычки вызывал отвращение. В правом углу на кровати, накрытая тонким одеялом, лежала Аманда и на её лице читалась едва поддающаяся описанию усталость. Нассин тихими шагами подошёл к ней, чтобы не спугнуть сладкий сон, и, уселся на корточки, напротив её головы. Он даже не имел представления о том, как сообщить ей, что девять месяцев непрерывных радостей и мучений прошли даром, не увенчались успехом. Бедняга боялся, что от такой вести у бедняжки просто разорвётся сердце. Движением руки Роберт аккуратно убрал волосы, наполовину закрывшие лицо женщины и тут почувствовал на себе чей-то очень приятный взгляд. Нет сомнений – он принадлежал ей. Мученица ещё ничего не знала о том, что произошло. Она думала, что все беды теперь позади, и впереди их ждёт бездонное счастье. Боже, как ужасно обламывать у людей белые крылья надежды. Чувствуешь себя убийцей.
- А где ребёнок? – вдруг спросила она, и тем самым окончательно поставила в ступор нашего героя.
- Он…Э…, - не нашёлся, что сказать Роберт.
В его зрачках засиял огонёк ужаса. Скрыть правды было никак нельзя, однако, донести её до уха женщины было не менее сложным поступком. Сам не свой, Нассин в отчаянии опустил голову и закрыл лицо напряжённой рукой…