СИЛУЭТ СЧАСТЬЯ 2
Эпизод 1: незваный гость
Ненавижу людей! Да, честно говоря, мне плевать, что я сам являюсь таковым. И кто сказал, что этими словами я хочу показать себя не таким как все, уникальным? Я этого не говорил, более того, даже не смел подумать себе подумать об этом. Возможно, я не отличаюсь от других экземпляров, но ведь я стал таким не по своей воле. Меня вынудила безысходность, безвыходность положения. С каждым днём они теряют все свои положительные качества, меняя их на отрицательные. Если сравнить человека, каким он был две тысячи лет назад и каковым он является сейчас, даже незрячий может увидеть, что в нынешнем “наиразумнейшем” существе, царе природы, ни осталось ничего божеского. Мы почитаем войну, агрессивность к окружающему миру, принимаем зло за светлую сторону, за сторону добра. Мы смеёмся над недостатками других людей, высмеивая все их самые сокровенные желания, забывая о том, что они в какой-то степени являются нашими братьями и сёстрами. Нас не волнуют проблемы наших близких - мы думаем только о себе. Люди эгоистичны… Куда пропадают души этих существ? Почему человек с каждым днём всё больше отделяется от мира? Возможно ли прекратить этот психологический хаос? Именно такие вопросы приходили в голову Наклзу в эту ночь. Нельзя было сказать, что эта ночь была какой-то особенной, вовсе наоборот, она была точной копией прошлой и позапрошлой ночей… Может быть и сегодняшняя ночь будет точной копией завтрашнего, послезавтрашнего дней. Но почему эти мысли пришли ему в голову именно сегодня, а не, скажем, три-четыре дня назад? Сегодня Наклз был как-то странно серьёзно настроен. Он сам не знал, почему пребывая именно в таком настроении, он медленно обдумывал эти вопросы. Быть может, это было просто случайным совпадением, ибо серьёзные мысли могут прийти только пребывающему в серьёзных раздумиях человеку. Ведь не зря, когда на землю начинают капать капли дождя и разгорается ливень, мы сразу вспоминаем, пусть даже ненамеренно, самые печальные моменты своей жизни: какие-либо разлуки, потери… Так же и слушая медленную, грустную музыку, неторопливо льющуюся из колонок, человеку просто не могут прийти весёлые, радостные воспоминания из своей жизни. Рано или поздно, на его глазах появляются слёзы, но тяжело понять, счастлив ли он в этот момент времени или огорчён. Глаза хранителя медленно переводили свой взгляд с одного места на другое, останавливаясь на какое-то время на определённом объекте, и затем, внимательно приглядываясь к нему. Во взгляде ехидны явно не было определённости. Вероятно, таким образом, он пытался найти ответ на заданный им самим вопрос, как бы беззвучно вопрошая им этот объект. Он выглядел слишком отчаянным, чтобы понимать ход своих же действий, раз просил помощи у неодушевлённых предметов. На острове Ангела царила божественная тишина, не нарушавшаяся абсолютно ничем. Не было ни тихого пения птиц, ни звуков ездящих по проспектам автомобилей, ни громогласного шипения турбин самолётов, ни звонкого “чириканья” кузнечиков, ни даже раздражительного тиканья часов, о которых вы наверняка сейчас подумали! Что же касается ландшафта острова, то, сказав, что в ночное время он неинтересен, вы бы сильно ошиблись. Да, он был не таким, каким казался днём, да и восприятие его было другим, но от этого он не был хуже. Это было, словно два совершенно разных острова, и, увидев его в дневное время, вы бы никогда не подумали, что он способен так выглядеть ночью! Кристально чистые реки блестели в скромных лучах луны, переливаясь и тихо-тихо журча, как будто переговариваясь с кем-то. Подойдя к самому берегу и взглянув в эти удивительные воды, можно было без особого труда поймать своё отражение в них, ничуть не искажённое и не смазанное. Течение в реках острова было довольно гладким, таким гладким, что порой казалось, что данные участки земли были просто-напросто покрыты зеркалами, отражающими всю красоту местности. Где-то далеко присутствовал страшный шум дикого течения этих, на первый взгляд, совсем спокойных рек. Он наблюдался по краям островка, где собирались все воды, образуя гигантские водопады. Само собой, издалека всё это зрелище веяло манящей красотой и безобидностью. Хаотично разбросанные по всему ландшафту камни идеально вливались в пейзаж. Так же некую изюминку ко всему прочему дополняли огромные горы и просторные леса острова. Среди всего вышеописанного Наклзу было так уютно, так спокойно и хорошо, что он считал остров Ангела лучшим из мест, которые только можно было сыскать на белом свете. Вот он снова перевёл свой вопрошающий взгляд на новый объект: может хотя бы он знает, где найти ответ на его вопрос? Его длинные космы едва заметно развивались при полуночном ветре. Он стоял, уверенно сложив руки на своей груди и смотрел на сумрачное небо куда-то вдаль. Оно было полностью усеяно звёздами. Какие-то из них светили более ярко – другие наоборот, были недоступны невооружённому глазу и светили совсем тускло. Небесные светила в некотором роде тоже походят на людей… Каждую секунду умирают миллионы человек, и каждую секунду рождаются миллионы новых. Звёздам тоже свойственно умирать, рождаясь вновь. Вся наша жизнь устроена одинаково в самом общем смысле. А для чего мы рождаемся и зачем умираем? Эх, ещё один вопрос в копилке человечества. Ещё один повод для раздумий. Переводя, свой взгляд с одного небесного светила на другое, Наклз заметил странную закономерность – все они находились друг от друга на относительно близком расстоянии. Только одна единственная звезда располагалась отдельно ото всех. Обратив на неё своё внимание, ехидна сердито хмыкнул и быстро убрал свой взгляд от неба, опустив его наземь. Теперь он стал более оживлённы, по крайней мере об этом давал знать его резко изменившийся вид. Вероятно, он хотел отвлечь своё сознание от внезапно пришедших нежелательных мыслей. Он боялся думать об этом. В это же мгновение чувство внутреннего спокойствия окончательно нарушилось в нём. Он перестал слышать тишину, предавшись внезапно нахлынувшему веретену раздумий. Наклз пытался выбрать из них самые невинные, самые утопические, чтобы, наконец, отвлечь себя от нагрянувших боязненных мыслей. Но беспокойство взяло верх – хранитель так и не смог ничего с собой поделать. Спустя несколько минут, ехидна ещё раз напоследок взглянул на Луну и отправился к алтарю… Служба не могла заставлять себя долго ждать. Поднимаясь по ступенькам алтаря, ехидна не переставал отрывать свой взгляд от земли; его глаза всё также беспокойно бегали из стороны в сторону, не находя себе места. Голова начинала болеть от переизбытка мыслей. Слишком много вопросов, чтобы найти на всё ответ… Похоже их может хватить на всю оставшуюся жизнь, пусть даже не только какого-то отдельного человека, а всего людского рода. Вот показалось зелёное сияние Мастера Изумруда – он узнал своего хозяина. При виде его, сердце Наклза начало успокаиваться, он начал постепенно обретать гармонию и приходить в счастливое состояние. В лучах драгоценности всё блистало необыкновенными красками. Хранитель неторопливо подошёл к камню и погладил его. Может я сейчас говорю что-то совсем странное и непонятное, но в данной сцене Мастер Изумруд был для Наклза его лучшим другом. Только с ним он мог разделить все свои мысли и идеи, высказать всё наболевшее за долго время. Более того, ехидне казалось, что изумруд не только внимательно прислушивается к каждому его слову, но и пытается его понять, хочет поделиться мыслями, своими рассуждениями на этот счёт. В компании с Мастером Изумрудом Наклзу уже не было так одиноко. К слову сказать, он и не боялся остаться один, но это самое отсутствие страха было вызвано скорее непониманием серьёзности всех последствий одиночества, чем откровенным и сознательным шагом на риск. Наклза не страшила даже смерть, если он отдавал свою жизнь во имя спасения Мастера Изумруда. Чудовищная преданность! Ещё мгновение и наступил бы долгожданный сон, но судьба распорядилась иначе. Вдруг, вблизи алтаря послышался резкий звук, как будто кто-то резко пробежал мимо на всех парах. Это немного насторожило ехидну и вконец развеяло его сон. Первой его мыслью была фраза: “Какого чёрта? Последние две недели здесь не было ни одной живой души”! Наклз приподнялся и решил последовать за этим странным существом, но что-то подсказывало ему, что нужно предостеречься, поэтому перед тем как начать преследование , он надел свои любимые железные кастеты. Объект двигался не очень быстро и Наклз не боялся отстать от своей цели. Основной проблемой было не спугнуть его. Нужно было выбрать момент… Любой неосторожный шаг мог привести к нежелательным результатам, но времени на раздумья не хватало. Необходимо было действовать… Ехидна старался быть как можно незаметнее. Неожиданно. Объект замедлил свой ход. Может быть он почувствовал постороннее присутствие? Да и вообще, что ему было здесь надо? Поскольку главным достоянием острова Ангела являлся алтарь с Мастером Изумрудом – одной из самых великих драгоценностей Мобиуса – Наклз предполагал, что неизвестный пришёл сюда именно для того, чтобы украсть этот изумруд. Этим неизвестным мог быть кто угодно, начиная от Сонника и заканчивая Бигом. Вскоре объект совсем остановился и принялся осматривать местность. За этот промежуток времени страж изумруда успел приблизиться к гостю. Один шаг, ещё один, и ещё – с каждой секундой фигура и лицо неизвестного становились более понятными, но тут, как назло, под ногами ехидны прозвучал весьма неприятный треск, который заставил объект прекратить передышку. Наклзу надоело играть роль секретного агента и с криком: “Стой!” он ринулся вдогонку. Жажда как можно быстрее разобраться с этим делом нарастала всё быстрее и быстрее. Вообще, хранитель не любил никаких тайн и неопределённостей – всё это, по его мнению, слишком отвлекало человека от истинного предназначения его жизни, то есть тратило его бесценное время впустую. Наклз не был Сонником и поэтому, как бы он ни старался настигнуть существо, ничего не выходило. Вовсе наоборот, с каждой секундой ехидна всё больше отставал. Эта занимательная гонка продлилась недолго – через минуту другую объект совсем исчез из поля зрения хранителя. Упрямый Наклз не останавливался и на этом – он хотел знать , куда держал путь незнакомец и пошёл по его следам. Форма следов слегка удивила ехидну. Ни у одного из знакомых ему жителей Мобиуса не было такого отпечатка ноги. Так кто же это мог быть? Почему он двигался не в сторону алтаря, вопреки всем догадкам Наклза? Новые вопросы встали на его пути. И пока он раздумывал над только что происшедшими событиями, ехидна не заметил как забрёл в тупик. На этом месте следы обрывались. Удивлённый страж изумруда подумал, что сбитый с толку потоком мыслей, он попутался в своих слежениях и взял не тот след, но тщательная повторная проверка убеждала его в обратном. Как такое могло произойти? Всё это было похоже не сон, но не было им на самом деле, ведь ущипнув бы себя за руку, ехидна бы почувствовал резкую боль. После этого случая Наклзу надо было немного отойти. Красный хранитель бросился назад, к алтарю. В его голове созрела страшная мысль: “А что, если этот тип всё продумал с самого начала? Что, если всё это было лишь частью его плана? Он мог специально пронестись мимо алтаря в надежде на то, что разбудит этот шум и я пойду за ним. И, что самое интересное, я повёлся на этот глупый трюк! Возможно, он уже давно наслаждается ярким блеском изумруда у себя дома, пока я тут копаюсь! Нужно немедленно возвращаться”! Ко всеобщему удивлению, на этот момент, когда Наклз прибыл на место, Мастер Изумруд оставался нетронутым. Так что же ему было тут нужно? Довольно суетливо прошла ночь на острове Ангела. Ещё до того момента как на землю упал первый лучик солнца и поднялся ветер, ехидна несколько раз просыпался в надежде увидеть это существо вновь, но все его попытки сделать это обращались бессмысленной тратой времени. Все шорохи были лишь плодом его воображения. Однако воспоминания о только что прошедшей ночи не покидали его. Ему с новой силой хотелось если не разгадать, то хотя бы приоткрыть занавес правды. Так как наш ехидна совершенно не умел выслеживать противников, то, хотя он и любил действовать в одиночку, но на этот раз он не мог обойтись без постороннего вмешательства. Нужна была помощь со стороны и помощь не просто дружеская, а чисто профессиональная. Ему нужен был кто-то, кто очень хорошо знает все секреты все секреты шпионажа… Искать решение сложившейся ситуации Наклз решил в агентстве Хаотиков, так как по части расследований они были самыми опытными людьми, обитающими в данном районе. Однако судьба распорядилась несколько иначе. Когда хранитель проходил мимо мистических джунглей, перед ним, сверху упала летучая мышь. Ею была Руж. Что она делала там, наверху, было, увы, неизвестно. Зато Наклз сразу же передумал идти к Хаотикам. “Вот она-то мне и нужна”, - подумал ехидна и подошёл ближе к мыши. Ему не очень хотелось сотрудничать с ней, скажу даже больше, он просто не представлял себе этого, но она, как ни крути, бесспорно, занимала первое место среди шпионов и шпионок. Падение оказалось далеко не мягким, но и Руж была не из тех, кто бросается в дикий вопль от каждой царапины, поэтому она отделалась лишь слабым ушибом. По её выражению лица было понятно, что никак не ожидала встретить красную ехидну здесь. Наклз тоже пребывал в некоторой растерянности от этой встречи. Он понимал, что для того, чтобы добиться от Руж сотрудничества, ему нужно было не вступать с ней не в какие конфликты и держать себя более-менее адекватно, но рядом с особой такого характера сдерживать своё спокойствие и сохранять вежливость было до невозможности тяжело. Между ними завязался острый, как бритва, и холодный, как лёд, разговор:
- Интересно, что эта тупоголовая ехидна пытается найти здесь? – непонятно кому задала вопрос, пристально глядящая на Наклза мышь.
- Это остров Ангела и я здесь живу! Это я должен спросить тебя, что ты здесь делаешь! – грубо ответил хранитель, при этом поймав себя на мысли, что уже первые секунды их диалога начинают его раздражать.
- Что я здесь делаю? По-твоему, это запретная зона, где можешь находиться только ты? Дожили… Одинокой девушке уже и полетать свободно не дают, - с какой-то неестественной улыбкой на лице произнесла Руж.
- Прекрати испытывать моё терпение! Я прекрасно знаю, что по этим местам без чётко определённой цели ты летать не будешь! – громко произнёс страж изумруда.
В ответ летучая мышь только невинно улыбнулась. Непонятно почему, но это ещё больше разозлило ехидну и он уже был готов к очередной драке, как вдруг вспомнил о своём намерении. Лишь это смогло удержать Накса. Временно это было или нет – покажет дальнейшее развитие событий. Он сделал ещё одну попытку уладить их отношения, подойдя к Руж и протянув ей руку, чтобы она смогла подняться. Как ни странно, мышка не отвергла помощь и, поднявшись на ноги, начала осматривать свой внешний вид.
- Пусть даже если и не без цели, что тут такого. Одним изумрудом больше, одним меньше, - заговорила Руж после непродолжительной паузы.
- Я не позволю тебе красть у меня изумруды! – вновь закипел Наклз.
- А кто тебя будет спрашивать? – задрав нос, произнесла мышь.
- Только попробуй! – грозно произнёс Наклз и они оба кинулись в бой.
Это были достойные противники. Пусть Накс обладал немыслимой силой разрушения, Руж же могла действовать хитро, и ей ничего не стоило обвести соперника вокруг пальца. Но даже один прямой удар разъярённого ехидны мог навсегда, если не убить, то уж точно травмировать бедную мышку. Противники выкладывались по полной. На все удары Руж Накс умело ставил блоки, но и сама Руж в свою очередь довольно легко отбивалась от атак хранителя. Правда, вскоре Наклз начал уставать и становиться менее сосредоточенным. Это давало Руж шанс к победе. Но и она постепенно начинала уставать. Особенно сильно это сказывалось на её атаках. Они становились уже не такими эффективными, как ранее. Первый удар пропустил Наклз. Удар каблуком сапога в грудь отнёс бедного зверька на добрых пять метров назад, где он прочертил ещё столько же на своей спине. После этого удара его как будто парализовало на несколько секунд. Руж приблизилась к нему, видимо, с целью добить, но соперник вовремя подставил подножку, и она с грохотом рухнула на землю. Так продолжалось ещё довольно долго , пока наши герои вконец не обессилили. А когда это случилось, от окружающей их местности остались стоять одни руины… Наклз лежал, облокотившись на ствол дерева, а в пяти метрах от него, облокотившись на какой-то лесной пенёк лежала летучая мышь. Они смотрели друг на друга усталыми глазами и не могли понять, кто тут победитель, а кто проигравший. Ни та, ни другая стороны ничью не признавали. У них не хватало сил даже чтобы подняться. Может это удивит вас, но после драки ненависть между нашими героями почти бесследно пропала! После нескольких минут немой тишины хранитель изумруда вновь начал падать в бездонную пропасть мыслей и воспоминаний. Охваченный своими бесконечными раздумьями, страж совершенно случайно остановил остановил свой взгляд на Солнце. Оно уже не стояло так высоко и не пылало так ярко как в тот раз, когда он в последний раз смотрел на него. Время летело с необыкновенной скоростью и размышление об этом заставило Наклза вспомнить о его миссии, ради которой он держал этот путь.
- У меня есть к тебе предложение, - серьёзным, но волнительным голосом выдавил из себя он, глядя куда-то вдаль, словно обращался не к Руж, а говорил сам с собой.
- О, какой резвый парень, ты погляди! Хочешь сделать мне предложение? А не рановато ли? – ответила та с насмешкой.
- Хватит придуриваться! Это серьёзное дело и для него нужна серьёзная подготовка, - сказал, немало смутившийся Наклз.
- Похоже у тебя серьёзные намерения, - продолжала мышь.
- Заткнись! Ты не даёшь мне сосредоточиться, - произнёс, изрядно покраснев и без того красный ехидна.
- Неужели ты забыл, куда дел обручальное кольцо? – никак не успокаивалась Руж.
Наклз начинал предчувствовать, что вот-вот начнётся новая драка и пытался сделать всё возможное, чтобы предотвратить это. В конце концов, летучая мышь поняла, что её собеседник хочет сказать что-то действительно важное и перестала издеваться. Сам же Наклз всё это время старался пропускать её реплики мимо ушей для их общего блага.
- Мне нужен кто-то, кто очень хорошо знает все секреты шпионажа. Сравнительно недавно на этом острове время от времени стал появляться странный тип. Он постоянно что-то ищет, притом, если бы этим “что-то” был Мастер Изумруд, он бы уже давно его похитил. Я хочу проследить за ним и узнать, что ему здесь надо, и пока я не узнаю ответ на этот вопрос, я не успокоюсь, - объяснил хранитель.
- И с чего ты решил, что я стану тебе помогать? Ты бы сам помог себе без выгоды? – спросила Руж.
- Хорошо, я вознагражу тебя и ты не пожалеешь о заключении сделки со мной. Пусть это будет… Хаос изумруд, - сказал Наклз, осознавая, что иногда приходится рисковать всем.
- Идёт. Но только услуга за услугу. В последнем бое против роботом Эггмана я потеряла дар ощущения изумрудов, а так как кроме меня ощущать изумруды можешь только ты, то тебе и флаг в руки. Сегодня в десять часов вечера состоится выставка драгоценностей Стейшн Сквера. Я не могу пропустить такого события. Твоя задача будет состоять в похищении гигантского бриллианта. И я не хочу слышать никаких “но я не могу” и тому подобное! – с напором произнесла мышка.
Это существо было последним шансом узнать всю правду о незнакомце с острова и именно поэтому Наклз, не раздумывая, дал своё согласие. Так как ограбление было назначено на поздний вечер, это означало, что Наклзу уже не суждено было разгадать так волнующую его тайну сегодня. Вообще, заключать какие-либо сделки с Руж было откровенным риском. Эта хитрая особа могла так заговорить зубы, что обкраденный и обманутый союзник долгое время бы не догадывался о том, что его обманули. Был ли этот случай исключением, неизвестно. Почему-то именно сейчас Наклз вспомнил Соника и остальных. Какие ассоциации заставили его подумать о них? Последнее время он вообще стал слишком часто погружаться в серьёзные мысли. Что это могло значить? Так как летучие мыши – ночные существа и ведут ночной образ жизни, то Руж решила в оставшееся время вздремнуть; Наксу же оставалось быть наедине с собой. Уйти никуда он не мог, потому что обещал помочь, а ехидны – благородные существа и им не присуще бросать слова на ветер. Вновь оставшийся один, хранитель принялся рассуждать вслух, говоря с небом и травой. Но ведь они и вправду были живыми и, наверняка, слышали его. Только ответить ему им было не дано. Ох, как же ему бы сейчас завидовали простые суетливые люди; как бы они хотели оказаться на его месте! Он не считал минуты и был счастлив этим. Люди разучились радоваться жизни; они лишь умеют жаловаться на её недостатки. Они перестали быть счастливыми и вряд ли научатся этому вновь. Наклз не был счастлив – он был в смятении. Но он, по крайней мере, делал попытку найти его, чего нельзя сказать о нас с вами. Вот, уставший от безделья, ехидна принялся смотреть на небо, каждую минуту всё сильнее и сильнее мрачнеющее, приближая тем самым к себе вечер…
Эпизод 2: там, где не слышен бой часов.
Центральная площадь Стейшн Сквера была сегодня как-то по-особому оживлена. Толпы людей сновали туда-сюда в разных направлениях с разными целями. Почти у всех преобладало счастливое лицо, впрочем, как и само духовное состояние. Это было и неудивительно – ведь в городе проходил праздник. На каждом шагу продавались самых разных цветов и форм воздушные шарики. Отовсюду слышался детский восторженный смех и отклики удивления. Не смотря на то, что на город уже давным-давно опустился вечер, народ продолжал свободно разгуливать по его проспектам, не чувствуя времени. Кое-кто уже прикупил фейерверки, чтобы запустить их в воздух в один из самых торжественных моментов и сделать тем самым этот вечер ещё более красочным и незабываемым. Кто-то другой, кто пришёл на это грандиозное представление не один, уже сидел на лавочках, комфортно расставленных по краям улочек, и взирал на эту картинку, одновременно с этим обсуждая самые последние новости моды или сплетни. В небе кружили дирижабли, украшенные многочисленными светящимися в темноте надписями и логотипами. Да и вообще, казалось, каждый огонёк, освещающий этот город, дарил людям тепло и радость. Иными словами, атмосфера в центральном Стейшн Сквере выглядела очень воодушевляюще. Основная часть уличных зевак собирались около главного здания – виновника торжества. Сим был новоиспечённый музей драгоценностей. Сегодня был день ежегодного показа выставки камней со всего мира. Даже самые обеспеченные люди, которые могли позволить себе и не такое, съезжались со всех сторон, чтобы хоть краем глаза взглянуть на всю эту красу. Всё меньше времени оставалось до официального открытия вечера. Никто не нервничал, вовсе наоборот, люд вёл себя на редкость расслабленно. Везде шумела музыка и от её перемешивания в воздухе начинала болеть голова. Кроме того, это сильно действовало на нервы… Действовало только тем, кто не желал принимать праздник; другие же были настолько увлечены происходящим, что попросту не замечали никаких лишних звуков, какими бы громкими они не были. На этот день все автомобильные дороги, ведущие к сердцевине Стейшн Сквера, были перекрыты, что давало детям прекрасную возможность разгуливать по шоссе без опасений. Среди уже описанной выше толпы и шли наши не то друзья, не то соперники. Атмосфера города не могла не завораживать. Казалось, здесь нет места для грустных чувств. И Наклз с Руж, с их серьёзными лицами, никак не вписывались в этот общий вид. По ним было заметно, что они пришли сюда совсем с другой целью, и такое несовладание с собой могло выйти им боком. Часы на местной башне показывали без десяти десять, и это могло означать только одно – время для торжества уже почти наступило. Почти наступил тот долгожданный момент, ради которого и создавалась данная шумиха. Чтобы не показаться совсем уж подозрительными экземплярами, Накс и Руж попытались затеряться в толпе. Они старались вести себя как все, правда все их попытки сделать это были неестественными. Вот прозвенел гонг – торжество вступило в силу. Откуда ни возьмись, с неба на всех посыпалось конфетти, и эта приятная неожиданность добавила ещё больше позитива всем присутствующим… Затем все желающие поглазеть на выставку собрались около входа в музей и какой-то тип, по всей видимости заведующий данным зданием, занял трибуну и начал толкать речь. В его выступлении промелькнули короткие рассказы об истории создания музея и о прогнозе на его будущий успех. После, своего рода выступления, в этот праздничный вечер, управляющий музеем откуда-то достал здоровенные ножницы и разрезал ленту, отделяющую людей от входа в музей. Толпа мигом рванулась внутрь, неоправданно толкая и обгоняя друг друга. На улице остались лишь наши герои. Они переглянулись и поняли, что настало время для активных действий. К счастью, снаружи музея охрану поставить ещё не успели – это заметно облегчало задачу. Практически одновременно наши сообщники забрались на крышу. Вот здесь-то и начинались первые трудности. Крыша здания состояла наполовину из чистого стекла, и передвигаться по нему нужно было как можно осторожнее, иначе существовал риск провалиться и переломать себе все кости. На другом конце здания торчал, неуклюже сделанный вентиляционный люк. Руж подала Наксу знак, что он лезет первым. Возражать ехидна не стал, тем более против летучей мыши это было бесполезным занятием. Через несколько секунд хранитель был уже внутри. Его окружала кромешная тьма. Боже, как же он тогда пожалел, что не отодрал с первого попавшегося под руку рекламного щитка неоновую надпись! Шахта была такой запутанной, что по ней можно было сутками ходить кругами, даже не догадываясь об этом! Нет, конечно, периодически стражу изумруда попадались освещённые выходами участки шахт, но это мало чего меняло. Первым выходом на пути Наклза был выход на склад, но, как вы наверное уже догадались, там ему делать было нечего, поэтому он, не задумываясь, отправился дальше. Второй раз ехидна ошибаться не мог – он следовал по инстинкту ощущения драгоценностей. Так как этот парень был отлично натренирован, то без труда смог выследить напарницу к драгоценности. Как назло, вокруг понадобившегося Руж бриллианта проходила экскурсия, так что пока нашим похитителям оставалось лишь любоваться им. Глаза Руж бешено загорелись и здесь Наклз уже начал беспокоиться: ведь если она не сможет держать себя под контролем, то завалит всё задание. По ходу экскурсии, экскурсовод рассказывала много лестных вещей о драгоценности, чем привела в восторг слушателей. Но этот шестидесятикаратный бриллиант был не единственной достопримечательностью музея, поэтому экскурсия вскоре перешла к другим его достояниям. Наклз удобно использовал этот момент и, открыв люк, тихо спустился на то место, где только что были люди. Здесь надо пояснить читателю, что ехидна пообещал на свою голову не только показать дорогу к роскошному бриллианту, но и похитить его для своей сообщницы, а так как существа его вида, как уже упоминалось раньше – благородные создания, то он всеми силами пытался сделать то, что обещал. Как это ни странно для такой дорогущей штучки, но её даже не подумали отгородить от злоумышленников хотя бы элементарными средствами защиты, витриной например. Напротив этому, он невинно лежал не пьедестале и блистал своей изящностью, как будто говоря: “Возьми меня. Чего ты ждёшь”? Такой разворот событий облегчал работу Наклза до минимума. Удивительная простота пугала хранителя – он чувствовал, что здесь таится какой-то подвох. И, возможно, он уже совсем бы передумал браться за похищение, если бы не поторапливающий голос Руж, который раздался в самый неожиданный момент из выхода вентиляционного люка. Ехидна, не торопясь, сделал один полный вдох и со всей доступной скоростью понёсся туда, откуда пришёл, предварительно забрав бриллиант с собой. Не прозвенело никакой тревоги. Не шелохнулся ни один охранник. Больно проста оказалась миссия Наклза. Тем не менее, Руж с истерическим криком вопила, что-то вроде: “Отдай его сюда немедленно” и выхватила драгоценность из лап хранителя. Затем мышь начала длительно и тщательно судорожным взглядом рассматривать бриллиант, то и дело вертя его в руках. Она бы могла заниматься этим ещё долго, если бы смышлёный Накс не напомнил, что нужно поскорее выбираться из данного места. Первым выход нашёл именно он… Правда, в скором времени, ему пришлось сильно пожалеть об этом. Выбравшись на улицу, первое, что увидел ехидна – это дуло пистолета в количестве пятидесяти штук. Практически вся охрана музея грозно смотрела в его глаза. Нашему герою ничего, кроме как поднять лапы вверх и не делать резких движений. Он видел, что сопротивление в сложившейся ситуации было действительно бесполезным, так как, даже если бы он и кинулся в одну сторону, чтобы разорвать в клочья всех, кто там стоит, то в тот же миг получил пулю с другой. Ехидна посмотрел на чёрное сумеречное небо – всё, что он увидел там, лишь исчезающий силуэт летучей мыши среди большого числа звёзд. Вот к нему подошёл лейтенант и, надев наручники, провёл в какое-то здание. Накс мог использовать свой шанс и бежать, но тогда бы все точно сочли его за преступника. Действительно, с чего бежать невинному человеку? Несколько минут спустя, Наклз уже видел на стуле перед шагающим туда-сюда лейтенантом. После длительного молчания он спросил ехидну, брал ли он тот бриллиант? Хранитель ничего не сказал, а лишь отрицательно помотал головой. В ответ на это, допрашивающий попросил поставить плёнку. На небольшом куске показанного было ясно видно тот момент, когда Наклз похищал драгоценность. По всей вероятности, в том зале стояли скрытые камеры, фиксирующие и записывающие происходящее, а сигнал тревоги был внутренним, то есть его не мог слышать никто, кроме сотрудников охраны. Наклз был взят с поличным…
- Что вы на это скажете? – задал вопрос лейтенант.
- Я не хотел… Меня вынудили, - начал было оправдываться страж изумруда.
- Хорошо, слушай меня внимательно. Тебе повезло, что об этом ограблении знает пока только определённый круг людей. Отдай награбленное обратно и я сокращу срок твоего десятилетнего заключения до шести месяцев. Соглашайся пока я добрый и никто в обиде не будет, - предложил допрашивающий.
- Поймите, у меня нет никаких драгоценностей, пусть я и обокрал музей. Я вообще делал это не по своей воле! Во всём виновата Руж и только она! Это ей нужны были драгоценности, а не мне, - объяснил ситуацию Наклз.
- Я же по-хорошему спросил… Так почему ты, урод, не хочешь говорить правду? Ты хотя бы знаешь, что я могу сделать так, что остаток своей никчёмной жизни ты проведёшь в клетке? Ты ещё не знаешь моих полномочий, Ты ещё не до конца осознал, с кем связался. Я последний раз предлагаю тебе во всём сознаться и закрыть тему, - не верил лейтенант.
- Это и есть чистая правда, и если вы не верите мне – не верьте, - коротко и ясно сказал Наклз.
После этих слов допрашивающий был вне себя. Конечно, он не выставлял эту свою ненависть напоказ, но было видно, что внутренне он очень разозлён. Очевидно, это был конец разговора. Так, в молчании, разгневанный лейтенант нарезал ещё пару тройку кругов. Всё это время он тихо бормотал, что-то себе под нос. После, допрашивающий осторожно подошёл к своей жертве и со всей силы вдарил каменным кулаком по животу несчастного. Тот тут же свалился, в агонии корчась от боли. Наклз хоть и был достаточно сильным парнем, так и не решался ответить обидчику – ведь его могли судить за избиение. Глаза врага пылали злобой, и на первом ударе он не желал останавливаться. Чувствуя, что ненависть не проходит, допрашивающий вдарил ещё несколько раз ногой в живот, лежащему на полу Наксу и, слегка отдышавшись, приказал отвести его в камеру. Изнемогающий от вступившей боли хранитель., никак не мог понять, почему жизнь так наказывает справедливых? Неужели, сказавший правду, должен расплачиваться своей кровью лишь за то, что выслушавший счёл эту правду ложью? В любом случае, даже не каждая ложь заслуживает такого наказания. Как ни крути, Накс был крепким орешком и поэтому мог вынести эти удары более, чем достойно… Он должен быть благодарен судьбе за то, что способен чувствовать ход времени; за то, что он живёт в живом мире. Кое-кто из наших героев был напрочь лишён этого удовольствия. Ими были Хогарт и Ада. Давно забывшие о времени, они проживали свою жизнь в бездушном пространстве, которое и миром-то было назвать сложно. Эти двое уже совсем забыли, как выглядит Солнце и что такое “тепло” – уже которую неделю, а то и месяц они круглыми сутками наблюдали вечер. Как и следовало ожидать, за прошедшее время здесь ровным счётом ничего не изменилось. Всё тот же мрачный ландшафт, как накануне апокалипсиса, всё те же, застывшие в воздухе волны. Всё это казалось Хогу лишь страшным сном, увы, проснуться от которого было невозможно. Правда, этот сон в какой-то степени мог выглядеть даже очень приятным. Не смотря на всю эту убивающую атмосферу, он был не один. Создавалось впечатление, будто вся вселенная вдруг прекратила своё движение для того, чтобы эти двое могли устроить счастье. И на этот раз уж точно, никто не сможет помешать их святой любви. Всё, что было нужно гепарду для его счастья, находилось рядом, так почему же его до сих пор терзали сомнения? Глядя на кроваво-красное небо, обволакивающее полгоризонта планеты, Хогарту не могли прийти в голову положительные воспоминания. Сейчас перед ним в непонятных отрывках проносилась вся жизнь… И жизнь эта была слишком тяжёлой для обычного смертного существа. То, о чём сейчас пойдёт речь, не являлось ярким моментом в жизни гепарда, но почему-то очень сильно и надолго врезалось ему в память. В одну из ночей одного из месяцев, не так давно по его собственным меркам, Хог шёл по улице в северном направлении. Он направлялся к фонтану, где его должна была ждать Ада. Настроение в тот день не было на высоте, однако не ползло по земле – преобладало нечто среднее. А вообще, он помнил каждый возглас, каждый запах и каждого человека, встречавшегося на его пути в тот день. Уже вечерело и маленькие дети покидали уличные песочницы, расходясь по домам. Начинали загораться белым светом фонарные столбы, элегантно расставленные по тротуарам. Город менялся прямо на его глазах. Вот показался фонтан и красивая фигура, стоящая около него. Но она была не одна – рядом находились ещё две. Хогарт подошёл ближе, чтобы попытаться понять, в чём здесь дело. Двое молодых парней приставали к красноватого цвета лисичке. Было видно, что даме не нравилось такое обращение с ней, но противостоять им она не могла. Они превосходили её не только по силе, но и по количеству. Вот, один из типов вырвал сумочку из её рук и занялся рассматриванием её содержимого, а второй, успокаивая, заломил ей лапы. Видимо, тот, что отнял сумочку, искал что-то ценное, что можно было бы выгодно продать. Всё это происходило на глазах Хогарта, и он, не будь дураком, конечно же вступился в защиту лисицы. Окрикнув парней тем словами, каких они по праву заслуживают, он обратил на себя внимание всей команды, а команда эта была далеко не маленькая и состояла аж из восьми человек. Мгновенно прореагирующие бандиты медленно пошли в его сторону. Отважного Хога это не испугало. Он просто не мог видеть, когда люди, вроде этих, издеваются над беззащитными женщинами, вроде Ады. Наконец, один тип из банды подошёл к гепарду вплотную и, толкнув, сказал, чтобы тот не совал свой нос, куда не надо. Хог не потерял чувство собственного достоинства и, толкнул, по всей видимости главаря банды, ещё сильнее, заявил, что как раз это и является его личным делом. Толчок был такой силы, что противник повалился наземь и секунд десять не мог подняться обратно. Естественно, данный ответ нанёс серьёзное оскорбление банде и остальные участники, без особых раздумий, принялись мстить. Семеро крепких парней запросто повалили Хога на землю и начали жестоко избивать ногами. Надо заметить, что все, кто был причастен к этом банде, носили мощные шипованные ботинки с железными вставками, и поэтому, удары были гораздо сильнее и безжалостнее, чем ожидал сам гепард. Обнаглевшие изверги даже не давали Хогарту перевернуться на другой бок – такова была их ненависть к мирному обществу! Испуганная от увиденного, Ада быстро кинулась бежать за помощью в людное место. От всего только что пережитого слегка кружилась голова и клонило в сон, но обеспокоенная лиса твёрдо решила бороться до последнего. Было не слишком поздно и люди всё ещё бродили по тротуарам и мостовым. Правда толку от них всё равно было мало. Все, к кому она не обращалась за помощью, судорожно тряся их тела и говоря невпопад, что только что произошло, либо сразу пятились от неё в обратную сторону, принимая за сумасшедшую, либо отказывались от просьбы помочь, боясь, что их постигнет участь гепарда. Замученная безвыходностью лисица, вдруг медленно сбавляя свою скорость, совсем остановилась посреди автострады и, громким диким криком наслав проклятье на весь мир, упала на колени. Сейчас она пребывала в таком состоянии, что ей уже было совершенно неважно осознавать, что она стоит посреди дороги и, что в любой момент её может сбить машина. Бандиты избивали свою жертву столько времени, сколько им хотелось. Пожалуй, от смерти гепарда спас только срочный звонок, пришедший на мобильник босса. Если бы не он, кто его знает, сколько бы ещё они пропинали его. Когда Ада вернулась, на гепарде уже практически не осталось живого места. Бедняга с трудом мог открывать глаза! Взволнованная, лисичка быстро склонилась над ним и с жалобным выражением лица спросила его о том, как он себя чувствует, на что тот ничего не ответил, ибо не мог. Весь израненный, Хог лишь с трудом приоткрыл правое око и, посмотрев на её несчастное личико, подумал: “Какая разница, как я себя чувствую? Я не дал тебя в обиду – большего мне и ненужно. Если несчастлив я – будь счастлива за двоих”. После этого наш герой потерял сознание, скорее всего, вызванное значительной потерей крови. Не удивительным было то, что на этой минорной ноте его воспоминание обрывалось. Хог, конечно, мог бы вспоминать и дальше, но его оторвал чей-то плач, доносившийся из-за его спины. Гепард обернулся и увидел Аду, сидящую на прибрежном камне и уткнувшуюся головой вниз. Она находилась шагах в восьмидесяти от Хогарта. Ему показалось, что лисица вспомнила тот же самый вечер, что и он несколько секунд назад, что и навеяло ей такие неприятные мысли. Разжалобленный Хог подошёл к лисе и, присев на камень рядом, завязал разговор:
- Что случилось?
- Хог… Ты же сам прекрасно понимаешь ситуацию. Да, мы остались вдвоём. Остались навсегда. Но разве это счастье? Разве мы можем быть счастливы здесь? – слёзным голосом проговорила лисица.
- А разве можно жить там? Вспомни прошлый мир – нас постоянно пытались разъединить, поссорить, развести друг с другом. Там опасно жить! Стоит ли скучать по миру с миллиардами алчных, жестоких людей, забывших понятие настоящей, истинной любви? Достойны ли наших взоров люди, убивающие друг друга ради богатства и первенства? Неужели ты хочешь вернуться туда, где совершенно размыта чёткая грань между добром и злом? – выступил против Хог.
- Оглянись и посмотри вокруг. Ты видишь что-нибудь новое здесь? Я уверена, что ты уже много раз подряд наизусть изучил каждый уголок этого безвременного мира. А теперь задумайся: сколько раз ты просыпался в надежде наконец-то увидеть солнечный день вместо серого вечера; сколько раз ты желал почувствовать ветер? Неужели, тебе не хочется вернуться? – вопросила Хогарта Ада.
- Я прекрасно понимаю тебя. На один и тот же мир можно смотреть с разных позиций и, в зависимости от выбранной, складывается совершенно разное впечатление. Тебе хочется увидеть живой мир, а не бездушную вселенную, в которых обитает только два живых существа; ты соскучилась по миру, к которому привыкла с детства, но что мы можем сделать, чтобы воплотить это желание в реальность? – сказал Хог.
- Ах, если бы ты знал, как я хочу вновь оказаться там. Ведь нас никто не вспомнит, когда мы умрём; никто даже не будет знать о нашем существовании! Получается, жизнь прожита зря, - подвела невесёлый результат Ада и, заплакав, бросилась на руки гепарду.
Оказывается, добиться счастья было куда сложнее, чем предполагал Хог. Он утешал лисицу, медленно разглаживая её густые длинные волосы. Она была права – нельзя было терять жизнь, пребывая здесь, - было необходимо действовать. Но что нужно было предпринять? К великому сожалению, Хог не знал даже приблизительного ответа на этот многозначимый вопрос. Само собой, он сказал переживающей лисе, что всё будет хорошо, хотя сам точно знал, что абсолютно всё никогда не бывает хорошо. Вновь спустившись на грустные мысли, гепард крепче обнял лисичку и, в который раз, с какой только мог уверенностью, повторил, что с ним ей не о чем волноваться. Поверила ли Ада в эти слова – неизвестно. По крайней мере, было видно, что эти слова придавали ей надежду на по-настоящему светлое будущее. Взглянув сквозь заплаканные глаза на Луну, она представила на её месте Солнце и сильнее прижалась к Хогу, чтобы хотя бы частично ощутить теплоту солнечного света. Несколько минут спустя, на землю спустился долгожданный сон.
Эпизод 3: счастливая грусть.
Нет, Хог не мог заснуть. Бесконечные тёмные воспоминания терзали его бедную душу. Он не мог смириться с мыслью, что Ада так и не будет счастлива, что он не сдержит обещания и тем самым нагло предаст её. Этой ночью он был неузнаваем – ни одной оптимистичной черты на лице героя не было. Казалось, он сдавался и продолжал бороться одновременно. Быть может, он просто ещё не выбрал окончательного решения; не полностью проанализировал ситуацию, чтобы делать какие-либо выводы. Хогарт тысячу раз отчаивался, но каждый раз, смотрев на мирно спящую лисичку и представляя её внутреннее состояние, когда он скажет её о безисходности положения, мгновенно передумывал и продолжал искать шанс на осуществление мечты. Ещё не одна ситуация в жизни не заставляла его так сильно волноваться. Он понимал, что счастье Ады напрямую зависит от него, и эта мысль ещё больше заставляла его беспокоиться. Как же хотелось навсегда уйти от этих грустных мыслей, но они сами лезли в голову. Черты лица лисички были отнюдь не напряжёнными; она была спокойна; она верила словам Хога, даже не подразумевая, что тот сам не был уверен в сказанном. Ну разве мог Хог её подвести? Замученный постоянно мелькающими перед глазами отголосками прошлого, гепард поднялся с того места, где только что лежал, и двинулся в неизвестном направлении. Интересное ощущение дежавю стояло перед ним. Хогарту казалось, что именно такую ночь, преобладая именно в таком настроении, он уже видел. Ему захотелось проверить, действительно ли всё то, что он сейчас видит, повторяется. Честно говоря, гепард даже и не знал куда шёл – можно сказать, ноги сами вели его. Все звуки, сопровождавшие его, были почему-то неясными и “размытыми”, иными словами, приглушёнными, как во сне. И это заставило Хога ещё раз задуматься – а не спит ли он? Не только эта ночь, но и последние несколько месяцев жизни гепарда походили на страшный сон, выбраться из которого было нереально. Чудовищно хотелось забыть этот отрывок времени, но сделать это не предоставлялось возможным. Хог шёл, и от усталости его ноги заплетались. Гепард падал на землю и, вставая с неё, шёл дальше. Он уже давно забыл о времени. Да и хотел ли он вообще его вспоминать? Когда человек знает своё время, он торопится везде успеть; он соблюдает определённый график… Не зная своего времени, мы не беспокоимся куда-то опоздать; не успеть что-то сделать… В нашем с вами случае встречается парадокс – гепард не знал, сколько времени осталось у него в запасе, от чего и торопился изо всех сил, причём он сам недоумевал, куда идёт! Неожиданно для себя, Хог начал замечать в ландшафте детали, которые он уже где-то встречал… Встречал давно, ещё за долго до того, как время остановилось и он оказался здесь. Ощущение дежавю усиливалось. Ему уже начинало казаться, что он чувствует на себе лёгкие порывы ветра, которых просто не может быть в этом бездыханном мире. Конечно же, это было лишь глупым суеверием, но зато как поднимало духовное состояние героя! Момент предвкушения истины… Тот самый миг, когда тайна вот-вот будет разгадана и все мечты станут явью… Именно это сейчас чувствовал наш гепард. Тут, он набрёл на какую-то пещеру. Выглядела она совсем неприметно. Интуиция Хога вела его прямиком внутрь. Это место так идеально сливалось с пейзажем всей картины, что невозможно было его заметить. Пробираясь вглубь, Хогарт отчётливо слышал каждый свой шаг; с необычным чувством ощущал каждый свой вздох. Он шёл вперёд, не видя света, но это, тем не менее, не заставляло его задуматься о том, чтобы бросить начатое и повернуть обратно. Каждый раз, когда ему приходили в голову мысли такого рода, он вспоминал Аду, представлял, что же будет с ней, если он ничего не сможет сделать и мгновенно передумывал отступать. В эти моменты в его глазах и дыхании особенно сильно чувствовался прилив уверенности, но, как правило, долго эти моменты длиться не могли – уже вскоре, Хог снова возвращался к колеблющемуся состоянию. Так как в пещере было достаточно темно, приходилось двигаться на ощупь, а идти быстро таким манёвром было нельзя. Под ногами могло быть что угодно, поэтому, Хогарт решил не рисковать и сконцентрировать всё своё внимание на темноте. Кошачья натура не заставила себя долго ждать – довольно скоро гепард окончательно приспособился к видению во тьме и с осторожного, тихого шага перешёл в лёгкий бег. Пещера была глубока. Видимо, тот, кто прорыл сюда путь, собирался провести здесь значительную часть жизни. Но вот, помещение начало постепенно увеличиваться в ширине и сокращаться в длине. Это был тупик. Дальше путь отсутствовал. Наш герой внимательно осмотрел местность. Среди увиденного царила наскальная надпись. Она гласила следующее: “Выход всегда есть. Нужно лишь увидеть”. Прочитав эту фразу несколько десятков раз, гепард не остался разочарован – он понял, что не зря попал в сие место. Ему как будто кто-то подсказывал, что даже из такой ситуации, когда навек останавливается время, есть выход. В первые секунды после прочтения этого загадочного письмена, Хог получил такой заряд уверенности, словно сам нашёл выход. Одного он не мог понять: так кто же мог сделать эту надпись в мире, где только два живых существа? Кто ещё мог написать это, если не Хог и Ада? Значит было ещё не всё потеряно. Ситуация не была безнадёжной. Но тогда возникал второй вопрос, идущий на поводу первого – а как он сюда попал? Как вообще можно переместиться в безвременное пространство? Включив трезвую голову, можно догадаться, что отовсюду, куда можно войти, разумеется, можно и выйти. Все планы Хогарта сводились к тому, чтобы найти того самого человека, чьей рукой была выведена данная надпись и с его помощью телепортироваться в нормальное время. Прокрутить операцию такого масштаба было уже сложнее и Хог, дабы не терять ни минуты своего жизненного времени впустую, мигом начал действовать. Казалось даже, что окружающий его мир начал расцветать! Он ощущал рядом с собой присутствие кого-то третьего и этот третий лишним не был. Наверное, вы могли подумать, что наш уверенный гепард захочет обыскать весь земной шар в поисках феномена? Конечно же, это неверный ход мысли, ведь таинственная надпись сделана тут, а не где-нибудь, скажем в Мексике, поэтому и личность эта должна обитать в этих краях. На все розыски, пусть даже самые тщательные, по расчётам Хога, сделанными им в уме ещё в пещере, уйдёт более трёх суток, а раз так, то истина близка как никогда! Почему-то именно сейчас наш пятнистый друг вспомнил один из самых экстремальных моментов в своей жизни. Это было зимой, около года назад, когда Хог решил съездить на отдых в самую северную часть ледяной шапки Айс Кэпа. И не смотря на свою сказочную теплолюбивость (гепард всё-таки), мороз Хогу, с которым он встретился лицом к лицу на курорте, показался сносным. Хоть он его и выносил, но жутко не любил. Вообще, Хогарт прибыл на Айс Кэп только ради того, чтобы попрактиковать навыки в сноубординге. А раз Хог не любил мороз, следовательно, он и в зимних местах, примерно такого типа, почти не бывал. Поэтому-то его и задела вся красота зимнего пейзажа: усыпанные снегом ели; крошечные сосульки, свисающие с крыш сотен домов – в его родном доме такого отродясь не видели! К сожалению, ничего такого, что могло бы запечатлеть увиденное на плёнку или бумагу, не было. Хогарту приходилось ограничиваться только своей памятью. И она его не подвела! Спустя зиму, он всё равно помнил каждую мелочь; даже праздничный звон колокольчиков иногда раздавался в его подсознании! Весь экстрим курорта заключался в самой первой попытке съехать с горы. Забравшись на холмик высотой почти с самый настоящий Эверест и, окинув неторопливым взглядом его низовья, Хогарт напрочь забыл о своём увлечении и его единственной мыслью на данный промежуток времени было скорейшее возвращение домой, в родные края. Но вот несчастье – путь назад был отрезан. Единственным способом, как попасть на дно горы, был съезд с неё на сноуборде. И всё бы ничего, если бы не какой-то тип, неудачно толкнувший гепарда с вышки. Видимо, этот парень хотел помочь сконфуженному другу пересилить себя и подтолкнуть его сделать, наконец, уверенный шаг вперёд, но получилось только хуже. Набрав приличную скорость, но так и не встав как следует на доску, Хогарт стремительно съезжал вниз. Сердце замирало в груди, когда он проносился в сантиметре от многочисленных стволов деревьев, оставляя за собой клубы белоснежного тумана. Не смотря на все эти неприятные моменты жизни, Хог оставался цел и невредим, как, в общем, и в этом случае. Правда такой курорт потом навсегда отбил у гепарда желание кататься на сноуборде. Теперь каждая снежинка, увиденная им, навевала ему данные воспоминания. На смену раздумьям о снеге пришли печальные мысли о былых разлуках. Пожалуй, самой болезненной из всех когда-либо пережитых была та, что попала как раз на тот период времени, когда Хогарт уезжал на курорт. Ехать туда он мог только один – сейчас не следует вдаваться в подробности этого дела. На улице на кустиках травы ещё лежала утренняя роса; ветер ещё не так сопротивлялся приходу утра. На этом самом месте прощалась наша пара. Прощалась не навсегда, но само прощание было таким слёзным, что могло показаться, словно кто-то один из наших героев прощается с жизнью, а другой уговаривает его остаться в этом мире. Хогарт должен был на сорок два дня покинуть Аду и уехать далеко на север, за несколько тысяч, а может и десятков тысяч километром отсюда. Оба знали, через что им предстоит пройти. Глядя в эти жалобные, удивительно доверчивые и до боли искренне надеющиеся на лучшее глаза, было невозможно не расчувствоваться и не выплеснуть своих эмоций наружу. Вот, вышел управляющий поездом и объявил, что транспорт тронется через десять минут. Эти последние минуты хотелось растянуть на долгие часы и Ада, как можно сильнее прижималась к гепарду, слёзно шептав, что никогда не отпустит его, и что живёт на белом свете только ради их совместной любви. Хог успокаивал её, прижимая к себе и приговаривая, что скоро вернётся, и когда он вернётся, они уж точно навсегда будут вместе. Последние минуты тиканья наручных часов казались такими тревожными, словно это тиканье принадлежало какой-нибудь бомбе. В конце концов, наши дни уже давно сочтены; уже давно над нами надписана дата смерти – просто мы живём, не задумываясь об этом. Это уже давно стало жизненной нормой… Наконец, из вагонов вышли проводники с целью посадить по местам тех, кто ещё не находится внутри поезда. Несколько секунд… Автоматом, глядя на циферблат часов, в голове Хогарта пробежал уменьшающийся ряд чисел. Как хотелось остановить время в тот момент и застыть в миге прощания навечно! Пару минут спустя, он уже наблюдал грустное личико лисички за окном одного из вагонов поезда. Вагон тронулся… С каждым новым постукиванием колёс наш герой всё больше отдалялся от своей второй половинки. Он ещё долго продолжал смотреть в то самое место, где только что стояла Ада. Но гепард уже не видел её там и неописуемая боль вонзалась в его судорожно бьющееся сердце… Это воспоминание оказалось неудачным. Оно сбило с толку Хогарта. Мысль о том, что такие разлуки могут повториться вновь, застала его врасплох. За всё время, отведённое на поиски спасителя, никто так и не был найден. Была обрыскана уже большая часть местности, а видимого результата так и не было. Тюремный остров тем временем был целиком и полностью погружён в ночную спячку. Не спал только не по праву заключённый ехидна. Он всё никак не мог смириться с тем, что, не смотря на всю свою невиновность, так жестоко расплачивался. Данная ситуация была делом случая и виновных в том, что Наклз доверился воровке, нет. Ехидна не был виноват в излишней доверчивости к людям – такова была его природа. Вот только данные мысли ничуть не успокаивали его, вовсе наоборот, сидя в одинокой, маленькой и скучной комнатке под решётчатым окном, хранитель хотел только одного – поскорее расправиться с тем, по чьей вине он тут оказался. За те немногочисленные дни, которые, надо заметить, тут казались особенно длинными, Наклз уже успел возвысить свою личность в глазах окружающих преступников. Ежедневные тренировки в любое свободное от тюремного заключения время заставляли их задуматься, с кем они имеют дело. Друзей у ехидны не было, хотя бывали и случаи, когда некоторые персоны пытались втереться к нему в доверие. Как только это происходило, Наклз включал в ход довольно жестокие меры по отдаче отпора на этот случай. Ни одна здравомыслящая душа даже и не думала вступать с этим существом во вражеский контакт. Правда, Наклзу от этого легче не становилось. Чувство боязни прослеживалось и со стороны охраны. Клетка, к которой меньше всего подходила охрана с целью посмотреть, что делает преступник, принадлежала именно хранителю Мастера Изумруда. Наконец, на третью ночь, вместо сна ехидне выпало в ответственное задание. В момент, когда он меньше всего этого ожидал, со стороны его окна раздалось металлическое побрякивание. Он обернулся и увидел летучую мышь. Она спокойно парила в воздушном пространстве.
- Не ожидал меня здесь увидеть? Я так и знала, что в одиночку ты никогда не додумаешься отсюда выбраться, - проговорила мышь.
- Неужели в тебе проснулась совесть? Или ты хочешь использовать меня ещё для чего-нибудь? – прогрохотал ехидна.
- А за что мне должно быть совестно? Милый, ты сам попался в эту паутину. За твою неуклюжесть я не отвечаю, - съехидничала Руж.
- Это случилось по твоей вине! Можно сказать, ты подставила меня, - загорелся Наклз.
В ответ мышь только, как и свойственно ей в таких ситуациях, усмехнулась, но тем не менее, всё же прошептала план побега. Благодаря ему, Наклз, спустя десять минут, был уже на свободе. Основной целью его было прокопать туннель наружу с помощью своих знаменитых копалок, но сделать нору в том месте, где бы её не смогли найти охранники. Не долго думая, он решил, что под это описание хорошо подходит место под кроватью. В принципе, Наклз прекрасно понимал, что мог сделать это и раньше. Вопрос лишь в том, почему он сделал это именно сейчас? Ведь ещё несколько часов назад он сам говорил, что считает побег трусостью и не намерен убираться отсюда таким путём? Похоже, что всё сказанное им до сего момента было лишь жалкой игрой на публику. Всё это произошло очень быстро, поэтому, когда наружный патруль, охраняющий тюрьму с внешней стороны, увидел вырытую яму, наши герои были уже далеко. В дороге Руж объяснила ехидне, что хочет всё-таки сдержать обещание и помочь ему в поимке незваного гостя, на что тот лишь сделал удивлённый взгляд вместо ответа. Действительно, какой смысл составлял для Руж помогать Наксу без какой-либо для себя выгоды? Такое поведение было не похоже на неё. Тем не менее, хранитель продолжал бежать за мышью к алтарю мастера Изумруда. За три ночи, проведённые им на тюремном острове, с изумрудом могло случиться всё, что угодно, даже самое страшное. Единственное, что успокаивало Наклза, так это его чутьё – оно подсказывало ему, что драгоценность на месте. Надо сказать, что в их команде не он один обладал данным чутьём. То же чувствовала и Руж. Данная операция вполне могла быть ещё одним подлым трюком, вот только Наклз, как всегда, без раздумий доверился воровке. На их пути раз десять возникали словесные перепалки, поэтому, дабы ненароком не устроить драку, наши герои решили просто молчать. К беззвучию было сложно придраться. В этом и заложено главное его преимущество. Когда ехидна или мышь уставали, они резко переходили в короткий полёт. За время полёта их ноги расслаблялись, и поэтому приземляться было всегда легче, чем подниматься в воздух. Вот, вдалеке уже показался знакомый алтарь с драгоценностью. Союзники прибыли на место. Теперь оставалось только ждать. Сколько оставалось ждать до появления этого феномена, было неизвестно. Установилась продолжительная тишина, которая ставила обоих в неловкое положение. Кто-то один непременно должен был её нарушить, иначе произошло бы что-то страшное. Им оказался Наклз.
- Ну что, ты довольна, что получила бриллиант и осталась невредимой? – спросил он, но не из-за интереса, а из-за того, чтобы нарушить ненавистное молчание.
- А кто сомневался в том, что я его получу? Так или иначе, я бы всё равно бы достала его. Даже, если бы ты и отказался, я бы, рано или поздно, всё равно нашла бы выход, просто так это было быстрее, - с напором произнесла летучая мышь.
- Твоя проблема в том, что ты слишком самоуверенна. Как ты не можешь понять, что излишняя уверенность в себе отнюдь не делает тебя сильнее, скорее даже совсем наоборот, она губит тебя! – как можно спокойнее произнёс Наклз, прибавив к сказанному после пятисекундного молчания, - ты думаешь, что сможешь достать любую драгоценность; что можешь обвести вокруг пальца любого, кого только пожелаешь. Ну разве в этом нет наивности? Разве не очевидно, что такое просто-напросто невозможно?
- Ну надо же! Первый раз вижу, чтоб ты сказал действительно умную вещь! – прикололась Ружка.
Эти слова могли стать началом новой битвы между участниками спора, если бы не, поблизости послышавшийся, тихий шорох. Он был таким же, как и в первый визит незваного гостя на остров Ангела. Наклз мгновенно понял, в чём дело и расшевелил Руж. Та заняла боевую позицию и объявила начало операции. Чудовищно быстро удалось выйти на след неизвестного. Объект имел достаточно высокую скорость, но до сверхзвукового ежа явно не дотягивал. Руж потрясающе видела в темноте, но учитывая расстояние, на котором они находились от незнакомца, смогла сказать только то, что прежде его не видела. Далее она попыталась подобраться к нему поближе через верхний путь. Неизвестный к тому времени уже снизил скорость, но не из-за устали – по всей видимости, он что-то искал. Мышка работала профессионально: за время всей её работы не было слышно ни единого звука; ни один вдох не был сделан не вовремя. Наклз решил преследовать врага по суше. Ему это удавалось с меньшей удачей, нежели его напарнице. Однако это не значит, что ехидна хуже старался. В одно мгновенье с тем, как неизвестный тип взглянул на Луну, в него молниеносно вцепилась Руж. Повалить противника не удалось, зато удержать на месте на некоторое время получилось с первого раза. Наклз подошёл к гостю и обыскал его. Все карманы оказались пустыми. Тот в своё время сказал лишь одну фразу: “Боритесь с будущим. Оно несёт смерть”, после чего бесследно исчез. Говорив это, неизвестный смотрел на Наклза таким взглядом, будто уже знал его. Сам же ехидна был готов поклясться, что видит этого гепарда впервые. Неужели только ради того, чтобы сказать данную фразу жителям острова Ангела, гепард прибыл сюда? Да и как он мог исчезнуть, когда его всеми силами держали две пары лап? Вместо того, чтобы узнать ответ на так яро тревожащий Наклза вопрос, он лишь ещё более запутался… Запутался в себе и во всём окружающем мире. Судя по всему, его будущее было в опасности… Руж, окаменевшая от удивления, села на холодный камень и, ничуть не изменив выражение лица, перевела свой взгляд на хранителя…
Эпизод 1: незваный гость
Ненавижу людей! Да, честно говоря, мне плевать, что я сам являюсь таковым. И кто сказал, что этими словами я хочу показать себя не таким как все, уникальным? Я этого не говорил, более того, даже не смел подумать себе подумать об этом. Возможно, я не отличаюсь от других экземпляров, но ведь я стал таким не по своей воле. Меня вынудила безысходность, безвыходность положения. С каждым днём они теряют все свои положительные качества, меняя их на отрицательные. Если сравнить человека, каким он был две тысячи лет назад и каковым он является сейчас, даже незрячий может увидеть, что в нынешнем “наиразумнейшем” существе, царе природы, ни осталось ничего божеского. Мы почитаем войну, агрессивность к окружающему миру, принимаем зло за светлую сторону, за сторону добра. Мы смеёмся над недостатками других людей, высмеивая все их самые сокровенные желания, забывая о том, что они в какой-то степени являются нашими братьями и сёстрами. Нас не волнуют проблемы наших близких - мы думаем только о себе. Люди эгоистичны… Куда пропадают души этих существ? Почему человек с каждым днём всё больше отделяется от мира? Возможно ли прекратить этот психологический хаос? Именно такие вопросы приходили в голову Наклзу в эту ночь. Нельзя было сказать, что эта ночь была какой-то особенной, вовсе наоборот, она была точной копией прошлой и позапрошлой ночей… Может быть и сегодняшняя ночь будет точной копией завтрашнего, послезавтрашнего дней. Но почему эти мысли пришли ему в голову именно сегодня, а не, скажем, три-четыре дня назад? Сегодня Наклз был как-то странно серьёзно настроен. Он сам не знал, почему пребывая именно в таком настроении, он медленно обдумывал эти вопросы. Быть может, это было просто случайным совпадением, ибо серьёзные мысли могут прийти только пребывающему в серьёзных раздумиях человеку. Ведь не зря, когда на землю начинают капать капли дождя и разгорается ливень, мы сразу вспоминаем, пусть даже ненамеренно, самые печальные моменты своей жизни: какие-либо разлуки, потери… Так же и слушая медленную, грустную музыку, неторопливо льющуюся из колонок, человеку просто не могут прийти весёлые, радостные воспоминания из своей жизни. Рано или поздно, на его глазах появляются слёзы, но тяжело понять, счастлив ли он в этот момент времени или огорчён. Глаза хранителя медленно переводили свой взгляд с одного места на другое, останавливаясь на какое-то время на определённом объекте, и затем, внимательно приглядываясь к нему. Во взгляде ехидны явно не было определённости. Вероятно, таким образом, он пытался найти ответ на заданный им самим вопрос, как бы беззвучно вопрошая им этот объект. Он выглядел слишком отчаянным, чтобы понимать ход своих же действий, раз просил помощи у неодушевлённых предметов. На острове Ангела царила божественная тишина, не нарушавшаяся абсолютно ничем. Не было ни тихого пения птиц, ни звуков ездящих по проспектам автомобилей, ни громогласного шипения турбин самолётов, ни звонкого “чириканья” кузнечиков, ни даже раздражительного тиканья часов, о которых вы наверняка сейчас подумали! Что же касается ландшафта острова, то, сказав, что в ночное время он неинтересен, вы бы сильно ошиблись. Да, он был не таким, каким казался днём, да и восприятие его было другим, но от этого он не был хуже. Это было, словно два совершенно разных острова, и, увидев его в дневное время, вы бы никогда не подумали, что он способен так выглядеть ночью! Кристально чистые реки блестели в скромных лучах луны, переливаясь и тихо-тихо журча, как будто переговариваясь с кем-то. Подойдя к самому берегу и взглянув в эти удивительные воды, можно было без особого труда поймать своё отражение в них, ничуть не искажённое и не смазанное. Течение в реках острова было довольно гладким, таким гладким, что порой казалось, что данные участки земли были просто-напросто покрыты зеркалами, отражающими всю красоту местности. Где-то далеко присутствовал страшный шум дикого течения этих, на первый взгляд, совсем спокойных рек. Он наблюдался по краям островка, где собирались все воды, образуя гигантские водопады. Само собой, издалека всё это зрелище веяло манящей красотой и безобидностью. Хаотично разбросанные по всему ландшафту камни идеально вливались в пейзаж. Так же некую изюминку ко всему прочему дополняли огромные горы и просторные леса острова. Среди всего вышеописанного Наклзу было так уютно, так спокойно и хорошо, что он считал остров Ангела лучшим из мест, которые только можно было сыскать на белом свете. Вот он снова перевёл свой вопрошающий взгляд на новый объект: может хотя бы он знает, где найти ответ на его вопрос? Его длинные космы едва заметно развивались при полуночном ветре. Он стоял, уверенно сложив руки на своей груди и смотрел на сумрачное небо куда-то вдаль. Оно было полностью усеяно звёздами. Какие-то из них светили более ярко – другие наоборот, были недоступны невооружённому глазу и светили совсем тускло. Небесные светила в некотором роде тоже походят на людей… Каждую секунду умирают миллионы человек, и каждую секунду рождаются миллионы новых. Звёздам тоже свойственно умирать, рождаясь вновь. Вся наша жизнь устроена одинаково в самом общем смысле. А для чего мы рождаемся и зачем умираем? Эх, ещё один вопрос в копилке человечества. Ещё один повод для раздумий. Переводя, свой взгляд с одного небесного светила на другое, Наклз заметил странную закономерность – все они находились друг от друга на относительно близком расстоянии. Только одна единственная звезда располагалась отдельно ото всех. Обратив на неё своё внимание, ехидна сердито хмыкнул и быстро убрал свой взгляд от неба, опустив его наземь. Теперь он стал более оживлённы, по крайней мере об этом давал знать его резко изменившийся вид. Вероятно, он хотел отвлечь своё сознание от внезапно пришедших нежелательных мыслей. Он боялся думать об этом. В это же мгновение чувство внутреннего спокойствия окончательно нарушилось в нём. Он перестал слышать тишину, предавшись внезапно нахлынувшему веретену раздумий. Наклз пытался выбрать из них самые невинные, самые утопические, чтобы, наконец, отвлечь себя от нагрянувших боязненных мыслей. Но беспокойство взяло верх – хранитель так и не смог ничего с собой поделать. Спустя несколько минут, ехидна ещё раз напоследок взглянул на Луну и отправился к алтарю… Служба не могла заставлять себя долго ждать. Поднимаясь по ступенькам алтаря, ехидна не переставал отрывать свой взгляд от земли; его глаза всё также беспокойно бегали из стороны в сторону, не находя себе места. Голова начинала болеть от переизбытка мыслей. Слишком много вопросов, чтобы найти на всё ответ… Похоже их может хватить на всю оставшуюся жизнь, пусть даже не только какого-то отдельного человека, а всего людского рода. Вот показалось зелёное сияние Мастера Изумруда – он узнал своего хозяина. При виде его, сердце Наклза начало успокаиваться, он начал постепенно обретать гармонию и приходить в счастливое состояние. В лучах драгоценности всё блистало необыкновенными красками. Хранитель неторопливо подошёл к камню и погладил его. Может я сейчас говорю что-то совсем странное и непонятное, но в данной сцене Мастер Изумруд был для Наклза его лучшим другом. Только с ним он мог разделить все свои мысли и идеи, высказать всё наболевшее за долго время. Более того, ехидне казалось, что изумруд не только внимательно прислушивается к каждому его слову, но и пытается его понять, хочет поделиться мыслями, своими рассуждениями на этот счёт. В компании с Мастером Изумрудом Наклзу уже не было так одиноко. К слову сказать, он и не боялся остаться один, но это самое отсутствие страха было вызвано скорее непониманием серьёзности всех последствий одиночества, чем откровенным и сознательным шагом на риск. Наклза не страшила даже смерть, если он отдавал свою жизнь во имя спасения Мастера Изумруда. Чудовищная преданность! Ещё мгновение и наступил бы долгожданный сон, но судьба распорядилась иначе. Вдруг, вблизи алтаря послышался резкий звук, как будто кто-то резко пробежал мимо на всех парах. Это немного насторожило ехидну и вконец развеяло его сон. Первой его мыслью была фраза: “Какого чёрта? Последние две недели здесь не было ни одной живой души”! Наклз приподнялся и решил последовать за этим странным существом, но что-то подсказывало ему, что нужно предостеречься, поэтому перед тем как начать преследование , он надел свои любимые железные кастеты. Объект двигался не очень быстро и Наклз не боялся отстать от своей цели. Основной проблемой было не спугнуть его. Нужно было выбрать момент… Любой неосторожный шаг мог привести к нежелательным результатам, но времени на раздумья не хватало. Необходимо было действовать… Ехидна старался быть как можно незаметнее. Неожиданно. Объект замедлил свой ход. Может быть он почувствовал постороннее присутствие? Да и вообще, что ему было здесь надо? Поскольку главным достоянием острова Ангела являлся алтарь с Мастером Изумрудом – одной из самых великих драгоценностей Мобиуса – Наклз предполагал, что неизвестный пришёл сюда именно для того, чтобы украсть этот изумруд. Этим неизвестным мог быть кто угодно, начиная от Сонника и заканчивая Бигом. Вскоре объект совсем остановился и принялся осматривать местность. За этот промежуток времени страж изумруда успел приблизиться к гостю. Один шаг, ещё один, и ещё – с каждой секундой фигура и лицо неизвестного становились более понятными, но тут, как назло, под ногами ехидны прозвучал весьма неприятный треск, который заставил объект прекратить передышку. Наклзу надоело играть роль секретного агента и с криком: “Стой!” он ринулся вдогонку. Жажда как можно быстрее разобраться с этим делом нарастала всё быстрее и быстрее. Вообще, хранитель не любил никаких тайн и неопределённостей – всё это, по его мнению, слишком отвлекало человека от истинного предназначения его жизни, то есть тратило его бесценное время впустую. Наклз не был Сонником и поэтому, как бы он ни старался настигнуть существо, ничего не выходило. Вовсе наоборот, с каждой секундой ехидна всё больше отставал. Эта занимательная гонка продлилась недолго – через минуту другую объект совсем исчез из поля зрения хранителя. Упрямый Наклз не останавливался и на этом – он хотел знать , куда держал путь незнакомец и пошёл по его следам. Форма следов слегка удивила ехидну. Ни у одного из знакомых ему жителей Мобиуса не было такого отпечатка ноги. Так кто же это мог быть? Почему он двигался не в сторону алтаря, вопреки всем догадкам Наклза? Новые вопросы встали на его пути. И пока он раздумывал над только что происшедшими событиями, ехидна не заметил как забрёл в тупик. На этом месте следы обрывались. Удивлённый страж изумруда подумал, что сбитый с толку потоком мыслей, он попутался в своих слежениях и взял не тот след, но тщательная повторная проверка убеждала его в обратном. Как такое могло произойти? Всё это было похоже не сон, но не было им на самом деле, ведь ущипнув бы себя за руку, ехидна бы почувствовал резкую боль. После этого случая Наклзу надо было немного отойти. Красный хранитель бросился назад, к алтарю. В его голове созрела страшная мысль: “А что, если этот тип всё продумал с самого начала? Что, если всё это было лишь частью его плана? Он мог специально пронестись мимо алтаря в надежде на то, что разбудит этот шум и я пойду за ним. И, что самое интересное, я повёлся на этот глупый трюк! Возможно, он уже давно наслаждается ярким блеском изумруда у себя дома, пока я тут копаюсь! Нужно немедленно возвращаться”! Ко всеобщему удивлению, на этот момент, когда Наклз прибыл на место, Мастер Изумруд оставался нетронутым. Так что же ему было тут нужно? Довольно суетливо прошла ночь на острове Ангела. Ещё до того момента как на землю упал первый лучик солнца и поднялся ветер, ехидна несколько раз просыпался в надежде увидеть это существо вновь, но все его попытки сделать это обращались бессмысленной тратой времени. Все шорохи были лишь плодом его воображения. Однако воспоминания о только что прошедшей ночи не покидали его. Ему с новой силой хотелось если не разгадать, то хотя бы приоткрыть занавес правды. Так как наш ехидна совершенно не умел выслеживать противников, то, хотя он и любил действовать в одиночку, но на этот раз он не мог обойтись без постороннего вмешательства. Нужна была помощь со стороны и помощь не просто дружеская, а чисто профессиональная. Ему нужен был кто-то, кто очень хорошо знает все секреты все секреты шпионажа… Искать решение сложившейся ситуации Наклз решил в агентстве Хаотиков, так как по части расследований они были самыми опытными людьми, обитающими в данном районе. Однако судьба распорядилась несколько иначе. Когда хранитель проходил мимо мистических джунглей, перед ним, сверху упала летучая мышь. Ею была Руж. Что она делала там, наверху, было, увы, неизвестно. Зато Наклз сразу же передумал идти к Хаотикам. “Вот она-то мне и нужна”, - подумал ехидна и подошёл ближе к мыши. Ему не очень хотелось сотрудничать с ней, скажу даже больше, он просто не представлял себе этого, но она, как ни крути, бесспорно, занимала первое место среди шпионов и шпионок. Падение оказалось далеко не мягким, но и Руж была не из тех, кто бросается в дикий вопль от каждой царапины, поэтому она отделалась лишь слабым ушибом. По её выражению лица было понятно, что никак не ожидала встретить красную ехидну здесь. Наклз тоже пребывал в некоторой растерянности от этой встречи. Он понимал, что для того, чтобы добиться от Руж сотрудничества, ему нужно было не вступать с ней не в какие конфликты и держать себя более-менее адекватно, но рядом с особой такого характера сдерживать своё спокойствие и сохранять вежливость было до невозможности тяжело. Между ними завязался острый, как бритва, и холодный, как лёд, разговор:
- Интересно, что эта тупоголовая ехидна пытается найти здесь? – непонятно кому задала вопрос, пристально глядящая на Наклза мышь.
- Это остров Ангела и я здесь живу! Это я должен спросить тебя, что ты здесь делаешь! – грубо ответил хранитель, при этом поймав себя на мысли, что уже первые секунды их диалога начинают его раздражать.
- Что я здесь делаю? По-твоему, это запретная зона, где можешь находиться только ты? Дожили… Одинокой девушке уже и полетать свободно не дают, - с какой-то неестественной улыбкой на лице произнесла Руж.
- Прекрати испытывать моё терпение! Я прекрасно знаю, что по этим местам без чётко определённой цели ты летать не будешь! – громко произнёс страж изумруда.
В ответ летучая мышь только невинно улыбнулась. Непонятно почему, но это ещё больше разозлило ехидну и он уже был готов к очередной драке, как вдруг вспомнил о своём намерении. Лишь это смогло удержать Накса. Временно это было или нет – покажет дальнейшее развитие событий. Он сделал ещё одну попытку уладить их отношения, подойдя к Руж и протянув ей руку, чтобы она смогла подняться. Как ни странно, мышка не отвергла помощь и, поднявшись на ноги, начала осматривать свой внешний вид.
- Пусть даже если и не без цели, что тут такого. Одним изумрудом больше, одним меньше, - заговорила Руж после непродолжительной паузы.
- Я не позволю тебе красть у меня изумруды! – вновь закипел Наклз.
- А кто тебя будет спрашивать? – задрав нос, произнесла мышь.
- Только попробуй! – грозно произнёс Наклз и они оба кинулись в бой.
Это были достойные противники. Пусть Накс обладал немыслимой силой разрушения, Руж же могла действовать хитро, и ей ничего не стоило обвести соперника вокруг пальца. Но даже один прямой удар разъярённого ехидны мог навсегда, если не убить, то уж точно травмировать бедную мышку. Противники выкладывались по полной. На все удары Руж Накс умело ставил блоки, но и сама Руж в свою очередь довольно легко отбивалась от атак хранителя. Правда, вскоре Наклз начал уставать и становиться менее сосредоточенным. Это давало Руж шанс к победе. Но и она постепенно начинала уставать. Особенно сильно это сказывалось на её атаках. Они становились уже не такими эффективными, как ранее. Первый удар пропустил Наклз. Удар каблуком сапога в грудь отнёс бедного зверька на добрых пять метров назад, где он прочертил ещё столько же на своей спине. После этого удара его как будто парализовало на несколько секунд. Руж приблизилась к нему, видимо, с целью добить, но соперник вовремя подставил подножку, и она с грохотом рухнула на землю. Так продолжалось ещё довольно долго , пока наши герои вконец не обессилили. А когда это случилось, от окружающей их местности остались стоять одни руины… Наклз лежал, облокотившись на ствол дерева, а в пяти метрах от него, облокотившись на какой-то лесной пенёк лежала летучая мышь. Они смотрели друг на друга усталыми глазами и не могли понять, кто тут победитель, а кто проигравший. Ни та, ни другая стороны ничью не признавали. У них не хватало сил даже чтобы подняться. Может это удивит вас, но после драки ненависть между нашими героями почти бесследно пропала! После нескольких минут немой тишины хранитель изумруда вновь начал падать в бездонную пропасть мыслей и воспоминаний. Охваченный своими бесконечными раздумьями, страж совершенно случайно остановил остановил свой взгляд на Солнце. Оно уже не стояло так высоко и не пылало так ярко как в тот раз, когда он в последний раз смотрел на него. Время летело с необыкновенной скоростью и размышление об этом заставило Наклза вспомнить о его миссии, ради которой он держал этот путь.
- У меня есть к тебе предложение, - серьёзным, но волнительным голосом выдавил из себя он, глядя куда-то вдаль, словно обращался не к Руж, а говорил сам с собой.
- О, какой резвый парень, ты погляди! Хочешь сделать мне предложение? А не рановато ли? – ответила та с насмешкой.
- Хватит придуриваться! Это серьёзное дело и для него нужна серьёзная подготовка, - сказал, немало смутившийся Наклз.
- Похоже у тебя серьёзные намерения, - продолжала мышь.
- Заткнись! Ты не даёшь мне сосредоточиться, - произнёс, изрядно покраснев и без того красный ехидна.
- Неужели ты забыл, куда дел обручальное кольцо? – никак не успокаивалась Руж.
Наклз начинал предчувствовать, что вот-вот начнётся новая драка и пытался сделать всё возможное, чтобы предотвратить это. В конце концов, летучая мышь поняла, что её собеседник хочет сказать что-то действительно важное и перестала издеваться. Сам же Наклз всё это время старался пропускать её реплики мимо ушей для их общего блага.
- Мне нужен кто-то, кто очень хорошо знает все секреты шпионажа. Сравнительно недавно на этом острове время от времени стал появляться странный тип. Он постоянно что-то ищет, притом, если бы этим “что-то” был Мастер Изумруд, он бы уже давно его похитил. Я хочу проследить за ним и узнать, что ему здесь надо, и пока я не узнаю ответ на этот вопрос, я не успокоюсь, - объяснил хранитель.
- И с чего ты решил, что я стану тебе помогать? Ты бы сам помог себе без выгоды? – спросила Руж.
- Хорошо, я вознагражу тебя и ты не пожалеешь о заключении сделки со мной. Пусть это будет… Хаос изумруд, - сказал Наклз, осознавая, что иногда приходится рисковать всем.
- Идёт. Но только услуга за услугу. В последнем бое против роботом Эггмана я потеряла дар ощущения изумрудов, а так как кроме меня ощущать изумруды можешь только ты, то тебе и флаг в руки. Сегодня в десять часов вечера состоится выставка драгоценностей Стейшн Сквера. Я не могу пропустить такого события. Твоя задача будет состоять в похищении гигантского бриллианта. И я не хочу слышать никаких “но я не могу” и тому подобное! – с напором произнесла мышка.
Это существо было последним шансом узнать всю правду о незнакомце с острова и именно поэтому Наклз, не раздумывая, дал своё согласие. Так как ограбление было назначено на поздний вечер, это означало, что Наклзу уже не суждено было разгадать так волнующую его тайну сегодня. Вообще, заключать какие-либо сделки с Руж было откровенным риском. Эта хитрая особа могла так заговорить зубы, что обкраденный и обманутый союзник долгое время бы не догадывался о том, что его обманули. Был ли этот случай исключением, неизвестно. Почему-то именно сейчас Наклз вспомнил Соника и остальных. Какие ассоциации заставили его подумать о них? Последнее время он вообще стал слишком часто погружаться в серьёзные мысли. Что это могло значить? Так как летучие мыши – ночные существа и ведут ночной образ жизни, то Руж решила в оставшееся время вздремнуть; Наксу же оставалось быть наедине с собой. Уйти никуда он не мог, потому что обещал помочь, а ехидны – благородные существа и им не присуще бросать слова на ветер. Вновь оставшийся один, хранитель принялся рассуждать вслух, говоря с небом и травой. Но ведь они и вправду были живыми и, наверняка, слышали его. Только ответить ему им было не дано. Ох, как же ему бы сейчас завидовали простые суетливые люди; как бы они хотели оказаться на его месте! Он не считал минуты и был счастлив этим. Люди разучились радоваться жизни; они лишь умеют жаловаться на её недостатки. Они перестали быть счастливыми и вряд ли научатся этому вновь. Наклз не был счастлив – он был в смятении. Но он, по крайней мере, делал попытку найти его, чего нельзя сказать о нас с вами. Вот, уставший от безделья, ехидна принялся смотреть на небо, каждую минуту всё сильнее и сильнее мрачнеющее, приближая тем самым к себе вечер…
Эпизод 2: там, где не слышен бой часов.
Центральная площадь Стейшн Сквера была сегодня как-то по-особому оживлена. Толпы людей сновали туда-сюда в разных направлениях с разными целями. Почти у всех преобладало счастливое лицо, впрочем, как и само духовное состояние. Это было и неудивительно – ведь в городе проходил праздник. На каждом шагу продавались самых разных цветов и форм воздушные шарики. Отовсюду слышался детский восторженный смех и отклики удивления. Не смотря на то, что на город уже давным-давно опустился вечер, народ продолжал свободно разгуливать по его проспектам, не чувствуя времени. Кое-кто уже прикупил фейерверки, чтобы запустить их в воздух в один из самых торжественных моментов и сделать тем самым этот вечер ещё более красочным и незабываемым. Кто-то другой, кто пришёл на это грандиозное представление не один, уже сидел на лавочках, комфортно расставленных по краям улочек, и взирал на эту картинку, одновременно с этим обсуждая самые последние новости моды или сплетни. В небе кружили дирижабли, украшенные многочисленными светящимися в темноте надписями и логотипами. Да и вообще, казалось, каждый огонёк, освещающий этот город, дарил людям тепло и радость. Иными словами, атмосфера в центральном Стейшн Сквере выглядела очень воодушевляюще. Основная часть уличных зевак собирались около главного здания – виновника торжества. Сим был новоиспечённый музей драгоценностей. Сегодня был день ежегодного показа выставки камней со всего мира. Даже самые обеспеченные люди, которые могли позволить себе и не такое, съезжались со всех сторон, чтобы хоть краем глаза взглянуть на всю эту красу. Всё меньше времени оставалось до официального открытия вечера. Никто не нервничал, вовсе наоборот, люд вёл себя на редкость расслабленно. Везде шумела музыка и от её перемешивания в воздухе начинала болеть голова. Кроме того, это сильно действовало на нервы… Действовало только тем, кто не желал принимать праздник; другие же были настолько увлечены происходящим, что попросту не замечали никаких лишних звуков, какими бы громкими они не были. На этот день все автомобильные дороги, ведущие к сердцевине Стейшн Сквера, были перекрыты, что давало детям прекрасную возможность разгуливать по шоссе без опасений. Среди уже описанной выше толпы и шли наши не то друзья, не то соперники. Атмосфера города не могла не завораживать. Казалось, здесь нет места для грустных чувств. И Наклз с Руж, с их серьёзными лицами, никак не вписывались в этот общий вид. По ним было заметно, что они пришли сюда совсем с другой целью, и такое несовладание с собой могло выйти им боком. Часы на местной башне показывали без десяти десять, и это могло означать только одно – время для торжества уже почти наступило. Почти наступил тот долгожданный момент, ради которого и создавалась данная шумиха. Чтобы не показаться совсем уж подозрительными экземплярами, Накс и Руж попытались затеряться в толпе. Они старались вести себя как все, правда все их попытки сделать это были неестественными. Вот прозвенел гонг – торжество вступило в силу. Откуда ни возьмись, с неба на всех посыпалось конфетти, и эта приятная неожиданность добавила ещё больше позитива всем присутствующим… Затем все желающие поглазеть на выставку собрались около входа в музей и какой-то тип, по всей видимости заведующий данным зданием, занял трибуну и начал толкать речь. В его выступлении промелькнули короткие рассказы об истории создания музея и о прогнозе на его будущий успех. После, своего рода выступления, в этот праздничный вечер, управляющий музеем откуда-то достал здоровенные ножницы и разрезал ленту, отделяющую людей от входа в музей. Толпа мигом рванулась внутрь, неоправданно толкая и обгоняя друг друга. На улице остались лишь наши герои. Они переглянулись и поняли, что настало время для активных действий. К счастью, снаружи музея охрану поставить ещё не успели – это заметно облегчало задачу. Практически одновременно наши сообщники забрались на крышу. Вот здесь-то и начинались первые трудности. Крыша здания состояла наполовину из чистого стекла, и передвигаться по нему нужно было как можно осторожнее, иначе существовал риск провалиться и переломать себе все кости. На другом конце здания торчал, неуклюже сделанный вентиляционный люк. Руж подала Наксу знак, что он лезет первым. Возражать ехидна не стал, тем более против летучей мыши это было бесполезным занятием. Через несколько секунд хранитель был уже внутри. Его окружала кромешная тьма. Боже, как же он тогда пожалел, что не отодрал с первого попавшегося под руку рекламного щитка неоновую надпись! Шахта была такой запутанной, что по ней можно было сутками ходить кругами, даже не догадываясь об этом! Нет, конечно, периодически стражу изумруда попадались освещённые выходами участки шахт, но это мало чего меняло. Первым выходом на пути Наклза был выход на склад, но, как вы наверное уже догадались, там ему делать было нечего, поэтому он, не задумываясь, отправился дальше. Второй раз ехидна ошибаться не мог – он следовал по инстинкту ощущения драгоценностей. Так как этот парень был отлично натренирован, то без труда смог выследить напарницу к драгоценности. Как назло, вокруг понадобившегося Руж бриллианта проходила экскурсия, так что пока нашим похитителям оставалось лишь любоваться им. Глаза Руж бешено загорелись и здесь Наклз уже начал беспокоиться: ведь если она не сможет держать себя под контролем, то завалит всё задание. По ходу экскурсии, экскурсовод рассказывала много лестных вещей о драгоценности, чем привела в восторг слушателей. Но этот шестидесятикаратный бриллиант был не единственной достопримечательностью музея, поэтому экскурсия вскоре перешла к другим его достояниям. Наклз удобно использовал этот момент и, открыв люк, тихо спустился на то место, где только что были люди. Здесь надо пояснить читателю, что ехидна пообещал на свою голову не только показать дорогу к роскошному бриллианту, но и похитить его для своей сообщницы, а так как существа его вида, как уже упоминалось раньше – благородные создания, то он всеми силами пытался сделать то, что обещал. Как это ни странно для такой дорогущей штучки, но её даже не подумали отгородить от злоумышленников хотя бы элементарными средствами защиты, витриной например. Напротив этому, он невинно лежал не пьедестале и блистал своей изящностью, как будто говоря: “Возьми меня. Чего ты ждёшь”? Такой разворот событий облегчал работу Наклза до минимума. Удивительная простота пугала хранителя – он чувствовал, что здесь таится какой-то подвох. И, возможно, он уже совсем бы передумал браться за похищение, если бы не поторапливающий голос Руж, который раздался в самый неожиданный момент из выхода вентиляционного люка. Ехидна, не торопясь, сделал один полный вдох и со всей доступной скоростью понёсся туда, откуда пришёл, предварительно забрав бриллиант с собой. Не прозвенело никакой тревоги. Не шелохнулся ни один охранник. Больно проста оказалась миссия Наклза. Тем не менее, Руж с истерическим криком вопила, что-то вроде: “Отдай его сюда немедленно” и выхватила драгоценность из лап хранителя. Затем мышь начала длительно и тщательно судорожным взглядом рассматривать бриллиант, то и дело вертя его в руках. Она бы могла заниматься этим ещё долго, если бы смышлёный Накс не напомнил, что нужно поскорее выбираться из данного места. Первым выход нашёл именно он… Правда, в скором времени, ему пришлось сильно пожалеть об этом. Выбравшись на улицу, первое, что увидел ехидна – это дуло пистолета в количестве пятидесяти штук. Практически вся охрана музея грозно смотрела в его глаза. Нашему герою ничего, кроме как поднять лапы вверх и не делать резких движений. Он видел, что сопротивление в сложившейся ситуации было действительно бесполезным, так как, даже если бы он и кинулся в одну сторону, чтобы разорвать в клочья всех, кто там стоит, то в тот же миг получил пулю с другой. Ехидна посмотрел на чёрное сумеречное небо – всё, что он увидел там, лишь исчезающий силуэт летучей мыши среди большого числа звёзд. Вот к нему подошёл лейтенант и, надев наручники, провёл в какое-то здание. Накс мог использовать свой шанс и бежать, но тогда бы все точно сочли его за преступника. Действительно, с чего бежать невинному человеку? Несколько минут спустя, Наклз уже видел на стуле перед шагающим туда-сюда лейтенантом. После длительного молчания он спросил ехидну, брал ли он тот бриллиант? Хранитель ничего не сказал, а лишь отрицательно помотал головой. В ответ на это, допрашивающий попросил поставить плёнку. На небольшом куске показанного было ясно видно тот момент, когда Наклз похищал драгоценность. По всей вероятности, в том зале стояли скрытые камеры, фиксирующие и записывающие происходящее, а сигнал тревоги был внутренним, то есть его не мог слышать никто, кроме сотрудников охраны. Наклз был взят с поличным…
- Что вы на это скажете? – задал вопрос лейтенант.
- Я не хотел… Меня вынудили, - начал было оправдываться страж изумруда.
- Хорошо, слушай меня внимательно. Тебе повезло, что об этом ограблении знает пока только определённый круг людей. Отдай награбленное обратно и я сокращу срок твоего десятилетнего заключения до шести месяцев. Соглашайся пока я добрый и никто в обиде не будет, - предложил допрашивающий.
- Поймите, у меня нет никаких драгоценностей, пусть я и обокрал музей. Я вообще делал это не по своей воле! Во всём виновата Руж и только она! Это ей нужны были драгоценности, а не мне, - объяснил ситуацию Наклз.
- Я же по-хорошему спросил… Так почему ты, урод, не хочешь говорить правду? Ты хотя бы знаешь, что я могу сделать так, что остаток своей никчёмной жизни ты проведёшь в клетке? Ты ещё не знаешь моих полномочий, Ты ещё не до конца осознал, с кем связался. Я последний раз предлагаю тебе во всём сознаться и закрыть тему, - не верил лейтенант.
- Это и есть чистая правда, и если вы не верите мне – не верьте, - коротко и ясно сказал Наклз.
После этих слов допрашивающий был вне себя. Конечно, он не выставлял эту свою ненависть напоказ, но было видно, что внутренне он очень разозлён. Очевидно, это был конец разговора. Так, в молчании, разгневанный лейтенант нарезал ещё пару тройку кругов. Всё это время он тихо бормотал, что-то себе под нос. После, допрашивающий осторожно подошёл к своей жертве и со всей силы вдарил каменным кулаком по животу несчастного. Тот тут же свалился, в агонии корчась от боли. Наклз хоть и был достаточно сильным парнем, так и не решался ответить обидчику – ведь его могли судить за избиение. Глаза врага пылали злобой, и на первом ударе он не желал останавливаться. Чувствуя, что ненависть не проходит, допрашивающий вдарил ещё несколько раз ногой в живот, лежащему на полу Наксу и, слегка отдышавшись, приказал отвести его в камеру. Изнемогающий от вступившей боли хранитель., никак не мог понять, почему жизнь так наказывает справедливых? Неужели, сказавший правду, должен расплачиваться своей кровью лишь за то, что выслушавший счёл эту правду ложью? В любом случае, даже не каждая ложь заслуживает такого наказания. Как ни крути, Накс был крепким орешком и поэтому мог вынести эти удары более, чем достойно… Он должен быть благодарен судьбе за то, что способен чувствовать ход времени; за то, что он живёт в живом мире. Кое-кто из наших героев был напрочь лишён этого удовольствия. Ими были Хогарт и Ада. Давно забывшие о времени, они проживали свою жизнь в бездушном пространстве, которое и миром-то было назвать сложно. Эти двое уже совсем забыли, как выглядит Солнце и что такое “тепло” – уже которую неделю, а то и месяц они круглыми сутками наблюдали вечер. Как и следовало ожидать, за прошедшее время здесь ровным счётом ничего не изменилось. Всё тот же мрачный ландшафт, как накануне апокалипсиса, всё те же, застывшие в воздухе волны. Всё это казалось Хогу лишь страшным сном, увы, проснуться от которого было невозможно. Правда, этот сон в какой-то степени мог выглядеть даже очень приятным. Не смотря на всю эту убивающую атмосферу, он был не один. Создавалось впечатление, будто вся вселенная вдруг прекратила своё движение для того, чтобы эти двое могли устроить счастье. И на этот раз уж точно, никто не сможет помешать их святой любви. Всё, что было нужно гепарду для его счастья, находилось рядом, так почему же его до сих пор терзали сомнения? Глядя на кроваво-красное небо, обволакивающее полгоризонта планеты, Хогарту не могли прийти в голову положительные воспоминания. Сейчас перед ним в непонятных отрывках проносилась вся жизнь… И жизнь эта была слишком тяжёлой для обычного смертного существа. То, о чём сейчас пойдёт речь, не являлось ярким моментом в жизни гепарда, но почему-то очень сильно и надолго врезалось ему в память. В одну из ночей одного из месяцев, не так давно по его собственным меркам, Хог шёл по улице в северном направлении. Он направлялся к фонтану, где его должна была ждать Ада. Настроение в тот день не было на высоте, однако не ползло по земле – преобладало нечто среднее. А вообще, он помнил каждый возглас, каждый запах и каждого человека, встречавшегося на его пути в тот день. Уже вечерело и маленькие дети покидали уличные песочницы, расходясь по домам. Начинали загораться белым светом фонарные столбы, элегантно расставленные по тротуарам. Город менялся прямо на его глазах. Вот показался фонтан и красивая фигура, стоящая около него. Но она была не одна – рядом находились ещё две. Хогарт подошёл ближе, чтобы попытаться понять, в чём здесь дело. Двое молодых парней приставали к красноватого цвета лисичке. Было видно, что даме не нравилось такое обращение с ней, но противостоять им она не могла. Они превосходили её не только по силе, но и по количеству. Вот, один из типов вырвал сумочку из её рук и занялся рассматриванием её содержимого, а второй, успокаивая, заломил ей лапы. Видимо, тот, что отнял сумочку, искал что-то ценное, что можно было бы выгодно продать. Всё это происходило на глазах Хогарта, и он, не будь дураком, конечно же вступился в защиту лисицы. Окрикнув парней тем словами, каких они по праву заслуживают, он обратил на себя внимание всей команды, а команда эта была далеко не маленькая и состояла аж из восьми человек. Мгновенно прореагирующие бандиты медленно пошли в его сторону. Отважного Хога это не испугало. Он просто не мог видеть, когда люди, вроде этих, издеваются над беззащитными женщинами, вроде Ады. Наконец, один тип из банды подошёл к гепарду вплотную и, толкнув, сказал, чтобы тот не совал свой нос, куда не надо. Хог не потерял чувство собственного достоинства и, толкнул, по всей видимости главаря банды, ещё сильнее, заявил, что как раз это и является его личным делом. Толчок был такой силы, что противник повалился наземь и секунд десять не мог подняться обратно. Естественно, данный ответ нанёс серьёзное оскорбление банде и остальные участники, без особых раздумий, принялись мстить. Семеро крепких парней запросто повалили Хога на землю и начали жестоко избивать ногами. Надо заметить, что все, кто был причастен к этом банде, носили мощные шипованные ботинки с железными вставками, и поэтому, удары были гораздо сильнее и безжалостнее, чем ожидал сам гепард. Обнаглевшие изверги даже не давали Хогарту перевернуться на другой бок – такова была их ненависть к мирному обществу! Испуганная от увиденного, Ада быстро кинулась бежать за помощью в людное место. От всего только что пережитого слегка кружилась голова и клонило в сон, но обеспокоенная лиса твёрдо решила бороться до последнего. Было не слишком поздно и люди всё ещё бродили по тротуарам и мостовым. Правда толку от них всё равно было мало. Все, к кому она не обращалась за помощью, судорожно тряся их тела и говоря невпопад, что только что произошло, либо сразу пятились от неё в обратную сторону, принимая за сумасшедшую, либо отказывались от просьбы помочь, боясь, что их постигнет участь гепарда. Замученная безвыходностью лисица, вдруг медленно сбавляя свою скорость, совсем остановилась посреди автострады и, громким диким криком наслав проклятье на весь мир, упала на колени. Сейчас она пребывала в таком состоянии, что ей уже было совершенно неважно осознавать, что она стоит посреди дороги и, что в любой момент её может сбить машина. Бандиты избивали свою жертву столько времени, сколько им хотелось. Пожалуй, от смерти гепарда спас только срочный звонок, пришедший на мобильник босса. Если бы не он, кто его знает, сколько бы ещё они пропинали его. Когда Ада вернулась, на гепарде уже практически не осталось живого места. Бедняга с трудом мог открывать глаза! Взволнованная, лисичка быстро склонилась над ним и с жалобным выражением лица спросила его о том, как он себя чувствует, на что тот ничего не ответил, ибо не мог. Весь израненный, Хог лишь с трудом приоткрыл правое око и, посмотрев на её несчастное личико, подумал: “Какая разница, как я себя чувствую? Я не дал тебя в обиду – большего мне и ненужно. Если несчастлив я – будь счастлива за двоих”. После этого наш герой потерял сознание, скорее всего, вызванное значительной потерей крови. Не удивительным было то, что на этой минорной ноте его воспоминание обрывалось. Хог, конечно, мог бы вспоминать и дальше, но его оторвал чей-то плач, доносившийся из-за его спины. Гепард обернулся и увидел Аду, сидящую на прибрежном камне и уткнувшуюся головой вниз. Она находилась шагах в восьмидесяти от Хогарта. Ему показалось, что лисица вспомнила тот же самый вечер, что и он несколько секунд назад, что и навеяло ей такие неприятные мысли. Разжалобленный Хог подошёл к лисе и, присев на камень рядом, завязал разговор:
- Что случилось?
- Хог… Ты же сам прекрасно понимаешь ситуацию. Да, мы остались вдвоём. Остались навсегда. Но разве это счастье? Разве мы можем быть счастливы здесь? – слёзным голосом проговорила лисица.
- А разве можно жить там? Вспомни прошлый мир – нас постоянно пытались разъединить, поссорить, развести друг с другом. Там опасно жить! Стоит ли скучать по миру с миллиардами алчных, жестоких людей, забывших понятие настоящей, истинной любви? Достойны ли наших взоров люди, убивающие друг друга ради богатства и первенства? Неужели ты хочешь вернуться туда, где совершенно размыта чёткая грань между добром и злом? – выступил против Хог.
- Оглянись и посмотри вокруг. Ты видишь что-нибудь новое здесь? Я уверена, что ты уже много раз подряд наизусть изучил каждый уголок этого безвременного мира. А теперь задумайся: сколько раз ты просыпался в надежде наконец-то увидеть солнечный день вместо серого вечера; сколько раз ты желал почувствовать ветер? Неужели, тебе не хочется вернуться? – вопросила Хогарта Ада.
- Я прекрасно понимаю тебя. На один и тот же мир можно смотреть с разных позиций и, в зависимости от выбранной, складывается совершенно разное впечатление. Тебе хочется увидеть живой мир, а не бездушную вселенную, в которых обитает только два живых существа; ты соскучилась по миру, к которому привыкла с детства, но что мы можем сделать, чтобы воплотить это желание в реальность? – сказал Хог.
- Ах, если бы ты знал, как я хочу вновь оказаться там. Ведь нас никто не вспомнит, когда мы умрём; никто даже не будет знать о нашем существовании! Получается, жизнь прожита зря, - подвела невесёлый результат Ада и, заплакав, бросилась на руки гепарду.
Оказывается, добиться счастья было куда сложнее, чем предполагал Хог. Он утешал лисицу, медленно разглаживая её густые длинные волосы. Она была права – нельзя было терять жизнь, пребывая здесь, - было необходимо действовать. Но что нужно было предпринять? К великому сожалению, Хог не знал даже приблизительного ответа на этот многозначимый вопрос. Само собой, он сказал переживающей лисе, что всё будет хорошо, хотя сам точно знал, что абсолютно всё никогда не бывает хорошо. Вновь спустившись на грустные мысли, гепард крепче обнял лисичку и, в который раз, с какой только мог уверенностью, повторил, что с ним ей не о чем волноваться. Поверила ли Ада в эти слова – неизвестно. По крайней мере, было видно, что эти слова придавали ей надежду на по-настоящему светлое будущее. Взглянув сквозь заплаканные глаза на Луну, она представила на её месте Солнце и сильнее прижалась к Хогу, чтобы хотя бы частично ощутить теплоту солнечного света. Несколько минут спустя, на землю спустился долгожданный сон.
Эпизод 3: счастливая грусть.
Нет, Хог не мог заснуть. Бесконечные тёмные воспоминания терзали его бедную душу. Он не мог смириться с мыслью, что Ада так и не будет счастлива, что он не сдержит обещания и тем самым нагло предаст её. Этой ночью он был неузнаваем – ни одной оптимистичной черты на лице героя не было. Казалось, он сдавался и продолжал бороться одновременно. Быть может, он просто ещё не выбрал окончательного решения; не полностью проанализировал ситуацию, чтобы делать какие-либо выводы. Хогарт тысячу раз отчаивался, но каждый раз, смотрев на мирно спящую лисичку и представляя её внутреннее состояние, когда он скажет её о безисходности положения, мгновенно передумывал и продолжал искать шанс на осуществление мечты. Ещё не одна ситуация в жизни не заставляла его так сильно волноваться. Он понимал, что счастье Ады напрямую зависит от него, и эта мысль ещё больше заставляла его беспокоиться. Как же хотелось навсегда уйти от этих грустных мыслей, но они сами лезли в голову. Черты лица лисички были отнюдь не напряжёнными; она была спокойна; она верила словам Хога, даже не подразумевая, что тот сам не был уверен в сказанном. Ну разве мог Хог её подвести? Замученный постоянно мелькающими перед глазами отголосками прошлого, гепард поднялся с того места, где только что лежал, и двинулся в неизвестном направлении. Интересное ощущение дежавю стояло перед ним. Хогарту казалось, что именно такую ночь, преобладая именно в таком настроении, он уже видел. Ему захотелось проверить, действительно ли всё то, что он сейчас видит, повторяется. Честно говоря, гепард даже и не знал куда шёл – можно сказать, ноги сами вели его. Все звуки, сопровождавшие его, были почему-то неясными и “размытыми”, иными словами, приглушёнными, как во сне. И это заставило Хога ещё раз задуматься – а не спит ли он? Не только эта ночь, но и последние несколько месяцев жизни гепарда походили на страшный сон, выбраться из которого было нереально. Чудовищно хотелось забыть этот отрывок времени, но сделать это не предоставлялось возможным. Хог шёл, и от усталости его ноги заплетались. Гепард падал на землю и, вставая с неё, шёл дальше. Он уже давно забыл о времени. Да и хотел ли он вообще его вспоминать? Когда человек знает своё время, он торопится везде успеть; он соблюдает определённый график… Не зная своего времени, мы не беспокоимся куда-то опоздать; не успеть что-то сделать… В нашем с вами случае встречается парадокс – гепард не знал, сколько времени осталось у него в запасе, от чего и торопился изо всех сил, причём он сам недоумевал, куда идёт! Неожиданно для себя, Хог начал замечать в ландшафте детали, которые он уже где-то встречал… Встречал давно, ещё за долго до того, как время остановилось и он оказался здесь. Ощущение дежавю усиливалось. Ему уже начинало казаться, что он чувствует на себе лёгкие порывы ветра, которых просто не может быть в этом бездыханном мире. Конечно же, это было лишь глупым суеверием, но зато как поднимало духовное состояние героя! Момент предвкушения истины… Тот самый миг, когда тайна вот-вот будет разгадана и все мечты станут явью… Именно это сейчас чувствовал наш гепард. Тут, он набрёл на какую-то пещеру. Выглядела она совсем неприметно. Интуиция Хога вела его прямиком внутрь. Это место так идеально сливалось с пейзажем всей картины, что невозможно было его заметить. Пробираясь вглубь, Хогарт отчётливо слышал каждый свой шаг; с необычным чувством ощущал каждый свой вздох. Он шёл вперёд, не видя света, но это, тем не менее, не заставляло его задуматься о том, чтобы бросить начатое и повернуть обратно. Каждый раз, когда ему приходили в голову мысли такого рода, он вспоминал Аду, представлял, что же будет с ней, если он ничего не сможет сделать и мгновенно передумывал отступать. В эти моменты в его глазах и дыхании особенно сильно чувствовался прилив уверенности, но, как правило, долго эти моменты длиться не могли – уже вскоре, Хог снова возвращался к колеблющемуся состоянию. Так как в пещере было достаточно темно, приходилось двигаться на ощупь, а идти быстро таким манёвром было нельзя. Под ногами могло быть что угодно, поэтому, Хогарт решил не рисковать и сконцентрировать всё своё внимание на темноте. Кошачья натура не заставила себя долго ждать – довольно скоро гепард окончательно приспособился к видению во тьме и с осторожного, тихого шага перешёл в лёгкий бег. Пещера была глубока. Видимо, тот, кто прорыл сюда путь, собирался провести здесь значительную часть жизни. Но вот, помещение начало постепенно увеличиваться в ширине и сокращаться в длине. Это был тупик. Дальше путь отсутствовал. Наш герой внимательно осмотрел местность. Среди увиденного царила наскальная надпись. Она гласила следующее: “Выход всегда есть. Нужно лишь увидеть”. Прочитав эту фразу несколько десятков раз, гепард не остался разочарован – он понял, что не зря попал в сие место. Ему как будто кто-то подсказывал, что даже из такой ситуации, когда навек останавливается время, есть выход. В первые секунды после прочтения этого загадочного письмена, Хог получил такой заряд уверенности, словно сам нашёл выход. Одного он не мог понять: так кто же мог сделать эту надпись в мире, где только два живых существа? Кто ещё мог написать это, если не Хог и Ада? Значит было ещё не всё потеряно. Ситуация не была безнадёжной. Но тогда возникал второй вопрос, идущий на поводу первого – а как он сюда попал? Как вообще можно переместиться в безвременное пространство? Включив трезвую голову, можно догадаться, что отовсюду, куда можно войти, разумеется, можно и выйти. Все планы Хогарта сводились к тому, чтобы найти того самого человека, чьей рукой была выведена данная надпись и с его помощью телепортироваться в нормальное время. Прокрутить операцию такого масштаба было уже сложнее и Хог, дабы не терять ни минуты своего жизненного времени впустую, мигом начал действовать. Казалось даже, что окружающий его мир начал расцветать! Он ощущал рядом с собой присутствие кого-то третьего и этот третий лишним не был. Наверное, вы могли подумать, что наш уверенный гепард захочет обыскать весь земной шар в поисках феномена? Конечно же, это неверный ход мысли, ведь таинственная надпись сделана тут, а не где-нибудь, скажем в Мексике, поэтому и личность эта должна обитать в этих краях. На все розыски, пусть даже самые тщательные, по расчётам Хога, сделанными им в уме ещё в пещере, уйдёт более трёх суток, а раз так, то истина близка как никогда! Почему-то именно сейчас наш пятнистый друг вспомнил один из самых экстремальных моментов в своей жизни. Это было зимой, около года назад, когда Хог решил съездить на отдых в самую северную часть ледяной шапки Айс Кэпа. И не смотря на свою сказочную теплолюбивость (гепард всё-таки), мороз Хогу, с которым он встретился лицом к лицу на курорте, показался сносным. Хоть он его и выносил, но жутко не любил. Вообще, Хогарт прибыл на Айс Кэп только ради того, чтобы попрактиковать навыки в сноубординге. А раз Хог не любил мороз, следовательно, он и в зимних местах, примерно такого типа, почти не бывал. Поэтому-то его и задела вся красота зимнего пейзажа: усыпанные снегом ели; крошечные сосульки, свисающие с крыш сотен домов – в его родном доме такого отродясь не видели! К сожалению, ничего такого, что могло бы запечатлеть увиденное на плёнку или бумагу, не было. Хогарту приходилось ограничиваться только своей памятью. И она его не подвела! Спустя зиму, он всё равно помнил каждую мелочь; даже праздничный звон колокольчиков иногда раздавался в его подсознании! Весь экстрим курорта заключался в самой первой попытке съехать с горы. Забравшись на холмик высотой почти с самый настоящий Эверест и, окинув неторопливым взглядом его низовья, Хогарт напрочь забыл о своём увлечении и его единственной мыслью на данный промежуток времени было скорейшее возвращение домой, в родные края. Но вот несчастье – путь назад был отрезан. Единственным способом, как попасть на дно горы, был съезд с неё на сноуборде. И всё бы ничего, если бы не какой-то тип, неудачно толкнувший гепарда с вышки. Видимо, этот парень хотел помочь сконфуженному другу пересилить себя и подтолкнуть его сделать, наконец, уверенный шаг вперёд, но получилось только хуже. Набрав приличную скорость, но так и не встав как следует на доску, Хогарт стремительно съезжал вниз. Сердце замирало в груди, когда он проносился в сантиметре от многочисленных стволов деревьев, оставляя за собой клубы белоснежного тумана. Не смотря на все эти неприятные моменты жизни, Хог оставался цел и невредим, как, в общем, и в этом случае. Правда такой курорт потом навсегда отбил у гепарда желание кататься на сноуборде. Теперь каждая снежинка, увиденная им, навевала ему данные воспоминания. На смену раздумьям о снеге пришли печальные мысли о былых разлуках. Пожалуй, самой болезненной из всех когда-либо пережитых была та, что попала как раз на тот период времени, когда Хогарт уезжал на курорт. Ехать туда он мог только один – сейчас не следует вдаваться в подробности этого дела. На улице на кустиках травы ещё лежала утренняя роса; ветер ещё не так сопротивлялся приходу утра. На этом самом месте прощалась наша пара. Прощалась не навсегда, но само прощание было таким слёзным, что могло показаться, словно кто-то один из наших героев прощается с жизнью, а другой уговаривает его остаться в этом мире. Хогарт должен был на сорок два дня покинуть Аду и уехать далеко на север, за несколько тысяч, а может и десятков тысяч километром отсюда. Оба знали, через что им предстоит пройти. Глядя в эти жалобные, удивительно доверчивые и до боли искренне надеющиеся на лучшее глаза, было невозможно не расчувствоваться и не выплеснуть своих эмоций наружу. Вот, вышел управляющий поездом и объявил, что транспорт тронется через десять минут. Эти последние минуты хотелось растянуть на долгие часы и Ада, как можно сильнее прижималась к гепарду, слёзно шептав, что никогда не отпустит его, и что живёт на белом свете только ради их совместной любви. Хог успокаивал её, прижимая к себе и приговаривая, что скоро вернётся, и когда он вернётся, они уж точно навсегда будут вместе. Последние минуты тиканья наручных часов казались такими тревожными, словно это тиканье принадлежало какой-нибудь бомбе. В конце концов, наши дни уже давно сочтены; уже давно над нами надписана дата смерти – просто мы живём, не задумываясь об этом. Это уже давно стало жизненной нормой… Наконец, из вагонов вышли проводники с целью посадить по местам тех, кто ещё не находится внутри поезда. Несколько секунд… Автоматом, глядя на циферблат часов, в голове Хогарта пробежал уменьшающийся ряд чисел. Как хотелось остановить время в тот момент и застыть в миге прощания навечно! Пару минут спустя, он уже наблюдал грустное личико лисички за окном одного из вагонов поезда. Вагон тронулся… С каждым новым постукиванием колёс наш герой всё больше отдалялся от своей второй половинки. Он ещё долго продолжал смотреть в то самое место, где только что стояла Ада. Но гепард уже не видел её там и неописуемая боль вонзалась в его судорожно бьющееся сердце… Это воспоминание оказалось неудачным. Оно сбило с толку Хогарта. Мысль о том, что такие разлуки могут повториться вновь, застала его врасплох. За всё время, отведённое на поиски спасителя, никто так и не был найден. Была обрыскана уже большая часть местности, а видимого результата так и не было. Тюремный остров тем временем был целиком и полностью погружён в ночную спячку. Не спал только не по праву заключённый ехидна. Он всё никак не мог смириться с тем, что, не смотря на всю свою невиновность, так жестоко расплачивался. Данная ситуация была делом случая и виновных в том, что Наклз доверился воровке, нет. Ехидна не был виноват в излишней доверчивости к людям – такова была его природа. Вот только данные мысли ничуть не успокаивали его, вовсе наоборот, сидя в одинокой, маленькой и скучной комнатке под решётчатым окном, хранитель хотел только одного – поскорее расправиться с тем, по чьей вине он тут оказался. За те немногочисленные дни, которые, надо заметить, тут казались особенно длинными, Наклз уже успел возвысить свою личность в глазах окружающих преступников. Ежедневные тренировки в любое свободное от тюремного заключения время заставляли их задуматься, с кем они имеют дело. Друзей у ехидны не было, хотя бывали и случаи, когда некоторые персоны пытались втереться к нему в доверие. Как только это происходило, Наклз включал в ход довольно жестокие меры по отдаче отпора на этот случай. Ни одна здравомыслящая душа даже и не думала вступать с этим существом во вражеский контакт. Правда, Наклзу от этого легче не становилось. Чувство боязни прослеживалось и со стороны охраны. Клетка, к которой меньше всего подходила охрана с целью посмотреть, что делает преступник, принадлежала именно хранителю Мастера Изумруда. Наконец, на третью ночь, вместо сна ехидне выпало в ответственное задание. В момент, когда он меньше всего этого ожидал, со стороны его окна раздалось металлическое побрякивание. Он обернулся и увидел летучую мышь. Она спокойно парила в воздушном пространстве.
- Не ожидал меня здесь увидеть? Я так и знала, что в одиночку ты никогда не додумаешься отсюда выбраться, - проговорила мышь.
- Неужели в тебе проснулась совесть? Или ты хочешь использовать меня ещё для чего-нибудь? – прогрохотал ехидна.
- А за что мне должно быть совестно? Милый, ты сам попался в эту паутину. За твою неуклюжесть я не отвечаю, - съехидничала Руж.
- Это случилось по твоей вине! Можно сказать, ты подставила меня, - загорелся Наклз.
В ответ мышь только, как и свойственно ей в таких ситуациях, усмехнулась, но тем не менее, всё же прошептала план побега. Благодаря ему, Наклз, спустя десять минут, был уже на свободе. Основной целью его было прокопать туннель наружу с помощью своих знаменитых копалок, но сделать нору в том месте, где бы её не смогли найти охранники. Не долго думая, он решил, что под это описание хорошо подходит место под кроватью. В принципе, Наклз прекрасно понимал, что мог сделать это и раньше. Вопрос лишь в том, почему он сделал это именно сейчас? Ведь ещё несколько часов назад он сам говорил, что считает побег трусостью и не намерен убираться отсюда таким путём? Похоже, что всё сказанное им до сего момента было лишь жалкой игрой на публику. Всё это произошло очень быстро, поэтому, когда наружный патруль, охраняющий тюрьму с внешней стороны, увидел вырытую яму, наши герои были уже далеко. В дороге Руж объяснила ехидне, что хочет всё-таки сдержать обещание и помочь ему в поимке незваного гостя, на что тот лишь сделал удивлённый взгляд вместо ответа. Действительно, какой смысл составлял для Руж помогать Наксу без какой-либо для себя выгоды? Такое поведение было не похоже на неё. Тем не менее, хранитель продолжал бежать за мышью к алтарю мастера Изумруда. За три ночи, проведённые им на тюремном острове, с изумрудом могло случиться всё, что угодно, даже самое страшное. Единственное, что успокаивало Наклза, так это его чутьё – оно подсказывало ему, что драгоценность на месте. Надо сказать, что в их команде не он один обладал данным чутьём. То же чувствовала и Руж. Данная операция вполне могла быть ещё одним подлым трюком, вот только Наклз, как всегда, без раздумий доверился воровке. На их пути раз десять возникали словесные перепалки, поэтому, дабы ненароком не устроить драку, наши герои решили просто молчать. К беззвучию было сложно придраться. В этом и заложено главное его преимущество. Когда ехидна или мышь уставали, они резко переходили в короткий полёт. За время полёта их ноги расслаблялись, и поэтому приземляться было всегда легче, чем подниматься в воздух. Вот, вдалеке уже показался знакомый алтарь с драгоценностью. Союзники прибыли на место. Теперь оставалось только ждать. Сколько оставалось ждать до появления этого феномена, было неизвестно. Установилась продолжительная тишина, которая ставила обоих в неловкое положение. Кто-то один непременно должен был её нарушить, иначе произошло бы что-то страшное. Им оказался Наклз.
- Ну что, ты довольна, что получила бриллиант и осталась невредимой? – спросил он, но не из-за интереса, а из-за того, чтобы нарушить ненавистное молчание.
- А кто сомневался в том, что я его получу? Так или иначе, я бы всё равно бы достала его. Даже, если бы ты и отказался, я бы, рано или поздно, всё равно нашла бы выход, просто так это было быстрее, - с напором произнесла летучая мышь.
- Твоя проблема в том, что ты слишком самоуверенна. Как ты не можешь понять, что излишняя уверенность в себе отнюдь не делает тебя сильнее, скорее даже совсем наоборот, она губит тебя! – как можно спокойнее произнёс Наклз, прибавив к сказанному после пятисекундного молчания, - ты думаешь, что сможешь достать любую драгоценность; что можешь обвести вокруг пальца любого, кого только пожелаешь. Ну разве в этом нет наивности? Разве не очевидно, что такое просто-напросто невозможно?
- Ну надо же! Первый раз вижу, чтоб ты сказал действительно умную вещь! – прикололась Ружка.
Эти слова могли стать началом новой битвы между участниками спора, если бы не, поблизости послышавшийся, тихий шорох. Он был таким же, как и в первый визит незваного гостя на остров Ангела. Наклз мгновенно понял, в чём дело и расшевелил Руж. Та заняла боевую позицию и объявила начало операции. Чудовищно быстро удалось выйти на след неизвестного. Объект имел достаточно высокую скорость, но до сверхзвукового ежа явно не дотягивал. Руж потрясающе видела в темноте, но учитывая расстояние, на котором они находились от незнакомца, смогла сказать только то, что прежде его не видела. Далее она попыталась подобраться к нему поближе через верхний путь. Неизвестный к тому времени уже снизил скорость, но не из-за устали – по всей видимости, он что-то искал. Мышка работала профессионально: за время всей её работы не было слышно ни единого звука; ни один вдох не был сделан не вовремя. Наклз решил преследовать врага по суше. Ему это удавалось с меньшей удачей, нежели его напарнице. Однако это не значит, что ехидна хуже старался. В одно мгновенье с тем, как неизвестный тип взглянул на Луну, в него молниеносно вцепилась Руж. Повалить противника не удалось, зато удержать на месте на некоторое время получилось с первого раза. Наклз подошёл к гостю и обыскал его. Все карманы оказались пустыми. Тот в своё время сказал лишь одну фразу: “Боритесь с будущим. Оно несёт смерть”, после чего бесследно исчез. Говорив это, неизвестный смотрел на Наклза таким взглядом, будто уже знал его. Сам же ехидна был готов поклясться, что видит этого гепарда впервые. Неужели только ради того, чтобы сказать данную фразу жителям острова Ангела, гепард прибыл сюда? Да и как он мог исчезнуть, когда его всеми силами держали две пары лап? Вместо того, чтобы узнать ответ на так яро тревожащий Наклза вопрос, он лишь ещё более запутался… Запутался в себе и во всём окружающем мире. Судя по всему, его будущее было в опасности… Руж, окаменевшая от удивления, села на холодный камень и, ничуть не изменив выражение лица, перевела свой взгляд на хранителя…